– Страхи Фредди или Роберта? – спросил Джек с усмешкой. – У тебя красивая новая прическа. Руби.

– Благодарю. Фредерику нужно позволить заботиться о Роберте, как он считает нужным, – твердо пояснила она, беря Джека за руку и отводя от мужа и сына. – Фредерик постоянно страдает от тревоги, тебе этого не понять, Джек. Мой муж обладает повышенной чувствительностью.

Джек продолжал усмехаться. Он представил Руби и Фредди в постели, и эта мысль показалась ему забавной.

– Пойди и попроси Энн налить тебе чаю, – предложила Руби, направляя его к столу.

– О, Энн. – Взгляд Джека смягчился, остановившись на виконтессе Меррик, жене его кузена Алекса, сидящей возле подноса с чаем. Она была хороша собой и изысканна, как и четыре года назад, в их первую встречу, хотя за это время стала матерью двоих детей. Он был немного влюблен в нее тогда и пробовал ухаживать, когда между ней и стариной Алексом временами возникало отчуждение. Однако Энн оказалась в числе немногих женщин, не подпавших под его обаяние. Возможно, это и послужило причиной его увлечения.

– Джек! – Энн улыбнулась ему. – Хочешь чаю? Помню, однажды ты сказал, что чай не для твоей чашки, но либо это, либо ничего. Ты знаешь, что дедушка не позволяет пить в полдень ничего крепкого.

– Энн, – ласково проговорил Джек, – ты до сих пор рассказываешь сказки? Сказать по правде, дедушка предпочел бы стакан кларета.

Она ответила ему своей милой, спокойной улыбкой. Проклятие на старину Алекса. Даже во время размолвок она любила его так же сильно, как бабушка дедушку.

– Энн, – сказал Джек, наклоняясь к ней. – Я и сейчас хотел бы попасть с тобой в ту метель вместо Алекса и мечтал бы жениться на тебе в силу сложившихся обстоятельств.

– Ерунда, Джек, – ответила она. – Ты никогда не изменишься, верно? Однако становишься все красивее. – Она протянула ему чашку.

– Это самое игривое замечание, которого можно дождаться от Энн. – Александр Стюарт, виконт Меррик и наследник титула герцога Портлендского, встал рядом с женой и положил руку ей на плечо. – Я слышал, в этом году ты изменишь свое положение, Джек. – Он фыркнул, откровенно забавляясь.

И Джек скорчил гримасу.

– Похоже, все уже знают? – спросил он. – Но где же она? И, к слову, кто она?

– Полагаю, она наверху со своей свитой, – сказал Алекс. – Разве ты не заметил, что бабушка отсутствует? Они только что прибыли. Но имя гостьи – тщательно охраняемый секрет. Неужели ты думаешь, что бабушка, с ее любовью к театральным эффектам, разгласит имя девушки, до того как представит ее? Пей свой чай, пока можешь, Джек, он укрепит твой желудок.

– Бедняжка Джек, – мягко произнесла Энн. – Если это хоть как-то утешит тебя, вспомни, что именно бабушка помогла нам с Алексом обрести друг друга, после того как мы целый год отказывались вступать в брак. Возможно, она сделает для тебя наилучший выбор, Джек. Кроме того, ты свободен в своем решении.

Алекс расхохотался, Джек нахмурился. Милая Энн. Ей еще многое придется понять о семье, за члена которой она вышла замуж.

– Я в гостиной всего пять минут, – сказал Джек, – и еще не поздоровался с дедушкой. Лучше пойду и сделаю это, а то он испепелит меня своим гневом.

Двое мужчин переглянулись, снова ощутив себя мальчишками.

– Дедушка только выглядит свирепым, вы же знаете, – спокойно заметила Энн. – В действительности он покладистый барашек.

Друзья засмеялись.

* * *

Герцог Портлендский был крупным мужчиной. Массивная шея выступала над шейным платком. Глаза свирепо хмурились из-под кустистых бровей, несколько темнее его белых волос. Кашель, хрипы и гудение легко могли сойти за неодобрение и даже гнев для незнакомых с ним людей. Его многочисленные правнуки при первой возможности любили залезать на него, расчесывать ему волосы, отрывать пуговицы от камзола, и это доказывало, что все члены семьи знали – он овечка в волчьей шкуре.

– Ну, Джек, – сказал дед, приветствуя внука, – ты приехал. Твоя бабушка беспокоилась. Она бы очень расстроилась, если бы ты не навестил нас. – Он закашлялся. – Бабушку нельзя расстраивать в ее возрасте.

Следует добавить, что Джек понимал – дед любит бабушку не меньше, чем она его. Он вспомнил их портреты, висящие в картинной галерее, написанные вскоре после свадьбы, пятьдесят четыре года назад. Они представляли фантастически красивую пару. Дедушка выглядел почти как Алекс сейчас. Или как Джек. Они с Алексом очень похожи.

– Дедушка, твои слова имеют двойной смысл? – спросил Джек. – Ее не следовало расстраивать моим отсутствием? Или не стоит расстраивать ее планы на это Рождество относительно меня?

Дедушка взглянул на него и замолчал.

В этот момент Перегрин Рэйн, внучатый племянник герцогини, подошел и сердечно пожал Джеку руку, а его жена Лиса улыбнулась. Перри был женат уже три года, но лишь недавно успешно выполнил наиважнейший, по мнению бабушки, долг каждого женатого мужчины. В детской еще не было его детей, но создавалось впечатление, что они появятся со дня на день. Лиса выглядела вызывающе огромной. Джек поостерегся задерживать взгляд на ее лице во время приветствия.

