Когда я уже почти была на дне чаши, Вик сорвал меня с шеста, заставив оседлать его талию. Я качнула своими бедрами на нем, и он ответил встречным движением, а затем закинул мою ногу, ту, которая находилась дальше от зрительских глаз, себе на плечо. Пока он удерживал меня за бедра, я обернула вторую свою ногу вокруг него выше торса, под подмышкой, тем самым поднимаясь выше. Толпе открылся полный вид на мое тело. Я расстегнула застежку, скрепляющую спереди две ракушки, прикрывающие мою грудь, и позволила им упасть на дно чаши в масляную жижу. Груди подскочили от этого движения, и я накрыла их руками, нанося на соски масло. Толпа застонала, когда я убрала руки, показывая им блестящие полушария.

Вик переместил свою руку, и я начала скользить вниз по нему, пока мои руки не опустились в масло. Я перевернулась и поползла к нему в лужице масла. Он отступил от меня и вышел из чаши. Я последовала за ним, оставляя масляные отпечатки на черной поверхности сцены. Мы смотрели друг на друга, я на четвереньках, а Вик стоя. Я прогнулась и потрясла задницей, затем потянулась и сорвала с него штаны, открывая вид на нижнее белье, едва сдерживающее его твердый член.

Я протянула руку и потянула за резинку, глядя на толпу. Послышались приветствующие женские возгласы. Они желали увидеть освобожденную твердую длину Вика, но они этого не получат. Я отпускаю резинку, от чего та звучно шлепает по его коже и он тянет меня к своим ногам и разворачивает к себе лицом. Играющая песня почти закончилась. Низкая электро-поп-музыка ускорилась, приближаясь к финалу.

Мы начали двигаться быстрее, наши тела натыкались друг на друга, ударяясь, а потом он резко притянул меня к себе, и моя грудь заскользила по его обнаженной груди. Он потянулся и стал играть со шнурком на моем бедре, стоя лицом к зрителям. Мужчины кричали. Они хотели увидеть это, увидеть меня обнаженной для всех. Но Вик отпустил мои стринги со шлепком о мою кожу.

Я очень хорошо знала, что будет дальше. Вик развернет меня, и я прислонюсь своей задницей прямо к его промежности и наклонюсь. Он схватит меня за бедра, чуть поднимет, а затем оттолкнет так, чтобы я оказалась на полу. Я заскольжу по сцене, возвращаясь в вертикальное положение. В этом процессе мои ноги раздвинутся и лишь на короткое время откроют их взорам мою киску до того, как погаснет свет и все будет кончено.

Но этого не произошло. Вик меня не развернул. Вместо этого он удерживал меня на месте. Его руки скользнули вниз по моей талии. Глаза были окутаны дымкой, и я не могла понять чего он хочет от меня, что мне нужно делать. Я стояла, глядя на него, позволяя ему делать то, что он делает, думая, что я смогу подстроиться под его план.

Но он сделал то, чего я никак не ожидала.

Он поцеловал меня.

Я почти дернулась назад, но вспомнила, что мы стоим на сцене перед сотней людей.

— Доверься мне, — прошептал он в мои губы. Я хотела, но никак не могла убедить себя в том, что это правильно. Как это безумие поможет поймать нужного человека? Это не имело смысла, но я не отстранилась. Я позволила этому случиться. Я поцеловала его.

Единственная вещь, которую мы с Виком никогда не делали — не целовались. Каждый месяц мы трахались с ним в «Восхищении». Наши тела извивались друг напротив друга каждую неделю, но наши губы никогда не соприкасались. Это было негласное правило, избегать подобной близости. Типа как Джулия Робертс в «Красотке». Он сохранял дистанцию. А я уважала отношения Криса и Вика.

У меня был соблазн отстраниться. Нам не нужен этот поцелуй. Но я так и не отодвинулась. Мои губы опустились на его. Часть меня всегда задавалась вопросом — какого это, поцеловать его. Не то чтобы я хотела, мне просто было интересно какого это с ним. С Виком у меня было все во всех сексуальных смыслах, но не это.

Его губы были мягкими. Он раздвинул мои губы и погрузился языком в мой рот. На мгновение мне показалось, что мир остановился. Музыка окутывала нас, его рука протиснулась между нашими телами в мои стринги, прежде чем я смогла остановить его. Пальцы скользнули по маслянистой влажности, достигая моей задницы.

Я ахнула ему в рот и попыталась отступить. Это было слишком. Это было уже не шоу «Восхищения». Но он не позволил мне сделать это. Его рука крепче прижала меня к себе, пока его губы сминали мои, и надавил пальцем на тугой вход моей задницы. Песня закончилась. Раздались аплодисменты и огни потухли.

Я оттолкнула Вика и попятилась.

Что, черт возьми, только что было?

У меня не было ответа. Я не могла разглядеть его глаз, так как было темно, и спросить его я никак не могла, потому что мы все еще находились на сцене. Из динамиков донесся голос ДиДжея, я развернулась и понеслась отсюда. Замешательство затопило меня. Смятение и разочарование. Ничего не случилось, пока мы танцевали. Никто не пытался напасть.

Ничего.

