Дороти Гарлок - Святая преданность

Они молча смотрели, как бы изучая друг друга. Его волосы были сырыми от пота и завивались еще сильнее, чем раньше. Он казался высоким и широким в плечах и был по-мужски красивым. Вилле вдруг показалось, что она потонула в глубине его зеленых глаз. Он совсем не был опасным здесь, не то что на станции Байерса… Но слова Мод продолжали звучать в ее голове: «Он убил Оливера.» Она очень хотела спросить Смита, было ли это правдой; и если он действительно убил Оливера Иствуда, то почему до сих пор живет здесь?

Странная тишина между ними, выжидательная неприятная тишина углублялась и, казалось, разрывала их на части. Вилла с гордо поднятой головой смотрела прямо в глаза Смиту. И только яркая краска, заливающая ее щеки предательски выдавала тот факт, что девушке было очень неудобно и неспокойно.

– Ты очень много сделал за короткое время, – сказала она, чувствуя потребность нарушить ужасное молчание.

– Билли и Чарли помогли. – Смит продолжал задумчиво изучать ее.

Она выглядела очень усталой. Сырые волосы прилипли ко лбу, а девушка даже не пыталась убрать их.

– Мод еще жива? – спросил он прямо.

– Конечно, иначе я бы сразу сказала тебе. Трудно понять, спит ли она или просто игнорирует меня.

– Билли скоро будет здесь и поможет наложить шины на ее ногу.

– Я бы хотела наложить шины до того, как покормлю миссис Иствуд. После всего этого я дам ей несколько капель опиума. У нее сильные боли. – Вилла прошла через кухню и вылила воду во двор. – Где Бадди?

– С ним все в порядке. Он с Чарли.

– «Я хочу… Я сделаю»…

Вилла взглянула на Джо Белл и быстро отвела глаза. Она очень смутилась, но не думала, что замечание девушки заслуживает ответа. Вилла посмотрела на Смита и увидела, что хмурое выражение его лица еще более углубилось.

– Комната миссис Иствуд так забита, что у меня мало места, чтобы передвигаться. Будет ли удобно, если я вынесу некоторые вещи в кладовую в конце передней?

Смит пожал плечами.

– Делай, что хочешь, если сможешь вынести вой старой ведьмы в отношении этого. – Его голос был оживленным.

– Там много платьев, пальто и стопки каталогов. Есть даже стереоскопический прибор в коробке. Другие коробки с видами Норвегии, Швеции и Дании выглядят так, будто никогда не открывались. Мне нужна помощь, чтобы вынести все это из комнаты миссис Иствуд.

– Чарли поможет, я думаю.

– Почему Чарли помогает ей и не может помочь мне?! – Джо Белл разразилась свежими рыданиями.

Потрясенная сильным отвращением к девушке, Вилла поспешила покинуть комнату.

Смит посмотрел ей вслед. Вилла Хэммер была не похожа на тех женщин, которых он встречал раньше: мягкая, красивая, как дикая роза, спокойная, благоразумная и сострадательная. Он удивился на мгновение быстрому величественному физическому притяжению, которое чувствовал к ней. «Мне нужна женщина, – решил Смит, – любая женщина, чтобы шептала чувственные слова и смотрела на меня похотливыми глазами».

Он нахмурился. Черт, ему не нужна женщина, которая будет связывать по рукам и ногам. Смит тихонько выругался. Он испортил все. Он отдал бы ферму в Джорджии, если бы она у него вдруг была, только бы не целовать эту девушку и покончить со странными удивлениями…

К вечеру Вилла так устала, что чувствовала себя тупо и вяло. Старуха спала, а на ее больную ногу были наложены шины и привязаны мягким материалом. Свежий воздух проходил в полуоткрытое окно. Комната была очень опрятной, хотя и не сияла чистотой, как хотелось бы Вилле.

Кувшин и чаша стояли на комоде, а на вешалках висели чистые полотенца. Ночник был поставлен на маленький столик и распространял по всей комнате приятный розовый свет.

Чарли оказался прекрасным помощником. После того, как они перенесли коробки, мальчик в одной из комнат нашел кресло-качалку, снял с него пыль и паутины и поставил около кровати Мод. Его идеей так же было попросить у Билли ведро с крышкой для грязных прокладок, которые Вилла постоянно меняла у Мод.

Миссис Иствуд становилось все труднее. Когда Вилла попыталась покормить ее тушеной говядиной, она бредила, что Смит собирается отравить ее, и отказалась открыть рот. Вилла успокоила ее, поев из тарелки, а затем потребовала принять несколько кусочков мяса. После еды Вилла капнула несколько капель опиума в воду, и старуха вскоре заснула.

Вилла устало опустилась в кресло-качалку возле кровати, прислонилась головой к высокой спинке и наблюдала за тенями, которые создавались на стенах благодаря мерцанию лампы. Девушка с самого утра ничего не ела. Целый день тяжелой работы отнял много сил. Она была такой усталой, что не испытывала ни малейшего желания двинуться с этого места. Закрыв глаза, она погрузилась в состояние полудремы. Одну секунду она пробуждалась, а следующую – засыпала вновь.

– Вилла…

Девушке показалось, она слышала, как кто-то звал ее по имени. Она медленно открыла глаза, и когда зрение прояснилось немного, увидела высокого мужчину на пороге. Это был Смит. Его пылкие зеленые глаза смотрели прямо на нее. Девушка с минуту тупо глядела на мужчину, не понимая, зачем он здесь. Темные круги под глазами подчеркивали их голубизну.

