— Да, я понимаю. Но что если он… — я не договорила, положив на свой живот руку, прикрыв татуировку.

— Я не говорю, что будет легко, ни для тебя, ни для него. Он будет злиться, будет ревновать, но он не сможет отказаться от тебя, ты его пара, вы связаны, и это на всю жизнь. Тебе нужно будет набраться терпения и мужества. Мужчины, они до жути собственники, и порой ведут себя как дети.

— А женщины?

— И мы тоже, — рассмеялась она, — но всё же у мужчин этот инстинкт более обострён, чем у нас.

— Но почему? — не унималась я.

— Потому что мы становимся матерьми, думаю. По-крайней мере, так мне говорила мать Германа.

Я сомневалась. Мне казалось, что всё это не правдоподобно, но кто я такая, чтобы спорить.

Когда мы помылись и вышли из бани, я вздрогнула, так как в паре метрах от нас стоял парень, что собирал мои вещи в доме Артёма и курил. Тамара прошла мимо него, качая головой, а я стояла на месте, кутаясь в куртку. Стоило нам встретиться с ним глазами, как он тут же опустил взгляд и немного отошёл в сторону, давая мне пространство, и я воспользовалась этим. Проскользнув в дом, я тут же наткнулась на Германа, мужа Тамары.

— Надеюсь, Лёха тебя не напугал, — проговорил он, и я машинально оглянулась на парня, что зашёл вслед за мной. Лёша улыбнулся мне, и я попыталась ответить ему тем же, правда, у меня плохо получилось.

— Нет, — покачала я головой и подвинулась в сторону, чтобы пропустить парня.

— Это ради твоей безопасности.

— Спасибо, — краснея, поблагодарила я. — Я понимаю.

— Тот волк тебя не тронет, пока ты с нами.

Это я тоже понимала, поэтому кивнула.

— Но я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством, — промямлила я, смущаясь, потому что в этот момент появилась Тамара, которая опять качала головой.

— Теперь понимаешь, о чём я говорила? — обратилась она к мужу. — Может, ты ей объяснишь, что она нас не обременяет, — и она снова удалилась в комнату, где спал мой сын.

— Послушай, свою жену, сынок, — показался Захарий Леонтьевич, — она у тебя мудрая женщина. А ты, милая, — указал он на меня пальцем, — нас не обременяешь. Это мой дом и кого хочу того и принимаю. И вообще, куда ты пойдёшь с мальцом на руках? Подожди, оправься и тогда решишь всё. А пока поживёшь у меня.

— Дед дело говорит, — согласился с ним Герман. — А после, если захочешь, мы отвезём тебя туда, куда скажешь.

Я задумалась. Что ж, это было разумно. И после я могла бы уехать к родителям, хотя понимала, что Артём и там мог меня найти, но в таком случае, я была бы спокойна за сына, потому что мои родители позаботятся о своём внуке.

— Хорошо, я так и сделаю.

— Ну, вот и чудно, — хлопнул в ладоши Захарий Леонтьевич, а потом поманил меня к столу. — Ты, наверное, голодная.

Но я замотала головой, а он нахмурился.

— Тебе нужно питаться, милая. Ты мальца кормишь, поэтому давай, поешь.

Я посмотрела на двери в комнату, в которой был мой сын с Тамарой, и вздрогнула, когда Герман подтолкнул меня к столу.

— Не волнуйся, — прошептал он мне на ухо, — с моей женой твой сын в безопасности. Да и она умеет обращаться с детьми. У нас своих трое.

Смущённо улыбнувшись, я присела за стол и принялась за еду.

* * *

Алекс сходил с ума от ощущения мягкости тела Тани. Как же давно он не прикасался к женскому телу. Ему нравились её изгибы, а кожа была гладкой и теплой, и такой нежной. А её губы… Они были так не похожи на губы Иры… его любимой.

— Нет! — вырвалось у него, когда он отскочил от девушки. Он тяжело дышал, сердце стучало где-то в ушах, его желание тут же пропало.

Таня была в замешательстве, возможно даже немного испугана. Она смотрела на него, а он на неё.

— Тебе лучше уйти, — проговорил он растерянно, отворачиваясь от девушки.

— Но Алекс… нам было так хорошо. Почему? — чуть не плача, спросила она.

— Потому что я не могу предать её, — сглатывая, ответил он.

Он не видел её лица, но это было к лучшему. Видеть, как она осуждает его, как презирает, Алекс не хотел. Он не сомневался, что именно это бы и увидел на лице у Тани, и поэтому для него стало неожиданностью, когда она невесело рассмеялась.

— Быть верной той, которой больше нет… за это можно тобой только восхищаться, Алекс. Прости, я думала, что мы могли бы попробовать. Просто ты давно мне нравишься и я подумала, раз ты свободен, то мы могли бы… Но, похоже, не судьба, — усмехнулась она, а потом шмыгнула носом.

Алекс продолжал стоять к ней спиной, слушая её. Он не хотел обижать её, но он просто не мог поступить по-другому. В его сердце была только одна женщина и другой больше не будет. Он поклялся себе в этом, и если он нарушит данное слово, то он просто не сможет тогда стоять во главе клана.

— Твоя любовь к ней… — продолжала она, — знаешь, я завидую. Мне вот постоянно не везёт с мужчинами. Хотела бы я, чтобы меня также любили, как ты любишь её. И мне жаль, что её больше нет.