Едва успев сделать пару шагов за кулисами, я врезалась в мускулистую грудь. Мой взгляд стал подниматься вверх, по точеному телу в черной рубашке, темным, распущенным волосам, обрамляющим угловатую челюсть. К двум темным глазам, смотрящим на меня сверху вниз. Знакомым глазам. Глазам, наполненным такой злобой, таким ядом, что я отшатнулась.

Эти глаза принадлежали человеку, убившему своего брата.

Глаза Коула.

— Повеселилась? — Коул грубо хватает меня за локоть и дергает вперед, его пальцы скользят по моей масляной коже.

Я уже было собиралась ответить ему, как тут же к нам подбегает его мать.

— Ох, Коул, тебя освободили! Ты в порядке? — ее брови изогнулись от тревоги. — Если бы я знала, что тебя выпустят под залог, я бы приехала за тобой.

С разинутым ртом я наблюдала за ее великолепной актерской игрой.

Коул, ничего не ответив, протиснулся мимо нее, увлекая меня за собой.

— Коул, куда ты направляешься? — окликнула Дженнифер.

— Я поговорю с тобой позже, — прорычал он.

Черт. Это плохо. Сколько он смотрел?

— Коул, давай поговорим. Я могу все объяснить, — чувство вины накрыло меня с головой. Я знала, как это выглядело со стороны.

— Заткнись, — его слова были наполнены холодом. Он открывает дверь в ближайшую гримерку. Внутри находилось несколько танцовщиц, поправляющих макияж перед зеркалами, обрамленными большими белыми лампочками.

— Пошли все вон, — они все подскочили от его крика.

— Но…

— Сейчас же! — и все три девушки выбежали тут же, не оглядываясь.

— Коул, — позади меня раздался голос Рэнди. — Отпусти ее, мужик. Ты не должен делать этого.

Его молчание пугало меня, поэтому я повернулась и заглянула ему в глаза. По моим венам пронеслось чувство страха.

— Это не твое дело, Рэнди. А теперь, проваливай, — Коул начал закрывать дверь, но Рэнди остановил его ногой.

— Ты помнишь наш разговор? Помнишь, я спросил у тебя, что произойдет, когда ты полюбишь ее? Помнишь? Это случилось, и ты не хочешь навредить ей. Однако — это была ее идея.

— Я сказал, проваливай!

— Нет…

Коул бросился вперед и толкнул Рэнди, и тот от внезапности не удержался и оступился назад. Этого было достаточно. Коул захлопнул дверь и запер замок. Тут же в дверь начали барабанить, но он игнорировал это. Он быстрым движением взялся за один из столиков и придвинул его к двери. Все помады и флакончики с духами, стоявшие раньше на столике, разлетелись по полу.

Войти никому не удастся.

Эта мысль усилила мой страх в раза четыре, особенно, когда Коул повернулся ко мне. В комнате было светло. И я хорошо увидела, какими впалыми были его глаза, темными, будто он уже долго не спал. Он сжал руки по бокам.

Я ожидала, что он бросится на меня, но он этого не сделал. Вместо этого, он молча стоял передо мной, сканируя взглядом мое тело с головы до ног и обратно. В его взгляде читалась практически ненависть. Я медленно отступила, стараясь увеличить как можно больше расстояние между нами.

— Послушай, Коул, — я подняла перед собой руки. — Я снова танцевала с Виком, чтобы заманить убийцу…

— Заткнись, — на его лице дрогнул мускул.

— Но я…

— Я сказал тебе заткнуться, — он медленно двинулся ко мне, его взгляд блуждал повсюду одновременно. Я видела и раньше его хищный взгляд, но не такой, как сейчас. Будто он хотел и убить и трахнуть меня. От самой мысли в одно мгновение я почувствовала влагу между ног. Но это и пугало меня.

Он убил своего брата.

— Мне страшно, Коул, — моя спина уперлась в стену.

— Так и должно быть, — крохотная улыбка коснулась его губ, когда он потянулся к своему карману. Из него он достал складной нож, который одним щелчком раскрыл. Яркие огни отражались от гладкого лезвия, создавая блеск на его поверхности.

— Что это, Коул? — я не знала, что и думать. Это сделал он? Это он тот, кто пытался нанести мне вред?

Но этого не может быть. Зачем ему все это? Это не имеет смысла.

— Это нож, Джулия, — он подошел ко мне ближе, ни на секунду не отрывая от меня взгляда. Или, я должен называть тебя Жемчужина моря?

— Коул, я сделала это, чтобы помочь тебе.

— Чтобы помочь мне? — он покрутил лезвие на одном пальце. — Голая, с другим мужчиной на сцене. Позволяя ему касаться твоего тела, — он стал крутить нож быстрее, пока с его пальца не начала капать кровь. — Позволяя ему целовать тебя в губы, — он остановился в нескольких дюймах от меня и провел своим окровавленным пальцем по моим губам. — И ты думала, что так ты помогаешь мне?

Мое сердце бешено колотилось.

К моему удивлению, он отступил на шаг назад.

— Ты просто так говоришь мне, — улыбнулся он. — Ты просто так говоришь им, потому что боишься меня. Я знал, что так будет… после того, как ты узнаешь правду. И теперь ты знаешь правду, не так ли?