Сейчас она могла думать лишь о том, что этот мужчина пробуждает в ней чувства и желания столь пугающие, сколь и восхитительные. Будь они не в Англии, а в России, она сделала бы все возможное, чтобы очаровать его и заманить в свои сети.

Поймав себя на том, что таращится на герцога едва ли не с открытым ртом, а на его лице все отчетливее проступает задумчивое выражение, Софья решительно отодвинула тарелку.

— Вы были правы, ваша светлость.

— Прав? В чем же?

— Ничего вкуснее вашего печенья я не пробовала.

— А… — Он едва заметно кивнул. — Скажите, мисс Софья, каково сейчас положение дел в России?

Вопрос застал ее врасплох.

— Извините, но я не вполне уверена, правильно ли понимаю, что вы имеете в виду.

— Перед тем как уехать из Петербурга, мой брат помог предотвратить надвигавшийся мятеж.

При этом не вполне уместном напоминании о восстании императорской гвардии Софья раздраженно поджала губы. Как верно заметила недавно ее мать, политика в России всегда была делом мутным, добрый десяток тайных обществ при поддержке иностранных держав замышляли свергнуть императора при первой же возможности, но предательство собственной армии стало для Александра Павловича настоящим ударом в спину. Ударом, от которого он так и не оправился.

— Вы правы, сей прискорбный инцидент действительно имел место.

— Я бы сказал, более чем просто прискорбный.

Почувствовав в его словах скрытый укол, она решительно вскинула голову.

— В Англии достаточно людей, которые хотели бы устроить переворот.

Ее резкий тон заставил его улыбнуться.

— Верно. Но я всего лишь интересовался настроениями в Петербурге.

— Обычные настроения, насколько я могу судить.

— Царь вернулся из путешествия?

Почему он спрашивает об этом? Только ли из праздного любопытства? Или тут что-то более серьезное?

— Когда я уезжала, он еще не вернулся, но сейчас, полагаю, уже в столице. Вообще-то император не извещает меня о своих передвижениях.

— По словам моего брата, император вообще редко ставит кого-то в известность о своих планах.

— Вы правы, к сожалению. У вас какой-то особенный интерес к царю Александру?

Лицо его вдруг посуровело, голос прозвучал жестко, с безошибочной ритмикой предупреждения.

— Мне нравится Александр Павлович, но у него есть привычка втягивать моего брата в рискованные предприятия каждый раз, когда это отвечает его интересам.

Софья растерянно моргнула.

— Если я правильно понимаю, лорд Саммервиль больше не состоит при императоре?

— Так оно и есть.

Так его это беспокоит? Что царь прислал ее в Суррей только для того, чтобы заманить лорда Саммервиля в Россию?

С трудом сдержав вздох облегчения, Софья торопливо поднялась.

— Мне нужно вернуться в Хиллсайд, пока леди Саммервиль не стала беспокоиться.

— Но вы еще не выбрали книгу, — напомнил Стефан, также поднимаясь из кресла.

— Как-нибудь в другой раз. Женщине в ее положении нельзя волноваться.

— В положении? — нахмурился Стефан. — В каком еще положении? Так Брианна рассказала вам…

— Не совсем так, но догадаться вовсе не трудно, если… — Она не договорила и прикусила язык. Надо же, чуть было не проболталась, что бедняжка Брианна страдает по утрам от тошноты.

— Получается, проницательный здесь не только я один.

— Дело вовсе не в проницательности. — И зачем она только поддалась на уговоры матери? Зачем согласилась выполнить это безумное поручение?

Поспешно распрощавшись, Софья устремилась к двери, но не успела открыть ее, как услышала голос герцога. Как же все нелегко, когда он рядом.

— Я, разумеется, увижу вас за обедом.

Она неохотно повернулась и с огорчением обнаружила, что он остался у стола.

— За обедом?

— Да, мой брат любезно пригласил меня отобедать сегодня в Хиллсайде.

Сердце затрепетало, но не от страха.

— Понятно. Тогда… до свидания, ваша светлость.

— Подождите, мисс Софья… — Он наклонился и поднял что-то с пола.

— Да? Герцог выпрямился и протянул руку:

— Ваша заколка, полагаю.

Сердце подпрыгнуло от страха, и кровь как будто похолодела. Проклятье. Как можно быть такой беспечной!

Застыв на месте, она отчаянно пыталась придумать оправдание. Герцог же тем временем пересек комнату.

— Я… она, должно быть, упала, когда я… любовалась видом из окна, — прошептала Софья, не смея поднять глаз. В горле пересохло.

— Несомненно.

Она протянула руку и взяла с его ладони заколку с брильянтами. Заметил ли он, как дрожали пальцы?

— Спасибо.

— Вам понравилось? Она вздрогнула.

— Что?

— Вид. Вам понравился вид?

— Да… Очень… — Его взгляд проникал, казалось, в самую душу. Боже, только бы уйти отсюда поскорее. — До свидания, ваша светлость.

