- А ты расстегни молнию платья и проверь, - прошептала томно, подзывая его к себе. Обхватила его лицо, сжимая раздвинутыми ногами бедра, стоило ему быстро метнуться в ее сторону и рассмеялась в очередном сумасшедшем поцелуе.


На пол полетел его пиджак, а следом рубашка. Заморачиваться с тайным замком не захотелось, потому он задрал юбку выше, убедившись в своей правоте и промурлыкал куда-то в район ее груди:

- Мне нравится, так и тянет порвать.

- Я тебе порву, - тут же взбрыкнула Алиса, дернув его за светлые волосы, в которые секунду назад запустила пальцы. – Поставишь стрелки на чулках – на них же повешу!

- Жестокая-а-а, - выдохнул, прикусывая кожу на шее и пробравшись пальцами под кружево белья, ощутив влагу на пальцах.

Этого оказалось достаточно, чтобы девушка издала протяжный стон, особенно, когда его пальцы скользнули в нее, заставив мгновенно содрогнуться. Впившись ногтями в собственную ладонь и царапая другой рукой гладкий шелк его рубашки на плече, Алиса двинула бедрами навстречу его руке, словно требуя большего.

Возможно, стоило быть скромнее.

Наверное, женщина себя так вести не должна.

Но ведь, как сказал Радов: у нее была возможность, так почему она ей никогда не пользовалась? Разжав руку, Ежова скользнула по груди Елисея, с удовольствием ощущение напряженные крепкие мышцы под гладкой тканью и опустилась ниже, на ремень. Прикусила его губу, немного оттянув на себя.

- Мой? – задала вопрос, глядя прямо ему в глаза. Она затаила дыхание, ожидая его ответа, постукивая ноготком по металлу и обнимая одной рукой за шею. Лиса молчал, словно пытался переварить, разложить по полочкам, а затем вдруг склонился и выдохнул:

- Твой.

Больше они не разговаривали. Не было ни ласкового шепота, ни сахарных фраз или ванильных словечек. Никто никому не признавался в любви – им это было не нужно. Алиса ловко расстегнула его ремень на брюках, помогая стянуть их. Ее не волновало, что они сейчас посреди огромного телецентра в одной из тысяч гримерок и сюда может постучать кто-то из персонала. А ему было плевать на все, что случилось до этого момента: на ее словах в той деревне, на свои собственные глупые убеждения. Они все равно не работали, и этот день - это прекрасно показал.

Как они будут работать дальше? Что делать теперь? Смогут ли построить отношения в будущем, не испортив все на свете и разругав сразу несколько семей? Кто знает.

Сейчас это их мало волновало. Особенно, когда он стянул тоненькое полупрозрачное кружево и притянув ее к краю трюмо, вошел, ловя губами громкий вскрик. Алиса вцепилась в его плечи, обнимая крепче своими ногами мужские бедра. Позволила ему задавать ритм, темп, от которого столик под ней затрясся, а зеркало грозило вот-вот разбиться, если она еще раз врежется в него спиной.

Откинула голову назад, почувствовав его губы и зубы, скользнувшие по ее горлу – и ниже к декольте. Елисей вновь прикусил кожу, а после обвел языком место укуса, вонзаясь сильнее. Еще один протяжный крик и тяжелое дыхание, сопровождавшееся бесконечными цветными кругами перед глазами, заставили на секунду потерять ориентир. Алиса даже не поняла, кто из них крикнул: она или он. Лиса уткнулся носом ей в грудь, тяжело дыша и вдыхая ее запах, крепче сжимая тонкую талию.

- Так куда ты там с Медведем собралась? – подал он голос спустя несколько минут, пока они оба приходили в себя. Мысли путались, затуманенный мозг не сразу понял о каком именно «медведе» идет речь, потому удивленно переспросила:

- Чего?

Он поднял голову и прищурившись, недовольно потянул:

- Медведь. Такой наглый косолапый, еще на мустанге гоняет и мнит себя дофига смешным, - в голосе послышались ревнивые нотки, от которых внутри все восторженно скрутило. Алиса растянула губы в улыбке и наклонившись, покрепче обвила шею Елисея руками. Зубами прихватив кожу на его колючем подбородке, прошептала:

- Не знаю таких медведей, о чем ты. Знаешь, у нас блондинок память такая короткая – прям золотые рыбки, а не женщины, - она ощутила, как он напрягся и скользнула ладонью на пресс, ощутив его под рубашкой. Она ловко расстегнула пару пуговиц, коснувшись теплой кожи.

– Ах нет, погоди… Медведи, да-а-а. Припоминаю там что-то… Ох! – выдохнула удивленно, распахнув глаза и почувствовав его движение в ней.

- Мне нравится твоя амнезия, вот над ней давай и поработаем, - горячо прошептал ей на ухо, и Алиса блаженно закрыла глаза.

Из здания телебашни не шли, а почти выползали. Усталые, замученные и на два часа позже, чем все те, кто сегодня участвовал с ними в фотосъемке. На них только удивленно покосились на рецепшене, но почти никто не обратил внимания, продолжив заниматься своими делами, считая последние минуты до конца своей смены. Время уже было девять вечера, и Алиса втянула носом воздух, ощущая, как прохладный ветер обдувает горящие щеки. Ноги не просто устали – было желание сжечь каблуки к чертовой матери и никогда больше не надевать, хотя сейчас ее усталость была скорее другого плана.

