– Войны и товарищи. Мы собрались здесь, чтобы поприветствовать эту человеческую женщину, как новую гражданку Альфы. Кто привёл её в качестве потенциальной связанной? – произнес он низким голосом, и Аванил вздрогнула.

Толпа зашевелилась и расступилась, тогда она увидела их, Матина и Бэнтона, они шагнули на очищенное пространство перед ней, останавливаясь в нескольких метрах, замерев на месте. Они были великолепны, одетые в кожу, покрытую блестящими бляхами, длинные тёмные волосы были стянуты на затылке, демонстрируя их рога. Оба послали ей горячие взгляды, прежде чем посмотреть на мужчину в белом.

– Мы, – сказали Матин и Бэнтон хором, их низкий рык заставил её живот затрепетать.

– Ты согласна принять призыв Матина и Бэнтона из Элбина к связыванию? – теперь мужчина в белом взглянул на неё, и она заставила себя встретить его пристальный взгляд.

– Я принимаю его.

Взгляд священника на секунду смягчился, а затем он отвернулся от неё и стал осматривать толпу.

– Кто-нибудь хочет бросить вызов этим мужчинам, оспаривая союз?

Мертвую тишину, разорвал громкий рёв. Толпа повернулась, некоторые спотыкались, расступаясь, чтобы освободить место неистовому появлению трех высоких альфанцев, одетых в такие же прочные кожаные доспехи, как у Матина и Бэнтона. Её мужчины обернулись к прибывшим, их спины были напряжены, а руки сжимались, словно они хватались за оружие. У ворвавшихся воинов было одинаковое выражение ярости на лице, хмуро посмотрев на Матина и Бэнтона, прежде чем обратить внимание на неё и мужчину, стоявшего рядом.

– Мы бросаем вызов этим Элбинам. Женщина будет нашей, – крикнул один из стоявших посередине, и Бэнтон бросился на него, оттянутый назад, когда Матин быстро схватил его за руку. Публика вокруг них загудела и переглянулась.

– Войны дома Мадок! – крикнул мужчина в белом. – Так как это ваше право, вы можете сражаться. Тот, кто проиграет, должен отказаться от предъявления права. Войны Элбина, выберите своё оружие.

Голова Аванил пошла кругом. Она думала, что это будет простой церемонией, формальностью, чтобы закрепить их связь, которую она уже испытывала, но, увидев выражения на лицах Матина и Бэнтона, когда они повернулись и подошли к ней, ее затопило страхом. Это будет настоящий бой, а ставки в нем – по-настоящему ужасны.

Альфанцы подошли к Аванил, но не дотрагивались до неё, несмотря на то, что она жаждала успокоения.

– Будь смелой, Аванил Рейн, – сказал Матин, снимая тунику и кидая её к ногам девушки.

– Мы победим этих щенков и устроим восхитительный пир в честь победы.

Бэнтон и Матин разделись до небольшой набедренной повязки, оба мужчины натирали кожу маслом, переданным одним из альфанцев, который сопровождал её в зал. Двое других держали в руках различное холодное оружие, на острых лезвиях которого играл свет. Каждый из клинков выглядел достаточно острым, чтобы одним взмахом отрезать чью-нибудь руку или ногу. Зрение Аванил затуманилось, когда она размышляла о том, что ее связанные могли получить ранения, защищая её, а затем ее поразило осознание того, что если Матин и Бэнтон будут тяжело ранены, то она будет передана этим войнам Мадок. Нет. Она бросила взгляд на нарушителей, обнаружив, что они так же были раздеты и покрыты маслом, располагаясь вдоль дальнего конца очищенной от людей площадки.

– Думаю, боевые топоры, – Бэнтон указал на ужасающе-выглядевшее оружие, с одной стороны которого находилось двойное изогнутое лезвие, а с другой – круглая булава. Матин кивнул и взял такой же, а затем оба мужчины позволили своим товарищам закрепить пластины металлической брони на руках, кожаный ремешок через верхнюю часть спины удерживал их на месте. Это всё. Им предстояло встретиться с тремя яростными воинами, не имея ничего, кроме топоров и минимальной защиты на руках.

Резкий вскрик страха сорвался с губ Аванил, и она сцепила ладони вместе, чтобы не протянуть их и не оттащить своих мужчин назад. Это не могло произойти сейчас, когда они, отправившись в путешествие, следуя за таинственным зовом их связи, нашли, наконец, друг друга. Потерять это сейчас, станет нестерпимой болью.

Бэнтон услышал Аванил и подошёл ближе, опустив голову и поймав её взгляд. Его глаза горели от возбуждения.

– Твоя красота и наслаждение, которое мы разделили, дают нам преимущество, Аванил. Мы не потеряем тебя. Будь уверена в нас.

– Но их трое, а вас только двое.

– Не важно. Потребуется две дюжины этих слабаков Мадоков, чтобы иметь преимущество перед любым воином Элбина, – но даже непоколебимая уверенность Бэнтона в победе в этом поединке, не смогла успокоить Аванил.

Матин подошёл и встал с другой стороны от неё.

– Им не победить.

Не найдя слов поддержки, девушка просто кивнула. Они заслужили от нее столько мужества, сколько она могла в себе найти. Бэнтон погладил её по щеке пальцем, и она сморгнула слезы. Люди вокруг них зароптали, и священнослужитель заговорил.

