* * *

Такая нежная. Это была единственная мысль, которую мог сформулировать Матин, кроме того, что он не должен был двигаться, иначе он не смог бы остановить себя от проникновения в Аванил, вонзив при этом свои тэсар в ее шею, что было неприемлемо. Пока ещё. Она лежала в его объятиях, с кожей влажной и тёплой от её освобождения, он глубоко вдохнул её запах, насыщенный возбуждением. Его болезненно пульсирующий член упирался в неё, так близко к тому месту, где он хотел бы оказаться. Ощущение горячей, влажной плоти ее квонума напротив его напряженной плоти было захватывающим.

Наблюдать за кульминацией Аванил, когда Бэнтон находился рядом, все это заставило Матина поверить в те легенды, в которых говорилось, что душа воина становилась сильнее, когда он заявлял права на свою пару. Его связь с Бэнтоном, несомненно, сделала их обоих лучшими бойцами, сильнее, быстрее, обострила чувства, но то, что только что произошло здесь между ними тремя, перенесло всё на новый уровень. Несмотря на то, что Матин не достиг оргазма, он почувствовал их связь. Они нашли её.

Аванил пошевелилась и повернула голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Матин, ты не хочешь меня?

Он был не готов к похоти, которая пронеслась сквозь него, учитывая, что он уже и так был крайне возбуждён. Его член пульсировал, семя было готово вырваться наружу, Матин не мог остановить рычание, рвущееся из горла. Конечно, он хотел её, но сейчас не время.

– Не сейчас, время не пришло, – проговорил он, надеясь, что она не попросит объяснений, не тогда, когда эта прелюдия к соединению прошла так хорошо. Альфанские мужчины и женщины знали, какие шаги нужно предпринять, пределы и уровни близости, необходимые для успешного соединения. Аванил понятия не имела, что может случиться, если он уступит своему первобытному желанию проникнуть в неё сейчас.

– Но ты возбуждён. Это несправедливо по отношению к тебе.

Её забота о нём отдалась теплотой в сердце, и Матин на секунду закрыл глаза. Когда он открыл их, то посмотрел на Бэнтона, который лежал перед ними, свидетельство его страсти, высыхало на его животе. Лицо его связанного выражало высшее удовлетворение, уверенность пылала в его глазах. Младший мужчина на протяжении долгого времени без устали сканировал территорию планеты, выбирая, в каком из лагерей может быть их пара, боясь её упустить.

– Прикоснись к нему, Аванил, как касалась меня.

Она оглянулась на Матина, её темные волосы скользнули по груди, когда она протянула руку между своих бёдер, прижав его член к своему квонуму, увлажняя его. Кончики пальцев надавливали ниже его головки, так, как учил Бэн. В течение нескольких минут Матин напрягался, подходя к кульминации, в ответ её лоно увлажнилось ещё больше. Зрение затуманилось, он был тверд, как никогда в своей жизни. Все ощущения обострились, его тэсар были готовы вырваться наружу. Все, что Матин мог видеть – это гладкая щека Аванил, длинные ресницы её полузакрытых глаз, и Бэнтон, наблюдающий за тем, как они ласкают друг друга, выражение его лица отражало переполняющую его радость.

Дыхание перехватило, а мускулы Матина напрягались, сообщая о надвигающейся кульминации, Аванил каким-то образом ощутила это, увеличивая темп своих движений, откинув голову ему на плечо, прижимая свой рот к его челюсти. И тогда его контроль дал трещину. Жгучее удовольствие пульсировало в его теле, и Матин выкрикнул её имя. Они нашли её, и она явно хотела их обоих.

ГЛАВА 4

Бэнтон проснулся, потянувшись, его разум незамедлительно просканировал всё вокруг, оценивая обстановку. Он ощущал Матина, спящего рядом, его глубокое дыхание было таким же привычным, как и его собственное. Но где же Аванил? Она должна была быть рядом, пока они спали. Вспомнив те ощущения, что вызывали в Бэне прикосновения к ее мягкому телу, мужчина окончательно стряхнул с себя остатки сна. Сегодня они уже могли бы пройти первую ступень связывания, если бы Аванил была готова и не чувствовала себя плохо за день до этого. От одной мысли войти в её тело, почувствовать связь с ней и своим связанным в одно и то же время, заставило его член затвердеть, вынуждая Бэна накрыть его рукой. Где она? Он перекатился и оглядел кровать. Пространство между ним и Матином пустовало.

Быстро осмотрев тускло-освещённую комнату, альфанец не обнаружил её. С бормотанием он встал и проверил гигиеническую комнату, чтобы найти лишь пустоту. Зайдя в жилой отсек корабля, он не увидел там ни следа женщины, принадлежавшей ему. Быстро запросив информацию наблюдательной системы корабля, он получил данные – кроме него и Матина, живых организмов на корабле не наблюдалось. Она пропала.

Испустив мучительный крик, он разбудил своего связанного, и встревоженный Матин выпрыгнул из спальни.

– Она исчезла.

– Вторжение? – Матин выкрикнул команду для получения информации от корабельного видеонаблюдения, система незамедлительно доложила, что никакого взлома безопасности не было, за все это время зафиксировано лишь одно событие – некто покинул корабль примерно 60 минут назад. Запись показала стройную фигуру, облаченную в одежду, которую они дали ей, покидающую корабль медленно, словно пытающуюся осторожно проложить себе путь по камням и грязи.

