– Меньше чем за час доехали. Всё-таки я был прав, что выехали пораньше.

– Согласна. Не хотелось бы все эмоции, классное настроение и впечатления растерять в нескончаемой вечерней пробке. Спасибо, Костик, всё было просто незабываемо! Ты умничка!

Мы сидели в машине возле моего подъезда, а я всё не решалась начать отложенный разговор.

– Катёнок, ты что-то хочешь ещё сказать? Вижу, у тебя настроение как-то пропало. Что-то не так?

– Костя, знаешь, я просто не хотела портить праздник, который ты мне подарил. Ну, в общем, я немного порылась в инете и кое-что выяснила про этого Ансакова…

Тут я замолчала и посмотрела Косте в глаза, секунду назад решив, что не стоит говорить про встречу с Георгием.

– Кать, если ты говоришь об информации, размещённой в инете или СМИ, то думаю, что всё это я знаю. Ничего нового.

– Как? Ты всё это знал и связался с ним? – вытаращив на Костю изумлённые глаза, спросила я. – Как тебе вообще пришло в голову иметь с дело таким человеком? Ты же читал, что о нём пишут!

– Читал, да только поздно уже было… Верующий человек, в кабинете икон больше чем портретов Путина, бывший милиционер… Мне и в голову не приходило проверять, наводить справки про него.

– Ей Богу, Костя! Ты шутишь что ли? Да ты посмотри по телевизору, с какими глазами они стоят в церкви – лица просто святые, и неважно, что вчера он был рьяным коммунистом и о Боге и не вспоминал. Или лица некоторых чиновников блестят, словно блинами вытирались! Стоят крестятся, в костюмах и галстуках ценою в половину алтаря, рядом – любовницы в шубах, словно боярыни. Разворовали полстраны, теперь грехи замаливают.

– Всё, Кать, закрыли эту тему! – достаточно резко сказал Костя. – Чего теперь-то кулаками махать? Раньше думать нужно было. Целую тебя, зайка. Всё будет хорошо, беги.

– Хорошо, я пойду. Спасибо ещё раз за выходной! И будь, пожалуйста, осторожней.

Я поцеловала Костю, вышла из машины и стояла у подъезда, махая ему рукой, пока он не скрылся за углом дома.

Глава 11

На Москву неумолимо наступала осень. Каждый день она забирала по одному тёплому деньку, взамен предлагая холодные, косые дожди да жёлтую опавшую листву под ноги. А сегодня утром, выйдя из подъезда, я увидела застывшую лужу. Как когда-то в детстве, осторожно, боясь поскользнуться, но не имея сил справиться с желанием, я ступила на лёд – белые лучи трещин с хрустом побежали в разные стороны по черному стеклу, выпуская на поверхность воду. Но стоило мне убрать ногу, как вода, словно на видеоплёнке, прокрученной в обратную сторону, убегала под лёд. Полмесяца уже прошло с той счастливой ночи на даче, а мы всего один раз встречались. Не могу сказать, что в наших отношениях появились признаки осени – вроде не было не трещин, как на этом льду, ни холода, витающего сейчас вокруг меня. Мы каждый день по несколько раз созванивались, обменивались смс-ками, писали друг другу на электронную почту, но Костины проблемы с каждым днём давили на него всё сильнее и сильнее, отчего, естественно, настроение его не становилось лучше. Иногда он, наполнив бокал, звонил мне поздно вечером, и мы общались часами. Не было случая, чтобы он жаловался, плакал мне в жилетку, но и прежнего юмора, лёгкости в общении тоже не было: короткие фразы, задумчивое молчание в трубку, спокойный, ровный голос.

– Костя, а может, бросишь к чёрту все эти суды, нервотрёпку? Пусть они подавятся! Бог всё равно их накажет, – произнесла однажды я в трубку и тут же пожалела.

Нет, Костя не разозлился, не стал кричать, не называл мои слова полным бредом. Наоборот, он ответил тихим спокойным голосом, без упрёка или нотаций о том, как ему дорог его бизнес, сколько пота и труда он вложил в него. Хотя, если честно, я ожидала услышать что-нибудь подобное.

– Кать, ты знаешь, тут даже не в деньгах дело… Хотя, конечно, и в них тоже… Но кроме денег есть ведь что-то более важное, согласна? Кать, ты понимаешь, – продолжал Костя, – почти все сорта конфет, упаковки созданы мной лично или по моей инициативе с молодыми технологами, желающими тоже, как и я, создать что-то новое, интересное. Некоторые сорта конфет до этого в России вообще не выпускались. А ты думаешь Ансаков или его дочка будут этим заниматься? Ему, понятно, некогда, Надя вообще до недавнего времени была уверена, что шоколад так и растёт на дереве, прямо в плитках. Да она и не работала-то по-настоящему никогда. А зачем ей при таком папе работать? Вот я и боюсь, что они или похерят производство, ну, или продадут тем же иностранцем к примеру. Сегодня уже большая часть кондитерки в их руках. Ну, и второе, что меня очень гнетёт – это уверенность таких, как Ансаков, в своём всемогуществе. Сначала они приватизировали полстраны, забрали то, что создавалось поколениями, сейчас – забирают привлекательные бизнесы по всей России. Примеров сотни! Кать, извини, возможно я переоцениваю свои силы, но я буду идти до конца. По крайней мере, если даже и проиграю, смогу себе сказать: «Я сделал всё что мог».

