В голове моментально всплыла картина двенадцатилетней давности, как клеймо въевшаяся в память.

— Дедушка, бабушка, вы приехали, — кричала шестнадцатилетняя Лаура, сбегая с лестницы.

Обняв ее, они вручили ей дорогой подарок на окончание школы.

— Мы тобой очень гордимся, внучка. Ты — наша красавица и умница, — с улыбкой сказала бабушка.

Мне тогда было восемь лет, но я запомнила этот момент на всю жизнь и никогда не прощу им испытанного мной унижения.

Перестав подглядывать, я вышла из-за угла и побежала к бабушке, потому что Лаура быстро ушла наверх распаковывать подарок.

— Бабушка! — радостно прокричала я и обняла ее за талию.

Резко оттолкнув меня так, что я споткнулась и упала попой на пол, она в гневе отчеканила маме, выходящей из кухни:

— Чтоб этого выродка я рядом с собой не видела.

На тот момент я не знала значения слова выродок, но чувствовала, что оно оскорбительное, так как бабушка смотрела на меня с ненавистью.

Дедушка согласно кивнул, даже не посмотрев в мою сторону.

— Ну зачем вы так. Это же моя дочь и ваша внучка, — прошептала мама со слезами на глазах.

— Мы никогда не признаем ее. Она родилась неизвестно от кого, поэтому не является членом нашей семьи. Радуйся, что Рома не сдал ее в интернат, а терпит в своем доме, — категорично отрубил дедушка.

Подняв меня с пола, мама прошептала на ушко:

— Иди, солнышко, я скоро приду.

Будучи ребенком, я тогда не поняла, что бабушка и дедушка не считают меня внучкой, и дело далеко не во мне. Я старалась быть самой лучшей для них и Ромы, пытаясь получить хоть немного любви. Только все было напрасно. В их ненависти ко мне я убедилась в день своего совершеннолетия.

— За тебя, Ксюша. Будь счастлива! — перекричал музыку Костя, мой хороший друг, и раздался звон бокалов.

В этот день я чувствовала себя особенной, ведь все внимание было уделено только мне. Конечно, мы отмечали мое совершеннолетие не с таким размахом, как Лаура. Все было скромно: не было родственников, друзей родителей с щедрыми подарками, известной поп-группы, завлекающей гостей на танцпол. Даже праздник мы организовали дома, а не в ресторане, как было у Лауры. Позже я узнала, что все расходы на ее день рождения взяли на себя бабушка с дедушкой. Поэтому не было и смысла обижаться, ведь если они не захотели и мне устроить такой праздник, значит я в чем-то провинилась. Но все равно с нетерпением ждала их к праздничному ужину.

Ближе к десяти вечера мои гости засобирались домой. У каждого из нас были строгие родители, поэтому я не обиделась на столь ранний уход. Проводив друзей, я с улыбкой на губах зашла в дом.

— Сейчас приедет Лаура, — сказала мама и продолжила после небольшой заминки, — И дедушка с бабушкой.

Захлопав в ладоши от радости, я крепко обняла маму:

— Я так по ним соскучилась. Как думаешь, они тоже по мне скучали?

Кисло улыбнувшись, мама отвела взгляд и быстро спохватилась:

— А вот и они.

Выглянув в окно, я увидела машину Лауры, медленно въезжающую во двор. Быстро подойдя к двери, я распахнула ее настежь.

— Привет, именинница! — крикнула сестра и бросилась меня обнимать.

После минуты нежностей она протянула мне небольшую коробочку и ласково сказала:

— С днем рождения, дорогая.

Поцеловав ее в щеку, я прошептала тихое спасибо.

Стоило сестре войти в дом, как ко мне подошла бабушка.

— Поздравляю тебя, — сухо сказала она и протянула неизвестный предмет, обернутый в упаковочную бумагу.

Я удивилась такому подарку, ведь сестре на ее совершеннолетие они подарили дорогую иномарку. Но мне было неважно, что за подарок я держала в руках. Они приехали, а это самое главное.

Когда я потянулась к бабушке, чтоб в знак благодарности обнять ее, она увернулась и быстро вошла в дом, слегка зацепив меня плечом. Нахмурившись, я повернулась к дедушке и тихо спросила:

— Я ее чем-то обидела?

Ухмыльнувшись, он прошел мимо меня, даже не поздравив, и вошел в дом.

Нервно сглотнув, я попыталась сморгнуть слезы обиды и унижения.

Сидя за праздничным столом, мы будто скорбели по кому-то, а не отмечали мой день рождения. Через полчаса после начала трапезы дедушка встал из-за стола и достал документы из кейса.

— Так как завтра мы улетаем в отпуск, я хотел бы, пользуясь случаем, вручить один подарок.

Я с волнением посмотрела на него, в душе радуясь, что он все же не забыл про меня и сейчас тоже поздравит.

— Мы оформили дарственную на трехкомнатную квартиру на имя…

После его слов моя челюсть упала на пол, как и у всех присутствующих. Теперь я убедилась, что они меня очень любят. Нет, вы не подумайте, что я меркантильная или вроде того, но просто такие подарки нелюбимым внучкам не дарят.

— На имя, — после секундной заминки продолжил дедушка, — Лауры.

