Без лишних слов он осуществил задуманное. Катриона коротко выдохнула, раскрывшись, как цветок. Она ощущала его внутри себя, и его руки ласкали ее нежнуюкожу.

Она закусила губу, сдерживая стон. Ричард хмыкнул.

— Я подумал, — проворковал он, — что пока не стоит им ничего говорить.

Катриона прерывисто вздохнула.

— Почему?

— Потому что, узнав радостную весть, мама вполне может остаться. — Потянувшись к ее груди, Ричард наполнил ладони ее нежной плотью и сжал. — Как бы я ни любил Элен, она способна вывести из себя даже святого, дай ей только время.

— Но Девил как-то справляется.

— Она не суетится над ним.

Он двигался медленно и возбуждающе. Катриона так и не привыкла к его манере заниматься любовью — неторопливое, но неотвратимое восхождение к блаженству. Если она забегала вперед, он придерживал ее, продлевая восхитительную пытку, пока она, обезумев, не вскрикивала, уносясь на крыльях наслаждения.

Эти крики не давали ей покоя с самого начала. Она пыталась их заглушать или хотя бы держаться в рамках приличий, опасаясь разбудить весь дом. Ричарда в отличие от нее это нисколько не тревожило. Но, как выразилась Элен, он всего лишь мужчина.

Неоспоримое свидетельство этого факта обжигало ее, наполняя нарастающим возбуждением и восторгом. Не в силах удержать разбегающиеся мысли, Катриона попыталась отвлечься — ухватиться за что-нибудь, что помогло бы сохранить рассудок.

— Почему тебя так прозвали?

— Хм? — Похоже, он так увлекся, что даже не слышит.

— Скандал, — нетерпеливо выдохнула Катриона. Она слышала, что так называли его братья, хотя дамы, естественно, обращались к Ричарду по имени. — Откуда взялось это прозвище?

— Почему это тебя интересует? — Судя по его тону, он развлекался.

— Потому что мы, возможно, поедем в Лондон. Так что, полагаю, я имею право знать.

— Нет такой силы, которая выкурила бы тебя из долины.

— Возможно, но этого не скажешь о тебе.

Ричард хмыкнул, ни на минуту не прерываясь.

— Девил приклеил мне этот ярлык. Но совсем не потому, что я стал причиной скандала. Я — это «скандал, которого не было».

Ум Катрионы заходил за разум, эмоции бушевали, нервы натянулись до предела. Почувствовав это, Ричард потерся о ее ухо и пояснил:

— Элен признала меня своим, так что скандала просто не получилось.

— О-о… — выдохнула Катриона, напрягшись каждым мускулом.

Ричард мощным рывком вошел в нее, и она закричала, вырвавшись за пределы земного притяжения. Ричард замер, внимая ее крику, пока не затих последний звук. И только тогда дал волю своему телу, присоединившись к ней в экстазе высвобождения.


Спустившись на следующее утро к завтраку, Катриона наглядно свидетельствовала о том, что три дня, проведенные Ричардом на свежем воздухе, полностью восстановили его силы.

Катриона могла поклясться в этом именем Госпожи. Впрочем, никто и не оспаривал сего факта. Все Кинстеры были заняты приготовлениями к отъезду.

Их отъезд вызвал еще больший переполох, чем появление.

Спустя два часа Катриона стояла на крыльце, провожая своих новых родственников. Герцогиня давала последние наставления Макардлу:

— И не забывайте о ежедневных прогулках. Катриона мне напишет, выполняете ли вы мои рекомендации.

Уверения Макардла, что он последует ее совету, заглушил грохот колес по булыжнику. Из-за дома выкатила запряженная четверкой серых карета Уэйна и остановилась перед парадным входом, где уже стояли готовые к отбытию экипажи вдовствующей герцогини и Девила.

Ричард прощался с герцогской четой у дверей их кареты. Подсадив Онорию, Девил бросил прощальный взгляд на Катриону и забрался следом за женой. Закрыв дверцу, Ричард отошел в сторону, наблюдая за Габриэлем, который усаживал близнецов в карету вдовствующей герцогини. Его лошадь была привязана сзади. Он собирался проводить родственников до Сомершема, а оттуда доставить близнецов в Лондон.

Уэйн и Пейшенс также направлялись в Лондон, но предполагали задержаться в Сомершеме, чтобы Пейшенс могла отдохнуть. Ричард помахал сидевшей в карете Пейшенс. Вскинув руку в прощальном салюте, Уэйн присоединился к жене.

Грум закрыл дверцу. Слуги засуетились, проверяя упряжь и ремни. Улыбаясь, Ричард зашагал к крыльцу, где Элен в последний раз стискивала его жену в объятиях.

— Обещайте, что навестите нас летом. — Вдовствующая герцогиня порывисто сжала руки Катрионы. — Сезон, насколько я понимаю, не совсем в вашем вкусе, но летом вы должны приехать. — В ее глазах отразилось беспокойство. — Вы стали частью большой семьи, и вам предстоит многое узнать.

Улыбнувшись, Катриона коснулась губами ее щеки.

— Разумеется, мы приедем, хотя и не знаю когда. — Она сделала неопределенный жест. — Все в руках Госпожи.

Секунду Элен вглядывалась в ее глаза, затем просияла.

— Bon! Прекрасно. — Она повернулась к своему младшему сыну. — Пойдем, проводишь меня до кареты.

