Смит побежал в рощу и обхватил руками ствол молодого деревца, он прижался к шершавой коре мокрым от слез лицом.

Смит Боумен знал, что теперь его жизнь не будет такой, как прежде…

Смит, рассказав Вилле обо всем, присел на одеяло. Он не мог, он просто боялся заглянуть в глаза девушке.

Вилла подвинулась поближе и обняла своего возлюбленного.

Слезы текли по ее щекам.

– О, дорогой. Какую храбрую и бескорыстную вещь ты совершил. Ты мужественный, сильный человек, ты горевал все эти годы… – девушка присела на колени перед своим возлюбленным и обняла его.

– Жизнь была невыносимой, – прошептал он, – но теперь я встретил тебя.

– И ты боялся, что я не смогу понять?

– Я боялся, что ты возненавидишь меня, как это сделала Мод.

– Нет! Пару лет назад я видела человека, который с ума сходил от боли. Он жевал свой язык и пытался вырвать себе глаза. Увиденное было настолько ужасно, что часто снилось мне по ночам. Оливер был храбрым человеком. Но я уверена, он не подумал, что это сделает с тобой и как ты будешь жить с такой ношей в сердце.

– Только Билли и Сэнт знали, как тяжело был ранен Оливер. Они одевали его для похорон, – мужчина посадил к себе на колени свою возлюбленную. – Гарри Вейз всем рассказал эту историю так, как считал нужным. Новости распространились со скоростью лесного пожара. Билли пытался объяснить людям, что Оливер не смог бы жить. Но никто не поверил ему, – Смит тяжело вздохнул. – Иногда я просыпаюсь ночью и вижу перед собой изломанное тело Оливера и его глаза, умоляющие меня.

– Дорогой, я люблю тебя еще больше, потому что ты не только честен, но и смел. Только сильный человек может отважиться на такой поступок, – голос Виллы дрожал. – Мистер Иствуд не прожил бы больше, чем несколько часов, даже если бы вы и успели привезти его к доктору. То, что ты сделал, избавило этого человека от самой страшной, самой мучительной смерти. Он не хотел умереть кучей мяса и сломанных костей, мучаясь и страдая до последнего вздоха. Мистер Иствуд умер как настоящий мужчина, и ты помог ему в этом.

Глаза Смита Боумена блестели как зеленый огонь. Он сильно сжал девушку за плечи, и это доставило ей физическую боль.

– Не говори так…

Вилла энергично покачала головой. Слезы вырвались из ее глаз, девушка задрожала.

Она плакала из-за одинокого мужчины, который убил своего друга и благодетеля и теперь был вынужден через всю жизнь нести тяжкий груз вины и скорби. Она плакала и от облегчения. Теперь дорога была расчищена, и они готовы соединить свои жизни воедино.

– Не плачь из-за меня, любимая, – Смит качал девушку в своих объятиях, затем осторожно приподнял ее подбородок так, чтобы смочь покрыть нежными поцелуями ее соленое от слез лицо. – Я люблю тебя, – он произнес эти слова легко и просто, затем посмотрел прямо в глаза Вилле.

– Я тоже люблю тебя, – ее голос был хриплым от слез. – Больше не будет одиноких ночей у нас. С этого момента я буду с тобой, – девушка прижалась к мужчине.

Смит ласково дотронулся до ее лица и прижался губами к губам возлюбленной с невероятной легкостью. Он чувствовал себя так, будто гора свалилась с его плеч. Сердце его парило в облаках счастья. Так много любви было в глазах этой женщины. И вся ее любовь принадлежала ему, только ему. Боже, разве мог он, несчастный одинокий человек даже мечтать об этом?

– Я покорился проклятой жизни, но судьба приподнесла мне подарок. Я никогда не отпущу тебя. Я смогу вынести ненависть старухи Мод и других людей, лишь бы ты любила меня. Ты всегда будешь со мной?

– Только попробуй от меня освободиться, – тихие слова прозвучали возле губ мужчины.

Девушка подняла голову, улыбнулась сквозь слезы, а потом поцеловала своего возлюбленного долгим нежным поцелуем, от которого у нее закружилась голова.

Реакция мужчины на это испугала бедную девушку. Смит осторожно толкнул ее, и они вместе покатились по земле, продолжая обнимать друг друга. Она, наконец, оказалась на спине, мужчина сверху склонился над ее лицом. Вилла видела огромную любовь в глазах Смита и знала, что является одной из немногих счастливых женщин: она действительно любимая и заветная.

– Я умру, если потеряю тебя, – взволнованно произнес Смит. – Я люблю в тебе все: твой пыл, твою гордость, твое красивое лицо, твою теплоту, твои милые глаза… Я собираюсь смотреть в них, когда наши тела соединятся, и попробую в самый прекрасный момент в моей жизни сказать о том, как сильно я люблю тебя.

Он осушил поцелуями ее слезы, затем поднял вверх подол платья и ласкал ее нежную грудь кончиками своих пальцев и губами. Это было намного слаще, чем раньше, Вилла лежала с полузакрытыми глазами, а его теплые Руки, ласкающие ее кожу, посылали волны удовольствия вверх вниз по всему телу.

Поцелуи были нежными и сладкими, и девушка приняла вторжение возлюбленного в свое тело с открытыми глазами засмотревшись в зеленую бездну его очей. Она слушала шепот любви между поцелуями, а потом была вдали от звуков, вдали от всего, кроме сладостных ощущений.