Следующие пятнадцать минут Джек кивал и разговаривал с родственниками. Это были Зебедия, виконт Кларквелл, его зять; Стэнли Стюарт, племянник дедушки, с женой Селией; дядя Чарльз и тетя Сара Линвуд – родители Фредди; сестра бабушки Эмили Рэйн, ее неженатый сын Мартин, Клод, другой ее сын и отец Перри. А также Прю с мужем, сэром Энтони Вулфордом, и Конни со своим мужем Сэмюэлем Робертсоном.

Джек подумал, что все это должно было казаться головоломкой для вновь прибывших, незнакомых с членами семьи. Понадобилось бы несколько дней упорного труда, чтобы разобраться в именах и родственных связях.

Двери гостиной снова распахнулись, бабушка выступала впереди группы незнакомцев. Их было много, но взгляд Джека привлек только один человек. В группе гостей находилась очень юная леди.

Джеку казалось, что прошло не больше пары недель со дня ее шестнадцатилетия. Она не выглядела и на шестнадцать, но не могла быть моложе. Даже бабушка не представила бы более юную девушку.

Она была миниатюрной, черноволосой, с изящной фигурой – достаточно красивая, чтобы у любого мужчины забурлила кровь и перехватило дыхание, Джек решил, что она еще совсем ребенок. Неужели бабушка ожидает, что эту девочку он возьмет в жены? Проведет с ней остаток жизни? Что она родит ему детей?

Джеку вдруг захотелось очутиться за тысячу миль отсюда. С тоской он подумал о Регги с его искушенными куртизанками. Вспомнилась леди Финли-Дода с се зрелым женским телом и обольстительными манерами. Шейный платок, казалось, уменьшился уже на три размера.

Перри тихонько присвистнул у него за спиной.

– Она красотка, Джек, – сказал он. – Ты счастливчик, герцогиня выбрала красотку для тебя.

Джек не повернул головы, чтобы проверить, услышала ли Лиса это замечание. Перри намекал на то, что для него бабушка не нашла красавицы. Да, Лиса была сердечной, принесла Перри солидное приданое, но назвать ее хорошенькой можно было с большой натяжкой. Правда, Перри, похоже, привязался к жене.

Джек постарался сосредоточиться. Бабушка представляла герцогу своих добрых друзей – вдовствующую виконтессу Холиоук с сыном и его женой, виконта и виконтессу Холиоук, их сына и дочь, достопочтенных мистера Говарда Бекфорда и мисс Джулиану Бекфорд.

Разумеется, бабушка вела дела очень корректно. Сначала она представила гостей герцогу. Потом повернулась, чтобы познакомить их с остальными. Джек был в числе последних. Он сознавал, что частично это произошло из-за бабушкиного пристрастия к драматическим эффектам.

Джек нахмурился и резко повернулся к Перри.

– Бог мой, Перри! Почему я до сих пор не подумал об этом? Тебе не кажется, что бабушка собирается устроить очередное театральное представление? – Он поморщился.

Герцогиня всегда вовлекала всю семью в постановку пьес в Портленд-Хаусе. Последний раз, четыре года назад, – это было на годовщину се золотой свадьбы – их принудили ставить пьесу «Она склонилась перед завоевателем». Те праздничные дни, похоже, повторяются. У него тогда была большая роль, и его возлюбленной стала Прю. Его собственная кузина! Не Энн, как он надеялся – та была партнершей Алекса, – а Прю.

Перегрин усмехнулся, и Джек вспомнил, что Перри, единственный из них, конечно исключая Фредди, получал настоящее удовольствие от театрализованных постановок. Возможно, Перри лучший актер в их семье. Его трижды вызывали на поклон после спектакля, сыгранного на бабушкиной золотой свадьбе.

Вблизи мисс Джулиана Бекфорд оказалась более утонченной. Ее фарфоровая кожа была безупречна, длинные ресницы обрамляли большие красивые темные глаза. Но она была совершеннейшим ребенком! Джек ожидал, что она обратится к нему «дядя Джек», и был поражен, когда девушка сделала реверанс, мило покраснела и промурлыкала что-то вроде «мистер Фрейзер».

Джек ответил элегантнейшим поклоном и спохватился, что утратил хорошие манеры, поклонившись менее низко матери и бабушке Джулианы. Ничего страшного, гостьи будут только очарованы этим контрастом. Они и были очарованы, как и герцогиня.

Боже, неужели слуга повязал ему волшебный шейный платок, каждые полчаса затягивающийся все туже? Вдобавок кто-то выкачал весь воздух из комнаты.

Брат Джулианы выглядел неуловимо знакомым. Джек, сосредоточившись, вспомнил, что тот присутствовал на летней пирушке Регги и перехватил девицу, на которую Джек положил глаз.

– Итак, все в сборе, – возвестила бабушка. Она имела фантастическую способность создавать тишину вокруг себя, не прибегая к просьбам, когда хотела что-то объявить. – Или почти все. – Она улыбнулась герцогу. – Гости, которые прибудут завтра, – сюрприз его светлости и мой.

Гул недовольства поднялся со стороны тех, кто ненавидел сюрпризы, но Джек не был в их числе. Каким-то образом он очутился в компании своей предполагаемой невесты, сложил руки за спиной, улыбнулся и принялся очаровывать ее.