Не подавая вида, что удивлен обещанием жены, Ричард предложил мачехе руку и повел ее вниз по ступенькам.

Обняв Ричарда в последний раз, вдовствующая герцогиня забралась в карету. Габриэль последовал за ней. Закрыв за ними дверцу, Ричард взял под руку подошедшую Катриону. Высунувшаяся из окна Элен погрозила ей пальцем:

— Не забудьте о своем обещании!

— Ни за что, — рассмеялась Катриона. — В июне или в июле мы приедем.

— Отлично. — Лучезарно улыбнувшись, Элен откинулась на спинку сиденья. Кучер щелкнул кнутом.

— Прощайте!

— Счастливого пути!

Кареты дернулись и покатили. Их сопровождали верховые и грумы, облаченные в ливреи герцогских цветов. Это было пышное зрелище, никогда прежде не виданное в долине. Все обитатели замка, выстроившись на крыльце и вдоль подъездной аллеи, махали, провожая нежданных, но ставших весьма желанными гостей.

Катриона смотрела им вслед, пока они не исчезли из виду. Непривычная печаль охватила ее. Она позволила Ричарду обнять себя и повести к дому. Поднявшись по ступенькам, он остановился, устремив на нее озабоченный взгляд.

— Ты это серьезно, насчет поездки в Лондон?

— Да. — Она успокаивающе улыбнулась. — Я не собираюсь разочаровывать Элен.

— Но… — Ричард нахмурился. — Я думал, что ты никогда не покинешь долину — разве что под конвоем.

— Ах это… — махнула рукой Катриона.

Она не знала, как объяснить ему то, что интуитивно чувствовала всегда. И что окончательно поняла, когда в долину ворвалась его семья, превратив зло — чуть не отнявшее у нее Ричарда — в добро. Словно распахнулось множество дверей, открыв путь в будущее не только для, нее, но и для всей долины.

Загадочно улыбнувшись, она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в уголок рта.

— Времена меняются. — Она посмотрела на цепочку темных точек, двигавшихся по дороге. — Пора хозяйке долины познакомиться с окружающим миром.


Когда замок скрылся из виду, Девил откинулся на сиденье и, притянув к себе жену, звучно чмокнул ее.

— За что это? — подозрительно спросила Онория. Она все еще дулась на мужа за трехдневное исчезновение, несмотря на состоявшееся ночью примирение.

Он усмехнулся с невинным видом:

— А так.

Карета подпрыгнула на ухабе. Девил повернулся к окну.

— Просто я очень рад за Ричарда.

— Хм! — Онория закрыла глаза, положив голову ему на плечо. — Катриона как раз то, что ему нужно.

Глядя на проплывавшие мимо поля и перелески, Девил задумчиво кивнул:

— Как и все это. Она дала ему дом в нужный момент и в нужном месте.

Последовало короткое молчание, затем Онория промолвила:

— Иногда мне кажется, что ты веришь в судьбу.

Покосившись на жену, Девил увидел, что ее глаза закрыты, и позволил себе улыбнуться, прежде чем повернуться к окну, — оставив ее слова без ответа.

Глава 19

Рука об руку Ричард и Катриона вошли в парадный холл.

— Прошу прощения, сэр, — встретил их Хендерсон. — Корби хотел бы перемолвиться с вами словцом, прежде чем возвращаться на ферму.

— Конечно. — Отпустив руку жены, Ричард знаком велел подойти стоявшему у стены садовнику.

Помедлив в нерешительности, Катриона направилась к лестнице. У нее оставалось незаконченное дело, которым пришла пора заняться.

Пока родственники Ричарда гостили в замке, Катриона находила тысячу причин, чтобы не думать об отравительнице мужа. Тем более что предпринять что-либо в присутствии семьи не представлялось возможным.

Во всей долине не было человека, не знавшего, кто отравил Ричарда. Но люди с присущей им неколебимой верой предоставили это дело Катрионе, не сомневаясь, что она выполнит волю Госпожи.

Что она и намеревалась сделать, хотя и с тяжелым сердцем,

Добравшись до лестничной площадки, Катриона остановилась и посмотрела вниз в холл, где Ричард беседовал с Корби. Она долго смотрела на мужа, затем глубоко вздохнула и, распрямив плечи, зашагала в свою комнату.

Ричард заметил ее уход в ту же секунду, как Катриона скрылась из виду. Наблюдая за ней краешком глаза, он видел, как она медленно поднялась по лестнице и, задержавшись наверху, посмотрела на него, прежде чем окончательно уйти.

Едва закончив разговор с Корби, он последовал за женой. Открыв дверь их спальни, он увидел Катриону, которая засовывала в седельную сумку теплую шаль.

Она бросила на него взгляд, не прерывая своего занятия. Ричард закрыл дверь и шагнул к кровати.

— Где она?

Катриона вопросительно посмотрела на мужа. Черты Ричарда приобрели жесткость.

— Алгария. Совершенно очевидно, что это она отравила меня.

После некоторого размышления Катриона поморщилась.

— Мы не можем знать это наверняка.

— Я не определю, что именно подмешали мне в кофе, но в состоянии сообразить, что, кроме тебя, только она разбирается в эликсирах и снадобьях, которые хранятся в буфетной.

— Едва ли этого достаточно, чтобы обвинить ее.