Парень прижал ее к стенке, его горячие губы спустились к тонкой шее… она же зарыла пальцы в его жестковатые волосы. Любимый жест. И очнулась только тогда, когда Кирилл задел посуду, стоящую на стойке рядом, и кастрюля с оглушительным грохотом встретилась с полом.

Отголоски шума еще стояли у нее в ушах, когда Дарина заворожено наблюдала за тем, как кастрюля, докатившись до ножки стола, замерла. Кирилл сначала также не двигался, а потом коснувшись ее волос губами, зашептал на ухо.

— Прости меня. Прости… Прости….

— Ничего страшного. Она осталась цела, — ответила Дарина, прекрасно понимая, что слова Кирилла не имеют никакого отношения к посуде.

— Я не про кастрюлю.

— Я поняла, — тихо ответив, она отстранилась от парня. — Мне пора. Скорее всего, Леша проснулся.

— Конечно, — согласился тот. — Нельзя же, чтобы твой парень видел нас вместе. Это ему вряд ли понравится, — издал подобие смешка. — Доброй ночи, Дарина. Сладких снов, — бросил, направляясь к выходу на веранду.

* * *

Хоть он и заснул поздно, а все равно проснулся рано: короткая стрелка часов только подбиралась к восьми. Старая привычка, еще с Москвы, когда приходилось вскакивать ни свет, ни заря и собираться на работу. Иногда она давала о себе знать.

Внизу никого не было, кроме Соловьева. Ранняя пташка, удобно расположившись в кресле, что-то читала с планшета, лежащего на коленях. Услышав шаги Кирилла, Алексей оторвался от экрана и воззрился на спустившегося парня.

Кир подошел к электрическому чайнику. Насыпав заварку из жестяной банки в кружку, он залил ее кипятком, чувствуя на себе долгий и внимательный взгляд Леши. Вот, повернулся и сделал глоток обжигающей жидкости.

— Зачем ты приехал? — напряженное молчание разрушил вопрос Соловьева — он все еще не сводил глаз с молчаливого Кирилла.

— Наташа попросила подвезти.

У Леши вырвался нервный смешок: откинув со лба непослушную прядь волос, он заметил ехидно.

— Не будь здесь Дарины ты бы не приехал, — а потом отложив планшет, поднялся. Подошел к Кириллу. — Послушай, бессмысленно отрицать, что Дарина мне дорога. Мне невыносимо видеть, как она сама мучается и мучает окружающих, которым небезразлична. Хоть это и не заметно, однако, ей тяжело. Каждый раз, когда ты появляешься в жизни Дарины, я перестаю её узнавать. Она меняется… — замолчал, подбирая слова или может собираясь с силами. Кирилл же ждал с нетерпением продолжения. Откровенность Соловьева его обескуражила: он-то считал, что Алексей сделает что угодно, вплоть до того, что полезет с ним в драку, но никак не пустит в ход честность. — Она устала. Ты устал, полагаю, — еще один его внимательный взгляд-. Я устал. То дерьмо, которые вы творите друг с другом, забирает все силы… Я прошу тебя быть благоразумным и оставить Дарину в покое. Так будет легче.

Он замолк, а Кирилл не спешил подавать голос, переваривая услышанное. Да, откровенность Алексея его обескуражила. И сейчас Кир, думал над тем, что сообщил ему Соловьев.

Нет, парень не ревнует и не просит его уйти только потому, что сам хочет обладать Дариной — это Кирилл прекрасно понимал. Вовсе нет, Алексей говорил ему правду. Игра ведь действительно почти довела их до крайней точки…

— Дарина попросила тебя сказать мне это? — глухо поинтересовался парень — Соловьев отрицательно мотнул головой.

— Нет. Я тебя прошу, потому что вижу, что ваши отношения до добра не доведут.

— Она… ей действительно больно?

Последний и самый важный вопрос, и ответ на него необходим. Жизненно. Точно также, как ему был необходим ответ прошлой ночью, когда он просил её сказать правду.

Все действительно зашло слишком далеко, и слова Алексея лишь подтвердили то, во что Кирилл так долго отказывался верить. Считать, что он все держит под контролем, было легче. Уверенность, пусть и мнимая, заметно облегчала жизнь того, кто привык все держать в ежовых рукавицах.

— Да.

Кирилл медленно кивнул, облизал пересохшие губы.

— Хорошо. Тогда я уйду. Только чай допью и уеду…

* * *

А спустя час после того, как уехал Кирилл, вниз спустилась Дарина вместе с Наташей. Последняя вышла на веранду покурить, и Соловьев смог остаться наедине со своей подругой.

— А где Кирилл? — спросила Дарина с улыбкой. Она проснулась в отличном расположении духа, предвкушая еще одну встречу с Киром. Прошлая оказала большое влияние — до утра она не могла уснуть, ворочаясь с одного бока на другой, вновь и вновь прокручивая их поцелуй и его шепот, сводящий с ума отчаянный шепот «прости… прости».

— Он уехал, — ответил Леша спустя минуту.

— И когда вернется? — все также весело спросила девушка, и парень мотнул отрицательно головой со словами «не думаю, что он вернется». — То есть? — сразу же нахмурилась Дарина — от ее хорошего настроения не осталось и следа. Хоть она и продолжала натянуто улыбаться, глядя на Лешу.