– Я, должно быть, уснула, – ее голос был едва сильнее шепота.

– Спускайся вниз и поужинай.

Она встала и посмотрела на Мод, желая удостовериться, что та все еще спит, потом обошла вокруг кровати и направилась к двери. Смит отошел, и она вышла из комнаты. Одна лампа горела в передней, а другая – на полпути к кухне. В доме было тихо, как в могиле.

– Чудесный дом, – сказала Вилла, когда спускалась по лестнице. – Чудесный и печальный. Нужно, чтобы в нем обязательно кто-нибудь жил.

– В последние шесть лет жили только на кухне.

– А раньше это был счастливый дом?

– Не знаю. Для меня вход сюда был воспрещен.

– Мыши счастливы здесь, – сказала Вилла, пытаясь пошутить.

– Они скоро убегут. Я собираюсь принести пару кошек из сарая, так они быстро очистят дом.

– Надеюсь, мыши не испортили книги.

– Ты любишь книги? – спросил Смит, когда они подошли к кухне.

– Да, я очень люблю книги. Если у тебя есть книги и ты любишь читать, то никогда не будешь одинок.

– А у меня никогда не было времени для чтения.

– Здесь прекрасная библиотека.

– Знаю, но никогда не видел ее.

Вилла первой вошла в ярко освещенную комнату. Кухня была безупречной чистоты. Стол покрыт скатертью. Люстра блестела, а чайник посылал вверх клубы пара. Одна лампа стояла на столе, а другая – на подставке над мойкой. Приятный аромат доносился из кастрюли, которая покоилась на плите.

– Чистота делает чудо, – мягко сказала Вилла, потом улыбнулась, отчего глаза ее засияли. – Даже пахнет по-другому.

– Да будет так! Билли приготовил мясо и свежий хлеб.

– Я и не представляла, что умираю от голода.

– Садись и приступай. – Смит взял тарелку из сушки и наполнил ее.

– Я и сама могу сделать это. Я не привыкла, чтобы меня обслуживали, – Вилла стояла возле таза и мыла руки.

– И я не привык кого-либо обслуживать, так что мы квиты. Садись.

Она села, сама отрезала хлеб и намазала его маслом.

– Все уже поужинали?

– Все, кроме маленькой попрекательницы. Она была так расстроена из-за того, что пришлось работать, даже отказалась от ужина, наивно полагая, что таким образом заставит своего брата почувствовать вину.

– И я думаю, он действительно чувствует себя виноватым перед ней.

– Согласен. Старая привычка редко ломается в один день. Однако он удерживается от извинений.

Смит подошел к плите и налил кофе в две тяжелые фарфоровые чашки.

– Где она?

– В телеге. – Мужчина сел напротив Виллы и сжал чашку в руках.

– Она не сможет возвратиться сюда сама.

– Не волнуйся, прибежит ночью. Она начала войну, пусть попробует победить. Не думаю, что это возможно.

– Сколько мужчин работает на ранчо?

– Кроме меня, Пленти и Билли еще трое. Сэнт Руди, мой друг, приходит и уходит когда захочет.

– Здесь так прекрасно. Я хотела бы побольше узнать о жизни на ранчо.

– Планируешь взять землю? – Его глаза дразнили ее.

– Нет, – легко засмеялась Вилла. – Я планирую ремонтировать часы.

– Боже! Ни разу не слышал, чтобы женщины ремонтировали часы.

– Ну вот и услышал. Я хорошо разбираюсь в них.

– У старухи Мод, должно быть, много часов, которые требуют ремонта.

– Почему ты зовешь ее старухой? – спросила Вилла и сразу же пожалела, что задала этот вопрос.

Улыбка сошла с лица Смита, зато краска сразу же залила ее щеки.

– Прости, это было грубо с моей стороны. Папа Айгор говорил мне тысячу раз, что неприлично вмешиваться в чужие дела. Прости.

Смит пожал плечами.

– Но и мне не следовало бы спрашивать о твоих…

– Нет. Джо Белл уже рассказала тебе, как я попала к ним. Она наслаждалась, говоря об этом!

– Да, вспоминаю…

Вилла положила руку возле вазы. Глаза ее блестели невыплаканными слезами. Она посмотрела на мужчину.

– Папа Айгор не заслужил такой смерти, – сказала она тихо и с большим достоинством. – Он не сделал ничего предосудительного. Любой человек на его месте поступил бы так же. Не знаю, почему они сожгли наш дом и выгнали меня из города… Они, возможно, убили бы меня, если бы мистер Френк не подобрал меня и не посадил в свою телегу. Я расскажу тебе, если хочешь. Мне нечего скрывать.

Смит взглядом искал ее глаза. Он понял, что девушка отказывалась унижать себя слезами. Ему вдруг захотелось защитить ее. Он видел, как от волнения вздымалась ее грудь, хотя платье было довольно свободным. И вдруг мысль о сладкой нежности заставила и его сердце неровно забиться.

Он потянулся через стол и накрыл ее руки своими.

– Я не имею права расспрашивать тебя о чем-либо, – тихо сказал Смит.

– Я сама хочу рассказать тебе обо всем. Я не хочу, чтобы ты плохо думал о моем отце. Папа был хорошим человеком. Некоторые ненавидели отца из-за его внешнего вида. Но погиб он несправедливо. И я никогда не прощу себя, что не пошла в ту роковую ночь с ним, чтобы доставить часы, которые отец отремонтировал. Папа всегда старался оградить меня от неприятностей. Он сказал мне лечь спать, и я уснула. А если бы пошла с ним, может быть, смогла бы предотвратить то, что случилось.