В своей келье она молится за то, чтобы жизнь молодых была чистой, потом за души всех, кто окружает ее в монастыре, за покровителей и правителей города, как живых, так и умерших, и только потом ложится спать.

Засыпая, она повторяет рецепты снадобий из тех книг, которые похоронят завтра утром на кладбище монастыря. Отныне она будет выучивать наизусть по одному рецепту каждую ночь. Разумеется, сохранить в своей голове целую библиотеку она все равно не сможет. Да и кто бы смог? Даже ее отец не справился бы.

«Путь постижения тайн Господних через природу не может быть легким, Фаустина. Помни слова Гиппократа: „Жизнь коротка, искусство вечно, возможности преходящи, опыты трудны, а суждения сомнительны“. Подумать только, такое смирение в человеке, жившем до Рождества Христова. Со всеми нашими знаниями нам еще далеко до него».

Что ж, она будет делать все, что в ее силах. И все же хорошо было бы найти среди послушниц помощницу, юную душу, энергичную и сообразительную, и рука об руку с ней выковать первые звенья той цепи, которую они передадут затем другим, ищущим плодов того знания, коим она обладает сейчас.

Завтра она поговорит об этом с аббатисой.

Она закрывает глаза и засыпает. А вокруг нее тихо спит монастырь.

От автора

Все персонажи этого романа вымышлены, так же как и сам монастырь Санта-Катерина, хотя его описания во многом совпадают с историей и архитектурой монастыря Сан-Антонио в Полезине, Феррара, в котором и в наши дни продолжает существовать закрытая бенедиктинская община.

Однако исторический фон, на котором происходят события, соответствует реальности.

Одним из последних решений Трентского собора, принятых прямо перед его роспуском в декабре 1563 года, была поспешная, но обстоятельная реформа женских монастырей, ставшая ответом на жестокую критику протестантов. Изменения, коснувшиеся всех сторон монастырского уклада, были введены в практику не сразу, многое зависело от воли местного епископа, ордена, к которому принадлежала община, сопротивления влиятельных семей.

Но постепенно реформа победила везде. В Ферраре семья д’Эсте некоторое время покровительствовала монастырям, однако герцог Альфонсо Третий, несмотря на то что был женат трижды, так и не смог произвести на свет законного наследника, в результате чего в 1597 году, после его смерти, город со всеми его владениями вошел в число папских провинций. На исходе XVI века, когда за невестой просили немыслимое приданое и едва ли не половину благородных итальянок ждал постриг, монашеская жизнь изменилась раз и навсегда.

Инспекции, или «посещения», как их называли, приносили новые правила. Все контакты с окружающим миром были жестоко ограничены; все лишние окна и отверстия в стенах замурованы, повсюду поставлены решетки. Стены были сделаны выше (в некоторых местах верхние ряды кирпичей не скрепляли раствором, чтобы они обвалились, если кто-нибудь вздумает приставить к ним лестницу изнутри или снаружи). Планировка церквей была изменена таким образом, чтобы никто из мирян не видел монахинь. Монастырские парлаторио были разделены решетками и тяжелыми занавесями, для того чтобы монахини не могли больше свободно общаться с членами своих семей. Театральные и музыкальные представления пострадали особо. В некоторых городах пьесы и все виды полифонии были изгнаны из монастырей, монастырские оркестры упразднены, на все музыкальные инструменты, кроме органа, наложен запрет. Инспекторы входили в кельи монахинь и конфисковывали мебель, книги, любые предметы роскоши и личные вещи.

Однако подобные репрессии не оставались без ответа. Едва за инспекторами закрывались ворота, как в обители наступало определенное послабление нравов, и так с переменным успехом продолжалось много лет. В некоторых местах монахини отказывались вводить у себя подобные перемены; иные даже сражались за свои свободы. Но, разумеется, всегда проигрывали.

Сохранившиеся документы тех лет донесли до нас отдельные голоса протеста. В начале XVII века Арканжела Таработти, старшая из шести дочерей и хромая от рождения, написала целый трактат о вреде насильственного заключения в монастырь, который был опубликован двадцать лет спустя. Однако приводимый ниже отрывок из письма, посланного в 1586 году монахиней обители Санти-Наборре-э-Феличе в Болонье самому Папе, при всей своей лаконичности, выражает самую суть дела: «Многие из нас заперты здесь не по своей воле и лишены всяких контактов с миром. Живя в такой строгости, всеми покинутые, мы осуждены претерпевать муки ада в этом мире и в следующем».

Этот роман посвящается им и миллионам других женщин, живших до и после них.

Благодарности

Огромное спасибо сотрудникам Британской библиотеки в Лондоне, которые, не покладая рук и не теряя чувства юмора, добавляли кипы книг в читальный зал гуманитарных наук № 1. Там, если удастся найти место для работы, писатель оказывается почти что в раю на земле.

Я должна особо поблагодарить Вивиан Наттон, профессора истории медицины из колледжа при Университете Лондона. Она весьма любезно познакомила меня с особенностями медицины и науки того времени, которое я описываю в книге. Моя признательность Кати Лоу из колледжа Королевы Марии Университета Лондона, щедро делившейся со мной своими безграничными знаниями о том мире, в котором жили монахини эпохи итальянского Возрождения. Лори Страз и Дебора Робертс, занимающиеся популяризацией и интерпретацией средневековых церковных песнопений, открыли мое сердце и уши чудесам изысканной музыки, звучавшей в женских монастырях. Вклад этих людей в создание романа «Святые сердца» чрезвычайно велик. Все ошибки в романе на моей совести.

В Ферраре, Италия, я посетила монастыри Тела Христова и Сант-Антонио-ин-Полезин. Это дало мне не только эмоциональную, но и географическую основу романа. Город настолько привлекает своей историей и гостеприимством, что я все время удивлялась, почему он не переполнен туристами, хотя, несомненно, в этом есть и своя привлекательная сторона.

Как всегда, я приношу глубочайшую признательность моим агентам Клэр Александер и Салли Рейли, моему американскому редактору Сюзанне Портери, моему редактору в Лондоне Элизе Диллсворт, а также неподражаемому Ленни Гудингсу, издателю «Virago Press».

Писателя, когда он работает над рукописью, нельзя назвать абсолютно уравновешенным человеком. Я должна попросить прощения у моих дочерей Зои и Джорджии за чрезмерное количество разговоров в нашем доме о монахинях. Хочется поблагодарить за конструктивную критику Эйлин Хорн, Кристофера Болласа, Джиллиан Слово, Марию Марагонис, Дона Гаттенплана, Яна Гройновски, Скарлетт Макгвайр, Джозефа Кальдерона, Сью Вудман, Кристину Шеволл и Изабеллу Планнер. И наконец, я хочу выразить благодарность Тезу Бентли, помощнику редактора, который своим неумолимым пером придал написанным мною словам необходимый блеск, но который также страдал (и я не склонна употреблять это слово фигурально) рядом со мною, когда работа заходила в тупик. Стоит сказать, что, когда в романе отсутствуют мужские персонажи, со мной рядом должен находиться мужчина из плоти и крови, чья сдержанность и душевная широта упасет меня от безумия.

Лондон, 2009 www.sarahdunant.co.uk