Ему не о чем было беспокоиться.
Джозеф был теперь богат. Благодаря сотням больших и малых сделок, осуществленных в результате тщательного изучения обстоятельств и сути дела (молодой человек проявлял недюжинную проницательность, умело используя в своих интересах слабость и продажность людей), он умножил свою собственность, особое внимание уделяя нефтяным разработкам в Техасе и Оклахоме. В результате его деловых операций ему принадлежали большая доля в дистрибьютерстве спиртных напитков в Мериленде, сеть ресторанов в Филадельфии, фабрики в Нью-Гемпшире, два отеля во Флориде и один из наиболее доходных ночных клубов в Нью-Йорке.
Он не знал точно размеров своего капитала, да и не стремился знать это. Теперь деньги не имели для него важного значения. Он жил, каждый день бросая вызов окружающему миру, отыскивая его слабые места и заставляя считаться с собой. Жил, чтобы испытать свою волю.
Еще несколько мгновений он рассматривал себя в зеркале. Затем опустился на колени, положил руки на пол и сделал двести отжиманий. Губы его искривились от напряжения, но дыхание было ровным. Он делал все это медленно, почти механически. После ряда экспериментов несколько лет назад он выяснил, что сто пятьдесят отжиманий – это предельное количество, которое он может выполнить, не причиняя серьезного ущерба своим рукам и плечам. Тогда он взял за правило делать по сто шестьдесят упражнений каждое утро, пока это не стало легким и привычным. Через некоторое время он увеличил число упражнений до ста семидесяти, затем – до ста восьмидесяти, пока не достиг двухсот. Единственной причиной, не дававшей ему двигаться дальше, был недостаток времени. Он был слишком занят, чтобы приучать свой организм к большим нагрузкам.
Суть его теории состояла в том, что нельзя отступать перед трудностями. Нужно закалять свою волю и выносливость. Человек должен знать пределы своих возможностей, но не останавливаться на этом, шаг за шагом терпеливо увеличивая этот порог.
Он считал себя машиной. И хорошо заботился об этой машине. Найт знал, на что она способна, но он заставит ее стать способной на большее.
Когда он, тяжело дыша, встал с колен, его лицо было багровым от натуги. Затем он окинул взглядом книжные полки возле кровати. Здесь было около дюжины книг, половину из них составляли справочники по горному делу, прикладной физике и химии, финансам, экономике и еще – большой томик, посвященный наполеоновским войнам.
В число других входили пьесы – Ибсен, О'Нил, Чехов, зачитанный им Шекспир.
Интерес к пьесам, обнаруженный им у себя несколько лет назад, удивил Найта. До сих пор он считал себя абсолютно равнодушным к такого рода литературе. Но однажды, небрежно просматривая в книжном магазине томик шекспировских пьес, он вдруг поймал себя на мысли, что творения великого гения поразительно напоминают ему истории войн, читать которые он очень любил. Темой каждой пьесы служили сила и слабость человеческая, их стратегическое взаимодействие. Все было исполнено так же изящно и искусно, как самые великие битвы.
Джозеф Найт стал рьяным читателем пьес. Оказалось, что литература была неисчерпаемым поводом для размышления о человеческой натуре – люди, их взаимодействие друг с другом, расчеты, продажность и одержимость полом. Огромное количество раз он перечитывал «Гамлета» и «Отелло», «Короля Лира» и «Макбета» и восхищался правдивостью в обрисовке характеров и мастерством разработки сюжета.
Куда бы он ни шел, он брал с собой томик пьес или, в крайнем случае, какое-нибудь произведение из истории войн. Рассказы о знаменитых битвах, стратегических находках и ошибках знаменитых полководцев вдохновляли его. Жизнь напоминала битву, где слово одного человека могло поставить на карту жизни многих людей, и от него одного зависело, каковы будут потери. Это была азартная игра, в результате которой могла меняться судьба нации и даже всего мира.
Битвы Джозефа Найта на деловом поприще были, конечно, не такого уровня. Но он относился к ним так, как если бы уровень был предельно высок. Он был максималистом и любил совершенство во всем. Он находил неизъяснимое удовольствие, повергая людей к своим стопам. Найт добивался, чтобы их сила работала против них самих, и умело обходил свои слабые места – недостаточность средств, влиятельности или малочисленность друзей.
В некоторых вещах он был эрудированным человеком – и невеждой во всем остальном. Своими знаниями он был обязан опыту, и круг его чтения выбирался в соответствии с поставленной целью и пристрастиями – облегчить его жизненный путь искателя приключений. Обладая природным умом, он все же читал не ради удовольствия. Ему никогда бы не пришло в голову, что в нем может скрываться прилежный ученик, который хотел бы иметь университетскую степень, что его мозг мог бы получать наслаждение от приобретения знаний для себя самого, для выражения своих собственных идей. В конце концов, он мог бы сам заняться писанием пьес. Но у него не было времени для подобных мыслей. Он был человеком дела.
Он опять посмотрел на свое лицо в зеркале. Жгучий блеск карих глаз был знаком ему, он совершенно не нуждался в этом, но знал, что этот искрящийся поток энергии приковывал женщин.