— Он уехал, Дарина. И не вернется больше. Думаю, что это разумный поступок с его стороны. Ваша игра зашла далеко. Даже слишком.

— И он… и он ничего не сказал? Просто взял и ушел? — поинтересовалась она. Соловьев не отвечал, и девушка поторопила его с ответом, бросив раздраженное «Так сказал или нет?!».

— Нет. Он просто ушел.

Дарина сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с клокочущей злостью и обидой, а затем твердой походкой направилась прочь. Леша не стал за ней следовать — он прекрасно понимал, что сейчас его подруге стоит остаться одной.

* * *

Бабье лето ушло, и осень полностью накрыла Минск золотистым покрывалом. Краски яркого лета смылись частыми холодными дождями, радующая глаз зеленая листва была сорвана с веток ветром, который гонял ее по серым улицам, трава пожелтела и теперь устилала землю сухим жестким ковром. Посеревшее небо и потускневшее солнце, все меньше и меньше дающее тепло. Сентябрь близился к концу — приближался октябрь.

— Я не знаю, когда я приеду, — Кирилл говорил по телефону, сидя в кресле, и рассматривал стекло, по которому стекали косые капли дождя. Третий день за окном моросило. — Послушай, Олег, я серьезно. Не знаю, когда приеду к вам. Сейчас в Минске дел много. Я без понятия, когда смогу вырваться. Ага. Окей. Я тебе позвоню тогда. Все, пока, — и повесил трубку.

Отложив мобильный в сторону, потер лицо ладонями и снова взглянул на комнату. Какая-то она стала серая и неуютная. Скучная. Кириллу порой казалось, что его квартира — это персональный бермудский треугольник, где пропадает время.

А хотя может просто надо почаще выходить на улицу и тогда жизнь вернется в прежнюю колею?

После той ночи на даче у Алексея, он не виделся больше с Дариной. Те слова задели сильнее, чем ожидал сам парень. Кирилл не переставал думать о том, что ему сказал Соловьев. Об их игре и о том, что она почти довела их обоих до крайней точки…

А ведь действительно! Каким же он был идиотом, раз думал, что сможет все держать под контролем? Раз может управлять своими чувствами, когда они наоборот управляли им? Боже! И главное зачем? Зачем ему все это было нужно?

На этот вопрос Кирилл не знал ответа. Как и на все остальные. Просто, как обычно бывает, он просто следовал своим желаниям, не задумываясь о том, зачем и к чему они приведут. И они привели… да только раньше надо было думать о том, по какой дороге идешь, чтобы не удивляться, куда она пришла.

Кирилл почти задремал под стук дождя, как раздался звонок в дверь. Вырванный резко из сна, слегка удивленный, он поднялся и направился в прихожую. Открыл дверь.

— Полина? — и спросил, изумленный ее приходом. Ведь именно она была тем, кого Кирилл никак не ожидал увидеть. — Что ты здесь делаешь?

Они расстались просто. Кирилл всего лишь перестал ей звонить и все. Оказалось намного проще, нежели выбросить Дарину из своей жизни.

— Поговорить хочу. Впустишь? — и с ожиданием посмотрела на Кира, который с явной неохотой пропустил ее. Она замерла в шаге от него, неуверенно наматывая прядь волос на палец.

— И о чем поговорить хотела?

— О нас…

— О нас? — насмешливо переспросил Кирилл. — Нет никаких нас, Полина. И не было. Я тебе ничего не обещал, с самого начала предупредив, что это все лишь секс.

— Я знаю, — она дернулась от излишне резких слов. — Просто ты исчез… пропал, и я начала беспокоиться. А вдруг с тобой что-то случилось?

— Ясно, — он шумно выдохнул. — Послушай, между нами ничего не было и не будет. Ты взрослая умная девочка и прекрасно понимаешь, что постель — единственное, что нас связывало. Поэтому давай не будем все усложнять и оставим все, как есть.

Она молчала, долго и внимательно глядела на него своими большими слегка раскосыми глазами. И внезапно Кириллу стало неуютно — он передернул плечами, кашлянул и что-то пробормотал про то, что у него дела.

— Ты изменился, Кирилл, — вдруг обронила Полина. — И я не могу сказать, в какую сторону. Когда мы с тобой встретились, ты был совершенно другим… а сейчас… — запнулась. — А сейчас я тебя не узнаю. Она же ведь стоит этих страданий? Девушка, которую ты любишь? Да?

Зачем она это спрашивает? Зачем ей знать, любит он Дарину или нет? К чему? И как он может ответить, если ответа не знает? Черт ее дернул прийти сегодня и испортить ему и без того паршивое настроение своими расспросами!

— Я не влюблен, Полина. А сейчас тебе лучше уйти. Хочу побыть один, — и кивком указал на дверь.

Она поняла и развернулась к нему спиной. Ушла тихо и без истерик. И правильно, только их и не хватало в этот дождливый день.

За Полиной закрылась дверь, и тишина вновь навалилась на квартиру, заполняя собой комнаты. Кирилл опустился на пуфик в прихожей и напряженно вслушался в отдаленный едва уловимый шум лифта, опускающегося вниз.