Имоджин полагала, что двойственное положение миссис Вайн — домовладелицы и экономки — было причиной ее несколько искаженного представления об отношениях между нею и жильцами дома.

В зале послышались Шаги. Имоджин приказала себе мобилизоваться. Первая встреча с Ваннеком может иметь решающее значение для успешного воплощения ее плана. Ей надо действовать четко и умно. Она снова подумала о Маттиасе. Возможно, он не авантюрного склада человек, но, безусловно, умен. Он мог бы стать очень полезным союзником в этой ситуации.

Миссис Вайн снова появилась в дверях, и вид у нее был еще более важный, чем раньше.

— К вам Аластер Дрейк, мадам.

Аластер! Имоджин вскочила так резко, что опрокинула чашку. К счастью, она была пуста. Чашка упала на ковер, не причинив ему никакого вреда.

— Я не ожидала вас видеть, — проговорила Имоджин, наклоняясь за чашкой. — Садитесь, пожалуйста. — Быстро выпрямившись, она поставила чашку на блюдце и улыбнулась красивому молодому мужчине, появившемуся в дверях. Сразу же набежали давние, вызывающие грусть воспоминания.

— Добрый день, Имоджин. — На чувственных губах Аластера появилась медленная улыбка. — Сколько лет, сколько зим!

— Да, в самом деле. — Она вглядывалась в него, пытаясь определить, какой отпечаток наложили на него эти три года.

Аластер оставался столь же привлекательным, как и раньше. Ему сейчас около тридцати, подумала она. Внешне он стал даже интереснее. Светло-каштановые волосы его были коротко подстрижены и завиты по последней моде. В голубых глазах сохранилось выражение, которое вполне могло принадлежать и невинному растерянному мальчику, и вполне светскому мужчине. Люси однажды заметила, что это его самое очаровательное качество.

Аластер неторопливо вошел в комнату:

— Простите, что удивил вас своим появлением. Должно быть, вы ожидали с визитом кого-либо более интересного. Колчестера, например? Я слышал, что он ни на шаг не отпускал вас от себя вчера на балу у Блант.

— Не будьте смешным. — Имоджин улыбнулась улыбкой, которая, как она надеялась, должна была убедить его в ошибочности подобных предположений. — Я не ожидала увидеть вас, потому что экономка не назвала вашего имени… Не хотите ли чаю?

— Благодарю вас. — Аластер некоторое время изучающе смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. — Я вполне допускаю, что наше нелепое расставание три года тому назад — вполне веская причина, чтобы не хотеть видеть меня сегодня.

— Глупости, сэр. Я рада видеть вас. — Сейчас, когда Имоджин оправилась от первоначального шока, она с удовлетворением почувствовала, что ее пульс вошел в нормальный ритм.

Люси как-то заметила, что любая женщина хотела бы иметь такого благожелательного старшего брата, как Аластер. Однако Имоджин никогда не видела в нем брата. Он оказался в числе друзей Люси три года назад, когда они встретились на заседании Замарского общества. Люси познакомила Имоджин с Аластером, едва она приехала в Лондон. С тех пор они втроем были неразлучны.

Аластеру были рады и потому, что на него можно было рассчитывать как на сопровождающего. Ваннек редко брал с собой Люси и Имоджин на балы и приемы. Он предпочитал проводить время в своем клубе или с любовницей. Люси призналась Имоджин, что ей спокойнее, когда муж проводит время с другой женщиной. Ее страшили те ночи, когда он приходил к ней в спальню.

На Имоджин нахлынули воспоминания. Было время, когда ей казалось, что Аластер влюблен в нее. Он целовал ее так, словно она была сделана из нежнейшего шелка.

Они обменялись всего лишь несколькими объятиями — в саду или на затененной террасе во время какого-нибудь приема или бала. Аластер не был столь горяч, как Филипп Д'Артуа, ее учитель танцев, но ведь Филипп был все-таки французом. Впрочем, поцелуи того и другого стали казаться ей поцелуями бесплотных духов, после того как несколько дней назад она оказалась в горячих объятиях Маттиаса.

Хотя Имоджин не могла оживить в своей памяти ничего, кроме обрывочных воспоминаний, касающихся ее прошлых чувств к Аластеру, она отметила для себя, что выглядит он превосходно. Его пиджак и брюки были модного покроя, галстук завязан весьма элегантно. Цвет пиджака гармонировал с голубизной глаз. Аластер всегда внимательно следил за модой.

— Я не поверил своим ушам, когда услыхал, что вы появились в городе, Имоджин. — Он принял из ее рук чашку с чаем. Глаза его были красноречивы сами по себе. — Как приятно видеть вас, дорогая! Боже мой, как я соскучился по вам!

— В самом деле? — Имоджин внезапно пришло на память, какой шок и какой гнев отразились на его лице в тот вечер, когда он увидел ее с Ваннеком. Аластер так никогда и не дал ей шанса объяснить случившееся. — Мне так не хватало все это время Люси.

— Ах да, бедняжка Люси. — Аластер покачал головой. — Печальная история… Я часто вспоминаю о тех временах, когда мы проводили время втроем. — Он многозначительно помолчал. — Должен тем не менее признаться, что самые дорогие воспоминания у меня связаны с вами, Имоджин.