Он всегда имел тех женщин, которых желал, что-то в нем парализовывало их волю, и их тела оказывались игрушкой в его сильных руках. Он забавлялся ими, когда чувствовал в этом потребность, но ни одна из них не затронула глубоко его душу. Найт добивался своего легко. Они, казалось, не имели никаких серьезных намерений или надежд, кроме желания протекции от мужчины, для которого служили источником удовольствия. Как жительницы гарема, они были погружены в мелочный эгоизм. Найт жалел их, но не мог не относиться к ним с презрением.
Он не знал ни одной женщины, которая обладала бы яркой индивидуальностью, живым, горячим сердцем и нетривиальными мыслями, равнодушную к маленьким выгодам, которые могла бы выклянчить, льстя мужчине. Он давно уже потерял надежду на встречу с идеалом.
Думая подобным образом о прекрасной половине рода человеческого, он был совершенно неуязвим для их уловок. Ему претила их манера добиваться Своего, используя свое тело, свои чары и слезы. Их жалобы имели целью по крупицам уничтожить волю мужчины и заставить его плясать под свою дудку. Вся их притворная мягкость не имела над ним никакой власти. Но несмотря на это, он обходился с ними корректно, внимательно и, когда нужно, был очарователен. Не один раз женская помощь приходила в тот момент, когда это было необходимо, – разумеется, для дела.
У него не было друзей, которым он мог доверять, не было женщины, которую хотелось любить и заботиться о ней. Матери, которую он любил ребенком, уже не вернуть. Но он не позволял себе роскоши жалеть себя, сетуя на одиночество. Найт понимал, что основой его прочного существования была независимость от других. Он доверял только себе одному. И это, как он обнаружил, является сильной стороной во взаимоотношениях с другими людьми. У него не было избытка привязанностей, с которыми он должен считаться в этой жизни. Джозеф Найт хотел, чтобы так было всегда.
Он никогда не спрашивал себя, счастлив ли он, потому что видел мир в иной плоскости. Он следовал по своей стезе, полагаясь на собственные возможности, зная, что путь этот ведет к большой власти и к большим достижениям, и не собирался блуждать там, где, как полагали многие, было место мужчины в этой жизни. Если и была пустота внутри его, она заполнялась непомерным накоплением знаний и силы.
В тот день Джозеф Найт находился в своих апартаментах, в отеле Чикаго. Он уже собрался идти в офис, который он открыл в Лупе. Джозеф приезжал сюда по шесть-семь раз в год, чтобы блюсти свои интересы на Среднем Западе. Офис был зарегистрирован на бумажную корпорацию под названием «Мидвест ассошиэйтс», которая была создана как его представительство в этом регионе.
Сегодня он испытывал что-то вроде тоски. Его дела шли накатанным путем. Холодный ветер, дувший от озера Мичиган, казался колючим и враждебным. Ему нужен был дополнительный стимул, что-то, что щекотало бы ему нервы.
Он и не подозревал, что неожиданность уже поджидала его в собственном офисе.
Его секретарь приветствовал шефа и представил ему незнакомца, одетого в шелковистый костюм. В руках посетитель держал портфель с монограммой.
– Как поживаете, мистер Найт? – сказал человек, приподнимаясь, чтобы пожать руку Джозефу. – Меня зовут Уоррен Дрейфус. Я представляю Карла Риццо.
Найт посмотрел в глаза незнакомцу. В них выражалась уверенность, несколько снисходительная.
Это было понятно. Карл Риццо был заметной фигурой в бандитских кругах Чикаго и Иллинойса, со множеством связей, несомненно, сильный и влиятельный человек. Найт часто слышал о нем, когда ему приходилось бывать здесь по делам, но никогда их пути не пересекались.
Теперь Карл Риццо вспомнил о существовании Найта.
В поведении незнакомца Джозеф ощутил признаки вымогательства. Но тем не менее он любезно пригласил его в свой кабинет и предложил кофе.
– Карл жаждет повстречаться с вами, – сказал Дрейфус. – Он много слышал о вас. Надо сказать, вы заочно произвели на него впечатление. Он любит беседовать со всеми людьми, занимающимися бизнесом на этой территории. Во имя дружбы.
Джозеф Найт улыбнулся, прикидывая в уме, что за сила стоит за спиной посланника Риццо. Ходили слухи, что Карл ведет очень грязную игру. На его совести несколько убийств. Часто он просто выживал из штата тех, кто отказывался выполнять его условия. Хотя он стоял на самой высокой ступени иерархической лестницы мафиозной структуры Среднего Запада, но все же был человеком громадного честолюбия и власти. Из-за своей безжалостности он имел много друзей и много врагов. Безусловно, Карл Риццо был из тех людей, к которым следует относиться серьезно.
– Конечно, – сказал Джозеф Найт. – Я буду рад встретиться с ним в любое время.
– Как насчет ужина сегодня вечером? – спросил Дрейфус. – В его особняке в Гленко. Он пришлет за вами машину около шести. Вы будете здесь?
"Табу" отзывы
Отзывы читателей о книге "Табу". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Табу" друзьям в соцсетях.