Солнце посылало последние лучи, а они так и лежали на земле, обнимая друг друга. Смит накрыл любимую платьем, привстал на локтях и сверху вниз посмотрел на девушку. Вилла дотронулась пальцами до морщинок в уголках его улыбающихся глаз, затем прикоснулась к губам мужчины, обняла его.

– Завтра я пошлю Пленти, чтобы он привез проповедника. Но может быть, ты захочешь сама поехать в Баффэло, чтобы пожениться?

– Билли захочет быть здесь, когда мы будем давать друг другу обещания?

– Я уверен, что захочет. Он не раз говорил мне: «Какой ты дурак, Смит. Я никогда в жизни не видел такой доброй, такой работящей, такой красивой и порядочной девушки, как мисс Хэммер, а ты даже не пытаешься ухаживать за ней. Будь я помоложе, я добился бы не только ее расположения, но и ее руки,» – Смит рассмеялся.

– Тогда все решено. Но я никогда не думала, что мне придется выходить замуж в поношенном платье, которое и принадлежит-то не мне, а какой-то незнакомой женщине с не очень хорошей репутацией.

– Ты можешь отрезать себе шикарный кусок ткани от дорогих штор Мод, обмотаться им… Уверяю тебя, ты будешь выглядеть просто бесподобно.

Они все еще держали в объятиях друг друга, продолжали кататься по одеялу и смеяться.

– Я хотела бы остаться здесь навсегда, – прошептала Вилла после поцелуя, подаренного ей Смитом.

Он поцеловал ее так, будто делал это в последний раз, девушка ответила своему возлюбленному тем же.

– Мы и останемся здесь навсегда. Мы построим наш дом прямо на этом месте, и будем жить здесь долго и счастливо. У нас будет много детей, и все они будут похожи на своего любимого папочку.

– А когда же мы начнем строить дом?

– Следующей весной, если ты не возражаешь. Но, может быть, ты хочешь остаться в моей хижине вместе с Билли? – Смит хитро прищурился. – Ну так как, супруга?

– Конечно, нет. Но как нам поступить с миссис Иствуд. Я не могу оставить ее в одиночестве, даже после всего того, что произошло между ею и мной.

– Думаю, Иниз согласится остаться с ней, она единственная, кто нашел подход к старухе. Она ведь смогла справиться с грубым нравом миссис Иствуд.

Вилла прижалась к груди мужчины.

– Мне нравится чувствовать, как твоя грудь прижимается к моей.

– Мне тоже, – прошептала девушка.

– Ты делаешь меня счастливым и… голодным, – сказал он и засмеялся. – Если бы было не так поздно, я овладел бы тобой снова. Но пока мы доберемся до ранчо, будет совсем темно.

Смит помог Вилле надеть платье и застегнул его.

ГЛАВА 28

Вилла и Смит задержались довольно долго. И к тому времени, как они добрались до ручья, уже совсем стемнело. Смит взял вожжи кобылы, на которой ехала Вилла и предостерегал девушку от неприятностей, связанных со спуском по склону. Он вовремя отодвигал низкие суки, встречающиеся по дороге, и девушка могла свободно двигаться. В счастливом расположении духа она наблюдала за Смитом, зная, что каждый раз, когда он поворачивался, то делал это лишь для того, чтобы взглянуть на свою возлюбленную. Они выбрались из густого соснового леса, и Смит остановил лошадей.

– Я чувствую, что воздух пропитан дымом. Может быть, начался лесной пожар? Если это так, то Пленти Мэд будет счастлив. Старый индеец давно предсказывал несчастье.

Беспокойство изводило Смита. Лесной пожар пугал всех жителей округи. Было очень темно, чтобы разглядеть хоть что-то, но Смит был уверен, в воздухе пахло дымом.

– Ты можешь скакать быстрее, милая?

– Я постараюсь держаться за тобой.

– Кричи, если мы поскачем очень быстро.

Смит послал своего коня рысью, и кобыла, на которой ехала Вилла, последовала за жеребцом. Девушка твердо прижала ноги к стременам и держалась за выступ седла. Все же это была неприятная езда. Мисс Хэммер так сильно сконцентрировалась на том, чтобы удержаться в седле, что не заметила того, что увидел Смит, пока тот не крикнул ей через плечо:

– Боже! Дом горит!

Когда смысл сказанных им слов дошел до разума Виллы, девушка задышала с трудом.

– Миссис Иствуд… Дай мне вожжи и скачи. Со мной все будет в порядке.

Смит не возражал.

– Кобыла привезет тебя прямо к сараю. Кобыла вовсе не хотела отставать от лошади Смита и поскакала рысью вперед. Вилла сильно натянула поводья и изо всех сил держала их до тех пор, пока своенравная лошадь не перешла на шаг. Теперь она могла действовать. Девушка не отводила глаз от полыхающей крыши, а сердце ее бешено стучало от страха и безысходности, и, казалось, прошла вечность, прежде чем Вилла приблизилась к сараю и смогла увидеть, как Иниз, Билли и Пленти Мэд, с ведрами в руках, беспомощно стояли во дворе.

– Где Смит? – закричала Вилла, как только ноги ее коснулись земли.

Только теперь девушка поняла, что пламя поднималось над вершинами самых высоких деревьев, грозясь переброситься на рощу.