– Почему она уходит? У неё ведь даже нет подходящей обуви и плаща, – сердце Бэнтона заколотилось быстрее, когда он представил, как должно быть было больно и холодно её ногам, когда Аванил уходила.

– Мы ранили ее? – Матин нахмурил брови и начал надевать верхнюю одежду, доставая её из шкафа. Бэнтон последовал его примеру, уже выстраивая область поиска в своей голове.

– Я так не думаю. Мы только касались её. Я даже не выпустил мои тэсар, – Бэнтон чувствовал, как клыки стремились вырваться наружу, когда удовольствие прокатывалось по его телу. Он ощущал, как они давят на десны, когда приближался его оргазм, но сжал челюсти, чтобы удержать их, понимая, что может испугать Аванил.

– Мои почти вылезли, но я их спрятал. Я лизал её позднее, прямо перед тем, как она уснула. Может ей это не понравилось, но она побоялась сказать об этом? – тон Матина перешел от тревожного к задумчивому.

– Насколько я понимаю, люди предпочитают целоваться при помощи рта. Может она покинула нас, потому что мы её не поцеловали? – Бэнтон застегнул брюки и натянул носки. Его доспехи уже лежали перед ним, благодаря быстрым действиям его связанного.

– Я буду целовать её там, где она пожелает, там, где она захочет получить мои поцелуи, как только мы её найдём, – Матин зарычал, пристегивая ремень с оружием, его руки автоматически проверили кинжалы и плети.

Бэнтон уговаривал себя успокоится, собирая свое снаряжение. Данная местность не представляла опасности, кроме людей в лагере в нескольких километрах от них. Он не понимал, что заставило Аванил уйти, но был настроен узнать это и вернуть её назад. Неведомая раньше боль скрутила внутренности, когда он вспомнил девушку. Её широко распахнутые глаза, потемневшие от удовольствия, то как она осторожно клала кусочки еды в свой рот, опьяняющая красота её тела.

– Бэн, смотри, – Матин наклонился и поднял с пола одно из устройств для записи изображений. Она, должно быть, уронила его, потому что он до этого лежал на столе. Сегодня они планировали поделиться с Аванил фотографиями из их с Матином жизни. Показать их дом, пару красивых пейзажей Альфы, всё чтобы облегчить для Аванил решение покинуть с ними Землю и никогда не возвращаться сюда. Прибор был активирован и высвечивал ряд изображений. Нажав пальцем по поверхности, они активировали устройство и увидели последние несколько фотографий.

На первой был Матин, полностью облачённый в боевое снаряжение, избитый и торжествующий, после недавнего участия в битве на Талусе. Он был покрыт пылью и ксиранской кровью, в потемневших глазах сверкал восторг от одержанной победы, а зубы были оскалены в гневе. Следующая фотография показывала их вместе, каждый держал отрезанную голову ксиранца, лиловая кровь врагов покрывала их оголённые руки. Кадры, сделанные сразу после схватки на скрытой луне Деро, быстрая и жестокая битва, в которой каждый уничтожил по два десятка, а может и более, проклятых врагов. Возможно ли, что она увидела именно эти кадры и испугалась этой стороны их жизни, когда они еще не отошли от неистовой ярости, порожденной сражением? Её переживания о том, что они хотели навредить ей, съесть её, как бы нелепо это для них не звучало, очевидно, вновь ожили в Аванил, заставив покинуть корабль.

– Она теперь не захочет нас, Бэнтон, – боль в голосе Матина отзывалась в сердце Бэна.

– Я не сдамся так легко. Мы найдём её и всё объясним.

– Она слишком добрая. Она никогда не поймёт, что мы делали или почему нам пришлось это сделать. Наши обычаи слишком чужды ей.

Бэн уставился на своего связанного, подошедшего к люку.

– Я должен попытаться, Мат. А ты разве нет?

Он замер на одну невыносимую секунду, тоска от потери Аванил все росла, но он все еще ждал своего связанного, который должен был присоединиться к нему в поиске. Если Мат откажется, Бэн не знал, что тогда ему делать. Он никогда не был близок к тому, чтобы оспаривать решения Матина, несмотря на то, что они были связаны в течение уже почти пяти лет. Нужда в Аванил была такой острой, проникла так глубоко, что Бэнтону казалось, что она могла убить его.

– Мы пойдём. Но что, если она откажет? – вопрос Матина был вызовом для их выбранной ранее манеры поведения. Пока они планировали своё путешествие, казалось таким простым просто найти подходящую женщину и связаться с ней, тогда они с легкостью решили, что если она не удовлетворит их, то они просто выберут другую. Но это было до того, как Бэн потерял себя в Аванил. Её нельзя было заменить, она была единственной.

– Я не могу оставить её здесь.

– Мы не оставим, – его связанный поймал взгляд Бэна, удерживая больше чем на минуту, подкрепляя их решимость забрать то, что принадлежит им. Пуская воины их расы были цивилизованными и дисциплинированными, но сейчас ах поступками руководило пылающее первобытной жаждой сердце, а не холодный рассудок.