Алекс зажмурился. Её слова о том, что Иры больше нет, словно нож, полоснули по сердцу. Наверное, он никогда не свыкнется с этим фактом. Да ещё эти ведения и сны. Девушка обошла его, но Алекс продолжал не смотреть на неё. Когда же она повернула его голову к себе, то он заметил, что она уже надела тот злополучный халатик. Таня нежно погладила его по щеке, и он сделал шаг назад, качая головой.

— Тебе, правда, лучше уйти, — сквозь стиснутые зубы проговорил он.

Она обняла себя и склонила голову.

— Да, мне лучше уйти, и больше не забывать о своём месте в этом доме.

Алекс нахмурился. Ему не понравились её слова. У него возникло ощущение, что сейчас Таня попыталась надавить на его жалость, но он надеялся, что ему показалось. Снова шмыгнув носом, она слабо улыбнулась ему и произнесла:

— Спокойной ночи, Алекс.

— Спокойной ночи, — ответил он и стал наблюдать, как она не торопясь покидает его комнату, как она остановилась на пороге и бросила на него тоскливый взгляд, а после, вздохнув, закрыла за собой дверь.

Оставшись один, Алекс рассмеялся. Судьба проверяла его, жестоко проверяла. Тяжело вздохнув и запустив пятерню в волосы, Алекс прошёл к кровати и сел на край. Господи, он чуть не совершил ошибку, он чуть не изменил Ире, её памяти. Если бы он не остановился, если бы допустил это, то до конца своих дней проклинал бы себя за слабость. Хотя и сейчас он ругал себя, на чём свет стоит. Откинувшись на спину, Алекс прикрыл глаза. Перед его внутренним взором снова был образ Иры. Она улыбалась ему, своей нежной улыбкой. В его мыслях и воспоминаниях она была такой живой, вот просто возьми и протяни руку и ты дотронешься до неё, но, увы, он знал правду. И так некстати, в голове всплыли слова Сэма: «И на счёт Иры… может это была и не она во все. Никто не делал никаких анализов. Может это была совсем другая девушка, а не твоя Ира.» Как бы он хотел, чтобы это было действительно так, чтобы… Где-то заплакал ребёнок. Нет, это не его племянники. Малыш лежал на руках у Иры и плакал, а она укачивала его, поглядывая на Алекса, и улыбалась.

Резко открыв глаза и сев, Алекс оглядел комнату. Образ Иры с плачущим ребёнком на руках никуда не исчез. В груди заныло, а на глаза навернулись слёзы. Протянув руку к любимой, Алекс чуть не завыл, когда образ растаял, стоило ему коснуться её. Но вот что странно, он определённо почувствовал тепло, это не могли быть плоды его воображения. Что если Сэм был прав и она жива? А он как идиот, как предатель… Тряхнув головой, Алекс снова откинулся на спину. Его видения, кошмары — одни ведь должны были что-то значить. Он списывал это на то, что скучает по ней, но сейчас… Чёрт! Он должен был вернуться в Россию и проверить. Пусть это принесёт боль, но он должен.

Вскочив на ноги, он замешкался, не совсем понимая, что ему сейчас делать, поэтому подошёл к комоду и схватил телефон. Тихо выругавшись, Алекс разжал ладонь, и частички корпуса телефона посыпались на столешницу комода.

— Твою же…

Положив треснутую трубку на комод, он отряхнул руку об штанину. Нужно было заказать билет до России и всё проверить, и тянуть с этим не следовало. Поэтому Алекс не раздумывая ни минуты, вышел из своей спальни и отправился в кабинет. Он бы дошёл до своего пункта назначения, если бы не скандал, который устроили его брат и невестка.

Лена обливалась слезами и проклинала Джо за его чёрствость, а его брат пытался успокоить свою пару, но это у него не получалось.

— Я всё ради тебя бросила, — кричала она, прижимая Еву к груди, — а ты…

— Лена, прошу тебя, давай поговорим в спальне.

— Нет, — взвизгнула она, когда он протянул к ней руки. — Если ты не хочешь этого ребёнка, то ты больше нас не увидишь, — проговорила она в запале. — Я уезжаю к родителям.

— Что? — вырвалось у Джо, но и не только у него. Алекс тоже был удивлён.

— Я возвращаюсь в Россию и забираю Еву, — начала она укачивать ребёнка, так как тот плакал. — Я сама воспитаю своих детей.

Алекс видел, как побледнел его брат. Она ударила его больней, если бы это было в физическом плане. Лишиться своей пары было адом, он по себе знал и не желал такой участи брату.

Когда Лена развернулась и направилась к лестнице, Джо немного помедлив, бросился за ней. Он умолял её не пороть горячку, но девушка была не приклонена. Алекс же прислонился плечом к стене, не веря в то, что услышал. Его семья рушилась, его мир рушился и он должен был это исправить, поэтому оттолкнувшись от стены, он бросился за парочкой и настиг их у самых дверей. Джо стоял на коленях перед любимой, просил прощения, а Лена плакала и пыталась успокоить дочь. Она мотала головой и смотрела на своего волка. Алекс видел, что ей не хотелось покидать его, но похоже, у неё настал предел. А всё Джо с его боязнью потерять любимую. Вот только он не ожидал, что приняв решение отказаться от второго ребёнка, он всё же потеряет жену.