– Бэнтон, не прикасайся к ней, пока связь не будет завершена. Ты понял?

Один из Мадоков с согласием выкрикнул:

– Она не твоя, молокосос! Ты потеряешь эту руку за свою дерзость.

Бэнтон отпрянул от неё, напрягая все свои жёсткие мускулы. Матин бросил на него предостерегающий взгляд, и он успокоился. Оба мужчины отошли от неё, направляясь навстречу трём ожидающим воинам. Такие красивые тела, которые вскоре могут быть истерзаны. Аванил почувствовала лёгкий толчок локтем и с раздражением обернулась, увидев милую женщину, которая помогала ей с одеждой всего час назад. Её рука прижалась к спине Аванил, и девушка чуть не упала в обморок от ощущения, что кто-то поддерживает ее.

– Вызов не бросали годами, но воины Мадока долгое время злились на Элбинов. Ни один из этих Мадоков не поднялся достаточно высоко, чтобы заработать шанс посетить Землю и, вероятно, никогда не сможет. Они, должно быть, увидели в этом прекрасную возможность отомстить и получить спутницу. Украсть женщину Элбинов перед всеми собравшимся здесь. Бэнтон и Матин более чем искусны. Верь в них. Ваша связь уже сильна, и ты увидишь, что они преодолеют любое препятствие, вставшее на их пути.

– Я не понимаю как, – прошептала Аванил, опасаясь, что она отвлечет своих мужчин или будет наказана лидером в белом, теперь стоящим перед ней, с поднятой рукой, в попытке привлечь внимание толпы.

– Связь, которую ты создала с ними. Когда альфанцы находят себе пару, занимаются сексом, их сила растёт. Вот почему воины хотят нас. Почему их преданность настолько непоколебима.

Шок от того, что она услышала, заставил Аванил снова отвернуться от готовящегося сражения. Находящаяся рядом женщина торжественно кивнула.

– Ты тоже это чувствуешь. Словно все твои нервные окончания стали более восприимчивы. Связь станет ещё сильнее и мощнее со временем. Она уже очень глубока. Все мы смогли почувствовать её отголоски, пока ждали вас за пределами комнаты отдыха в терминале порта.

Аванил повернула голову назад в сторону Матина и Бэнтона, когда священнослужитель заговорил вновь.

– Все, кто собрались здесь сегодня, станут свидетелями. Помните, что это истинный вызов, он заслуживает уважения, да не будет его исход осквернен кровной местью! Начинайте!

Его резкий крик был встречен вскинутыми в воздух мечами собравшихся воинов. Аванил могла расслышать голоса Бэнтона и Матина среди яростных воплей, и её сердце переполнилось любовью к этим двоим мужчинам. Если ее собеседницы была права, и близость, которую они втроем разделили, давала ее альфанцам преимущество, то Аванил намеревалась направлять им всю свою страсть насколько это было в её силах, учитывая, что она стояла на красных камнях далеко от них.

Три Мадока разделились и с рычанием бросились в атаку. Двое, замахнувшись топорами, напали на Матина, в то время как Бэнтон прыгнул на оставшегося воина. Её сердце щемило, пока она наблюдала, как молниеносно движутся лезвия, а мужчины нападают и уклоняются от ударов, их мускулы напрягались и сжимались под блестящей от масла кожей. Металл столкнулся с металлом, и многие в толпе одобрительно загудели и двинулись вперёд, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Аванил хотелось закрыть глаза и притвориться, что этого не происходит на самом деле, но она должна быть свидетельницей храбрости своих мужчин, как бы ни сжимался её желудок от беспокойства.

С громким криком один из Мадоков замахнулся топором рядом с Матином, занеся его над головой по широкой дуге, но с быстрым рывком старший Элбин каким-то образом подбежал ближе и увернулся от его удара. Матин полоснул своего противника лезвием топора, разруба мышцы его живота. Багряная кровь потекла по золотистой коже, и раненый боец взвыл от ярости и боли. Продолжая серию ударов, Матин отвернулся от травмированного мужчины, пока тот, шатаясь, пытался защититься, и вонзил острие своего топора в основание шеи другого нападавшего. Раздался страшный треск, и разрубленный альфанец упал на камни. Без малейшего колебания второй Мадок, который держался в стороне, опасаясь попасть под удар топора, которым с дикой яростью размахивал его поверженный связанный, ринулся вперед. Он набросился на Матина, их орудия ударялись друг о друга, подобно мечам. Было ужасно страшно наблюдать за этой битвой, и тошнота подкатила к горлу Аванил, когда Матин поскользнулся на луже крови, вытекающей из его упавшего противника. Он поднялся на ноги, а оставшийся соперник остановил своё наступление, явно перестроив план своего нападения.

В это время Бэнтон и третий воин сцепились в каком-то роде спарринга, острые лезвия их топоров скрестились напротив их лиц. Оба задыхались, а по их лицам стекали ручейки пота. Мадок зарычал и толкнул ногой Бэнтона, попав его голени, достаточно сильно, чтобы нарушить равновесие и поставить Элбина на колени. Нападавший не сильно замахнулся топором, обрушив его вниз. Бэнтон блокировал удар выставив вперед руку, облаченную в наручи, отчего в зале раздался пронзительный лязг. От силы столкновения младший связанный Аванил рухнул на пол.