И передал документы на квартиру ошарашенной сестре.

Сказать, что меня унизили — это ничего не сказать. Мое сердце разбилось на сотни кровавых осколков. Быстро заморгав, я попыталась избавиться от подступающих слез. В эту секунду я почувствовала себя лишней, ненужной никому в этом доме. Но, несмотря на боль, я не позволю им увидеть мои слезы.

Медленно повернув голову, я встретилась глазами со взглядом бабушки, полным ненависти и злорадства.

Воспоминания прошлого настолько захватили мое сознание, что на миг я потеряла чувство реальности, но мама вернула меня в настоящее.

— Рома правда пытался быть тебе хорошим отцом, вот только тщетность его попыток мы ощутили спустя несколько лет. В тот роковой день тебе исполнилось семь лет…

Услышав слова матери, я поняла, что пытки еще не закончились, а стали только изощреннее. Но я должна сначала узнать правду, а потом бежать от нее без оглядки.

Быстро кивнул, я бросила короткое продолжай.

— Мы сидели за праздничным столом в семейном кругу, когда Рома поднялся в нашу спальню. Он сказал, что не может найти важный документ. У него было заключение контракта на носу, поэтому я не считала его поведение подозрительным. А зря. Откуда же мне было знать, что он узнал о моей ночной тоске по одному человеку.

Когда я нахмурила брови и недоуменно посмотрела на маму, она быстро объяснила:

— Засыпая, я каждую ночь украдкой смотрела на самую дорогую мне фотографию, пока Рома не видел. Знаешь, я тогда еще любила твоего отца и надеялась, что он вернется и заберет нас. Но чуда не произошло. Ладно, это уже не важно. Так вот, в одну из таких ночей Рома увидел, как я прячу фотографию под подушку, но ничего не спросил. Пока я думала, что мой муж — глупый и слепой дурак, он в это время пытался найти хорошо спрятанную мной фотографию. И в тот вечер он все же нашел ее в одной из книг.

— Не понимаю, что тут такого ужасного, чтоб так меня ненавидеть, — резко перебила я ее.

— Сейчас поймешь, — таким же тоном ответила мама.

Приподняв одну бровь, я как можно равнодушнее произнесла:

— Хоть убей, но никогда не пойму, как можно испытывать такую злобу к ребенку.

Поджав губы, мама строго посмотрела на меня:

— Не перебивай! Дай сказать! — и, глубоко вздохнув, она продолжила, — Рома вернулся к столу бледный, как смерть. Когда ночью мы поднялись в спальню, он вынул фотографию и кинул мне под ноги. Когда он спросил кто это, я призналась, что это твой отец. Умолчу, какой скандал дома разразился, но скажу самую главную вещь. Твоим отцом является человек, обманувший тогда Рому и разоривший нашу семью. Человек, которого мой муж ненавидел всей душой. И он переложил все свое презрение на его дочь. Скажу заранее, что я не знала, с кем именно тогда спала.

Вскочив с кровати, мама стремглав выбежала из комнаты, оставив меня наедине с удушающей реальностью. Теперь мне стала очевидна такая лютая ненависть Ромы. Как мама могла подумать, что он хоть когда-то сможет полюбить дочь человека, разорившего его много лет назад, втоптавшего его честь в грязь?! Странно, что после такого открытия Рома не вышвырнул меня на улицу. И на том спасибо.

Подойдя к окну, я вдохнула прохладу ночного воздуха. На секунду все мысли покинули меня, чтобы ворваться с новой силой, превращая мою жизнь в какофонию боли. Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, я только сильнее запутывалась в паутине лжи и предательства.

— Утро вечера мудренее, — сказала я тихо и забралась под одеяло, пытаясь хоть там найти спасительное тепло. Вот только со всех сторон меня окутывал лишь холод.


— Так что ты решила? — спросил меня Роман, когда я утром зашла в гостиную.

Обернувшись назад, я увидела маму, застывшую в проходе.

— Твое мнение? — спросила я ее, невольно ища поддержки.

— Так будет лучше для семьи, — отвернувшись, твердо сказала она.

Да, я получу поддержку в этом доме. Несомненно.

— Как вам будет угодно, — с этими словами я развернулась и прошла мимо мамы, покидая гостиную.

Сил для борьбы во мне уже не осталось. Да и зачем бороться, если людям, которых ты любила больше жизни, наплевать на твою дальнейшую судьбу? В моей жизни не осталось тех, кому я была бы дорога. Их и не было никогда, судя по вчерашним откровениям. Даже мать в первую очередь думает о своем непутевом брате, считая чувства дочери недостойными внимания. Хорошо, они получат безжизненную марионетку, которой можно пользоваться. А Слава обретет жену, которую достоин: холодную, расчетливую стерву, ненавидящую его всем сердцем. Но мою любовь он никогда не получит, как и мою невинность. Если мы и будем страдать, то все вместе. Они еще пожалеют, что так мерзко играли мной. Только эти мысли грели мое сердце, заставляя его биться ради мести. Как же мне сейчас страшно и больно. Еще вчера я готова была жизнь отдать за свою семью, а сегодня я живу ради одного — увидеть, как они будут пылать в собственной ничтожности и ненужности этому миру.