- Ты идешь? – поддел ее весело Елисей, остановившись у машины, услужливо распахнувшей двери. Бортовой компьютер поприветствовал их и девушка со вздохом, сделала к нему шаг.

- Первым делом упаду в ванну и больше не встану, - произнесла устало, усаживаясь в салоне. Лиса ввел что-то на панели, бросив на нее заинтересованный взгляд.

- Ванна? Мне нравится твоя идея, - хищно потянул, нажимая кнопку старта и тянясь к ней через бардачок.


- Автопилот включен. Конечный пункт – дом, - проскандировал компьютер.

- Вообще-то, я живу у твоей сестры, - притворно возмутилась Алиса, делая вид, что отбивается от его приставаний. – И в ванну собиралась одна.

- Нет, одной в ванне совершенно нечего делать. Точно тебе говорю, - зашептал ей на ухо, пробираясь ладонью между ног, скользя ею вверх по гладкому чулку дальше под юбку.

Очередной поцелуй снес им крышу, и они не сразу услышали, как кто-то принялся настойчиво стучать им в стекло. Елисей даже не сразу осознал, что машина не трогается с места, компьютер пищит о каком-то препятствии, а Алиса уже несколько секунд отчаянно бьет его по плечу.

- Какого... – Лиса резко повернулся и открыл рот.

По ту сторону двери ему радостно улыбалась мать Алисы, а возле нее радостно подпрыгивал Тасманов-младший. Чуть поодаль стоял очень мрачный отчим девушки с Антоном. Он повернулся в начале к испуганной Ежовой, спешно поправляющей на себе расстегнутый плащ и задранную юбку, а затем пригладила волосы, приняв приличную позу.

- Что за нахрен?! – зашипел тихо, незаметно мотнув головой. Алиса развела руками, непонимающе пожав плечами.

Они вышли из машины, насторожено оглядывая родителей Алисы, младшего брата Елисея и его лучшего друга, выглядящего так, будто сегодня под подушкой нашел миллион долларов. Марк весь светился непомерным счастьем и радостью, а стоило Алисе обойти Бугати Канарейкина, как он тут же бросился к ним, завопив на всю парковку:

- Молодоженчики вы мои! Гляжу на вас, душа поет от счастья. Налюбоваться не могу! – обняв пару за плечи, Тасманов улыбался, а Антон незаметно показал брату палец, перерезающий горло и хмыкнул стоя подле нахмурившегося Владимира.

- Здрасти, теть Лан, дядя Вова, - запнувшись, потянул Лиса, сцепив зубы и косясь злым взором в сторону подпрыгивающего от нетерпения Марка.

- Мам, пап, - озадаченно наклонила голову Алиса.

Лана Ежова, в девичестве Неверова, выглядела в точности, как Алиса, не считая нескольких сантиметров, на которые ее переросла дочь. Те же светлые густые волосы, ниспадающие на спину, тот же взгляд голубых глаз. Пухлые губы, миловидные черты лица, несмотря на возраст. Они даже держались похоже, чуть задирая подбородок и смотря проницательным взглядом.

Вот и сейчас лучшая подруга его матери разглядывала Елисея, словно разбирала на составные части. Он даже поежился от такого внимания, особенно, когда к ним подошел Владимир Тихонович – отчим Алисы, чуть прищуривший глаза. Темный взор прожигал в Канарейкине дыру и явно не выглядел дружелюбным. Хотя может этого молчаливого мужчину Елисей просто плохо знал – во всяком случае, он так надеялся.

- Лисеночек, - отозвала мать Алисы, рассматривая пару. – Рада тебя видеть снова. Отца перерос явно. А мы вот с Вовой в гости к дочери приехали… - взор стал тверже, а в голосе появился металл, от которого Алиса поежилась и попыталась спрятаться за довольным чем-то Тасмановым.

- А выяснилось, что она съехала из своей квартиры… - еще один намек, и Ежова закусила губу, а Лиса дернулся, приподнимая руку и словно пытаясь ее защитить.

- Съехала, да, мам, - отозвалась Алиса поспешно.

- И правильно сделала, - добавил Елисей, делая шаг вперед и Лана приподняла бровь, снова улыбнувшись ему.

- Так я же не спорю, дорогой мой, - она незаметно стряхнула пылинку с куртки парня, похлопав его по плечу и от ее взгляда Канарейкин занервничал. – Даже очень хорошо! Но маму-то с папой надо было предупредить, да дочь? - наклонилась в бок, посмотрев на притихшую Алису.

- Мам… - вздохнула она, однако ей снова не дали вставить слова.

- Ой, да разве это проблема? – громко объявил Марк, не выдержав наконец. – В конце концов, кто поминает прошлое? Да? – он обнял Алису, встряхнул ошарашенную девушку в объятиях и подскочил к нахмурившему Елисею, хватая его за руку. – Дядь Вов, теть Лан, ну мы ж такие вещи должны дома обговаривать.

- Вот да, Лан, дома поговорим, - мрачно изрек Владимир, тяжелым взглядом осматривая Канарейкина и приходя к каким-то своим выводам, явно не очень радужным. – Когда познакомимся лучше с хахалем моей дочери, у которого ручки больно длинные…

- Папа! – возмутилась Алиса, выступая вперед и сплетая свои пальцы с пальцами Елисея, ощущая его напряжение. – Я вообще-то взрослая уже.