С немыслимой быстротой и ловкостью он схватил ее руку и поднес губам.

— До встречи, мой ангел.


Прислонившись к двери, Стефан услышал шорох муслина и быстрые удаляющиеся шаги. Он втянул оставшийся после нее запах жасмина. Губы еще хранили тепло ее пальцев.

Боже. Никогда и ни одну женщину не воспринимал он так остро. Изящная линия профиля. Роскошный изгиб губ. Мягкие очертания грудей, жаждущих мужского прикосновения.

Его телу было наплевать, зачем она явилась в Суррей, — лишь бы поскорее затащить ее постель.

Отогнав неуместные мысли, Стефан ждал неизбежного появления дворецкого. Гудсон отнюдь не обрадовался, узнав, что мисс Софья может пользоваться семейной библиотекой в любое удобное для нее время. Старик всю жизнь посвятил заботе о Стефане, в первую очередь защищая его от внешних вторжений.

Ценя по достоинству преданность и рвение строгого дворецкого, Стефан собирался убедить его ослабить бдительность в отношении мисс Софьи. По крайней мере до тех пор, пока не выяснится, с какими намерениями прибыла она в Англию.

Предложив русской гостье осмотреть библиотеку, Стефан питал смутную надежду заработать благодарность и, возможно, вытянуть хоть какой-то намек на истинную цель ее миссии. Откровенно говоря, он и не рассчитывал, что молодая женщина примет предложение. Зачем ей библиотека, если она должна привлечь Эдмонда к участию в какой-нибудь очередной авантюре императора Александра.

И вот теперь у него появились причины пересмотреть прежние оценки.

Нет, с подозрениями он не расстался. Русская красавица определенно что-то скрывала. В этом Стефан уже не сомневался, как и в том, что перед его приходом она искала что-то в письменном столе.

Но что?

Он все еще ломал голову над этой загадкой, когда бесшумно проскользнувший по коридору дворецкий молча остановился рядом с ним.

— А, Гудсон. Слуга поклонился:

— Слушаю, ваша светлость?

— Когда пришла мисс Софья?

Бесстрастное лицо сухощавого старика сморщилось, словно он отведал чего-то кислого.

— Ровно в четверть второго.

Стефан задумчиво кивнул. Сам он вернулся домой ровно в два.

— Значит, до моего возвращения она уже находилась здесь какое-то время.

— Вы сказали, что пригласили ее пользоваться библиотекой, ваша светлость. Надеюсь, я правильно сделал, что позволил ей остаться?

— Конечно, Гудсон, конечно. Не беспокойтесь. — Стефан рассеянно покрутил золотое кольцо-печатку, которую в обязательном порядке носил каждый герцог Хантли со времен Генриха Восьмого. — Вообще-то я пригласил ее для того, чтобы попытаться выяснить о ней хоть что-то, но, откровенно говоря, не рассчитывал, что она примет приглашение. Придется пересмотреть всю теорию.

Гудсон нахмурился:

— Простите, сэр?

— Я подозревал, что она прибыла в Суррей, дабы попытаться втянуть Эдмонда в безрассудные игры царя Александра. Теперь же… — Герцог нахмурился. Он не привык проигрывать и терпеть не мог, когда кто-то водил его за нос.

Мисс Софья заплатит.

А уж кару для нее он придумает.

— Я распоряжусь, чтобы ее больше и на порог не пускали, — решительно пообещал Гудсон, не догадываясь о проносящихся в голове хозяина далеко не скромных мыслях.

— Нет, Гудсон. Я хочу, чтобы вы поступили ровным счетом наоборот. Принимайте ее как самого желанного гостя.

Дворецкий сдвинул к переносице седые брови.

— Вы уверены, что так надо, ваша светлость?

— Абсолютно уверен.

— Если вы не доверяете ей, сэр, то разве не должны мы принять меры, дабы она не учинила тут беды?

— Если уж говорить откровенно, у меня нет достаточных оснований для подозрений. Может случиться, она именно та, за кого себя выдает. Другими словами, молодая русская дворянка, желающая познакомиться с английским обществом.

— Но?..

— Но если это не так, то я хочу выяснить, что именно ей нужно. И чтобы это сделать, нам следует внимательно за ней наблюдать.

Гудсон щелкнул языком.

— Значит, ей позволено свободно расхаживать по дому?

— Свободно расхаживать — да. Но при этом не спускайте с нее глаз.

— Как вам будет угодно, сэр.

Верный дворецкий тяжело вздохнул, но Стефан знал, что его распоряжение будет добросовестно выполнено. Проблема заключалась лишь в том, что деликатная ситуация требовала не только добросовестности.

— Гудсон?

— Да, ваша светлость? — Дворецкий настороженно посмотрел на него.

— Постарайтесь не перегнуть палку. Мисс Софья должна чувствовать себя в Мидоуленде как дома.

Гудсон с готовностью склонил голову:

— Очень хорошо, сэр.

Глава 4