– Умоляю тебя, Костя, будь осторожней. И помни, что я тебе сказала – я всегда буду с тобой. Я люблю тебя. Проиграешь ты или выиграешь, я всегда буду рядом!

Недели шли за неделями, сначала принося дожди, а затем снег и холода. У Кости по-прежнему не было положительных сдвигов в судах – он проигрывал один суд за другим. Настроение было соответствующее.

В новогоднюю ночь за праздничным столом в Костином загородном доме собрались его близкие друзья. В основном, это были партнёры по бизнесу, занимающиеся своим и не имеющие к Костиному бизнесу никакого отношения. Я приехала с Любаней. Волосы у неё уже отросли, и от её болезненного вида не осталось и следа. Всё было, как и подобает в новогоднюю ночь: настоящая зелёная красавица украшала каминный зал, фейерверки и хлопушки, море шампанского, поздравлений и новогодних тостов! За столом много шутили и смеялись, было весело. Но тем не менее каждый из Костиных друзей, произносивший тост, как-то на секунду замолкал, переставал улыбаться и произносил: «Пусть Новый год принесёт удачу, а всё плохое останется в уходящем году!» В общем-то, казалось бы, обычные, стандартные пожелания, их говорят всегда и везде за новогодним столом. Но чувствовалось, что в эти слова друзья вкладывали определённый смысл. И Костя это чувствовал и понимал. Да и все за столом понимали. Все знали, какие проблемы он сейчас испытывает.

Позже, когда все уже изрядно выпили и вышли на улицу покурить, побросаться снежками, мы с Любаней решили навести порядок на столе. Стас, давний друг Кости, изрядно выпивший, стоял у камина – в одной руке бокал с вином, в другой – тлеющая сигарета. Видимо, он считал, что давняя дружба с хозяином дома или приличная доза выпитого позволяли ему курить в зале.

– Блин, вот Костян попал, – говорил он, пуская струю дыма в сторону. – Всю жизнь был один в бизнесе, пахал как вол… Чёрт его дернул связаться с этим Ансаковым!

– Да, не повезло парню… Попал по-полной, – вторил ему Олег – молодой парень, живший то ли во Франции, то ли в Испании и прилетевший на Новый год к родителям. – Я лично давно не веду бизнес в России. Понятно, что здесь интересней, маржа пожирнее, но знаешь, я хочу пусть и меньше, но без проблем. Я уже три года не был в России, вот прилетел на Новый год да родителей повидать. Всё не могу их уговорить уехать. У меня уже и дети там, жена – француженка, спокойный стабильный бизнес. Нет этого чиновьичного беспредела, взяток и откатов. Там уже каждый второй занимающейся бизнесом – русский. Давно говорил Косте: «Вали отсюда».

– Костя не ты, он не свалит, – с этими словами Стас выплеснул остатки вина из бокала в камин и неровной походкой пошёл прочь.

– Ну и торчите здесь! Думаете, в Новом году что-то изменится? Как прибирали к рукам ваш бизнес все кому не лень: от ментов до чиновников, как они беспредельничали, так и дальше будет. Ничего не изменится! – крикнул вслед уходящему Стасу Олег.

Мы с Любаней замерли в ожидании продолжения перепалки, боясь, что, как часто у нас бывает, она легко может перерасти в драку. Напрасно. Ничего традиционного не произошло. Каждый из них махнул в сердцах рукой, процедил сквозь зубы что-то наподобие: «Да пошёл ты», и на этом всё и закончилось. Я вздохнула с облегчением. Слава Богу, без лишних эмоций и разборок. В принципе ведь каждый из них по-своему прав. С одной стороны, жить в стране, где в любой момент ты можешь лишиться всего, что создавал годами, страшно и до одури тошно и паскудно. С другой стороны, если все разбегутся, что останется-то от неё?

В этот миг в зал вновь ввалилась разгорячённая и смеющаяся компания, явно жаждущая продолжить веселье.

Ещё пару дней мы доедали оставшиеся холодцы, винегреты, оливье… По очереди бегали на кухню за очередной бутылкой, спрашивая на ходу, кому что принести. Всё чаще слышалось: «Блин, вот это мы пьём! Почти ничего уже не осталось!» Фейерверки, хлопушки и бенгальские огни всё реже взлетали в ночное небо, но потом и они иссякли, а вместе с ними – силы и желание пить, есть и водить хороводы. Начался медленный исход гостей в город: «Костя, Катя, спасибо большое, всё было просто замечательно, но знаете, у нас там дома… Всё, до встречи, обязательно созвонимся! Скоро Старый Новый год, а там и Крещение, есть повод собраться всем вместе…»

Утром следующего дня я выглянула в окно – белый загородный снег местами покрывали чёрные пятна проталин, откуда в ночное небо стартовала пиротехника. Разноцветное конфетти щедро покрывало сугробы. И непривычная тишина. Начиналась неделя безделья и скуки, когда уже все поздравлены, выпито и съедено на полгода вперёд, а делать больше нечего. Улицы тихи и безлюдны. Страна отдыхает.

Глава 12

– Всех с прошедшими, – пропела я, входя в офис в первый рабочий день после праздника. – Как отдохнули? Как настрой на работу?

– Спасибо, – почти хором ответили девчонки.

– Нормальный настрой. В канун Нового года выручка просто бешеная была! – не без гордости сказала Лиза. – Купальники словно горячие пирожки разлетались.