— Неужели? — Она перевела дыхание. — Почему же в таком случае вы ни разу мне не написали, сэр? Я надеялась получить от вас весть после похорон Люси. Я полагала, что мы были друзьями.

— Друзьями? — В голосе его неожиданно появилась твердость. — Мы были более чем друзья. Буду предельно откровенным с вами, Имоджин. После того инцидента я не хотел бередить раны.

— Раны? Какие раны?

— Я был… потрясен. — Он сжал губы. — Страшно потрясен, если вы хотите знать правду. Мне потребовалось много времени, пока я преодолел боль от того, что увидел вас в объятиях Ваннека.

— Я не была в его объятиях, — раздражаясь, сказала Имоджин. — Я… впрочем, не будем об этом, это в прошлом, пусть оно там и остается… Позвольте вас спросить, чему я обязана, что вы решили посетить меня?

— Разве это не очевидно? — Аластер поставил на стол чашку и поднялся. — Я пришел навестить вас, потому что, как только услышал о вашем появлении в городе, понял, что мои чувства к вам не умерли. — Он взял Имоджин за руку, побуждая ее встать.

— Аластер, прошу вас… — Имоджин была настолько потрясена его объяснением, что не догадалась как-нибудь деликатно увести свою руку.

— Есть еще нечто такое, что я должен вам сказать. Это мучило меня все эти долгие три года… Я хочу, чтобы вы знали, что я простил вас за то, что произошло в ту ужасную ночь.

— Простили меня? — Она бросила на него проницательный взгляд. — Что ж, вы очень добры, но, уверяю вас, мне не требуется вашего прощения.

— Вам не нужно ничего объяснять, дорогая, это не имеет больше значения. Весь свет знает теперь, что за человек этот Ваннек. Он воспользовался вашей невинностью и наивностью. Что касается меня, то я был значительно моложе в то время. Мнение общества оказало на меня влияние.

— Пусть это вас не волнует. — Имоджин положила руки ему на плечи. — Я отлично понимаю, почему вы сделали скоропалительный вывод, что я любовница Ваннека. В самом деле, любой джентльмен на вашем месте поверил бы в самое худшее.

— Я был настолько потрясен, что не мог трезво размышлять. А когда я опомнился, было слишком поздно. Люси умерла. Вы уехали.

— Да-да, я вас понимаю'. — Имоджин снова прикоснулась к его плечу.

— Мы стали старше и мудрее, дорогая. Зрелые люди, которые понимают, как развивается мир. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Имоджин уклонилась от его ищущего рта и напряглась.

— Прошу вас, сэр, отпустите меня.

— Неужели вы забыли то, что было между нами? Наши короткие теплые объятия? Разговоры о Замаре? Ваши глаза так загорались, когда вы говорили о древнем Замаре, Имоджин!

Большая темная тень загородила дверной проем,

— Я не помешаю? — спросил Маттиас ледяным голосом.

— Какого черта? — Аластер отпустил Имоджин и поспешно отступил назад. — Колчестер?

Имоджин повернулась, взволнованная и разгоряченная той борьбой, которую ей пришлось вести.

— Входите, милорд, — громко и твердо произнесла она. — Мистер Дрейк уже уходит.

Глава 6


— Что здесь делал Аластер? — голосом, лишенным всяческих эмоций, спросил Маттиас, опускаясь в кресло, которое Аластер только что освободил.

— Он мой старый знакомый. — Имоджин потянулась за чайником. Она была несказанно рада, что Аластер ушел, однако не была уверена, что появление Маттиаса меняет дело к лучшему. Похоже, он был не в настроении. — Друг времен трехлетней давности.

— Близкий друг. — Маттиас посмотрел на нее из-под приопущенных ресниц.

— Наш общий друг — мой и Люси, — сказала она значительно.

— По-моему, ваша тетя упоминала его имя.

— Ваннек не утруждал себя тем, чтобы сопровождать свою жену в театры, на балы и вечера, а Люси очень любила их посещать.

— То есть, заполучив ее, Ваннек стал ее игнорировать.

— Я думаю, что он запер бы ее в комнате, где хранилась его коллекция, если бы только это было возможно. Люси вступила в Замарское общество, рассчитывая доставить ему удовольствие, но он высмеял ее интерес. Тем не менее там она и встретила Аластера.

— И представила его вам — кажется, так говорила миссис Элибанк, — пробормотал Маттиас.

— Да. Я уже сказала вам, что мы всюду ходили втроем. Аластер был очень галантен. Ему нравилось сопровождать нас.

— Понятно. — Маттиас взял чашку и откинулся в кресле. Он вытянул перед собой ноги, не спуская с Имоджин глаз. — Продолжайте, прошу вас.

— Продолжать? Что именно?

— Всю историю до конца.

— Рассказывать в общем-то нечего. Вчера вечером Аластер узнал, что я в городе. Он нанес мне визит, чтобы возобновить знакомство. Вот, собственно, и все.

— Имоджин, это верно, что последние несколько лет я провел главным образом в Замаре, а если и наезжал в Лондон, то избегал того, что именуется высшим светом. — Маттиас еле заметно улыбнулся. — Но я не считаю себя круглым идиотом… Когда я вошел сюда, вы были в объятиях Дрейка. Отсюда я делаю логический вывод, что продолжение у этой истории есть.