Дождь усилился, и летняя гроза всей своей мощью обрушилась на любовников. В объятиях Каэтано Сюзетта не боялась бури. Он сам был как буря. Гулкие удары его сердца напоминали раскаты грома. И когда поток его любви обрушился на нее, она ощутила себя очищенной и обновленной.

Над их головами в проступавшей на небе радуге кружились два белых голубя. Они ловили клювами брызги воды, кувыркались, а потом исчезли. Выглянуло солнце, быстро высушив влажные пресыщенные тела на песчаной косе.

На закате Сюзетта уселась на гладкий валун и смотрела, как Каэтано собирает маленькие желтые цветы, которые он называл вечерней примулой. Их сладкий нектар, наполнивший вымытый дождем каньон нежным ароматом, привлек колибри. Подойдя к Сюзетте, Каэтано опустился на корточки и сплел из цветов венок.

Затем он с благоговением возложил венок на ее голову.

— Никогда не надевай ничего, кроме венка из примулы.

— Спасибо, милый. — Она поцеловала ладонь Каэтано.

Сюзетта похлопала по валуну рядом с собой. Он сел и достал из нагрудного кармана рубашки последнюю сигару. Сложив ладони лодочкой, он зажег ее, затянулся и медленно выпустил дым. Сюзетта с интересом наблюдала за ним, и он понял, что она хочет попробовать еще раз.

Она сделала глубокую затяжку и, не выдыхая, взглянула на него.

— У тебя отлично получается. А теперь медленно выпускай дым.

Она выдохнула, едва не закашлявшись.

— Вкус отвратительный, но, возможно, я позволю тебе продолжать курить сигары, Каэтано.

— Я полагал, ты сама до смерти хочешь приобщиться к этому.

— Это оттого, что мне всегда запрещали даже попробовать.

— Можешь не сомневаться — со мной ты попробуешь все.

— Знаю, — улыбнулась Сюзетта. — Наверное, поэтому я так сильно люблю тебя.

Каэтано не ответил. Он молча курил и смотрел на Сюзетту, весь день остававшуюся обнаженной. После грозы она хотела одеться, но он остановил ее.

— Но ты же одеваешься, — возразила она, держа свою одежду.

— Только дли того, чтобы приготовить еду и собрать для тебя цветы. Я с радостью буду служить тебе и работать для тебя, а ты должна лишь позволить мне наслаждаться видом твоего тела.

Теперь Сюзетта сидела рядом с одетым Каэтано, чувствуя себя легко и свободно. Она жаждала увидеть его обнаженное тело.

— Ты ведь закончил с работой, да?

— Надеюсь, — рассмеялся он. — Меня что-то одолела лень.

— Тогда почему бы тебе не раздеться? Я хочу видеть, как твоя кожа меняет цвет в лучах заходящего солнца.

Каэтано зажал сигару зубами, поднялся на ноги и разделся. Сюзетта наблюдала за ним. Кроваво-красные лучи солнца падали на его кожу, придавая ей кирпичный оттенок. Ее глаза светились откровенным обожанием.

Каэтано швырнул сигару в воду и протянул к ней руки. Он отнес Сюзетту на заросшую травой поляну и овладел ею. Над ними плыл сладкий аромат примулы.

— Каэтано, — выдохнула она, касаясь губами его плеча, — давай завтра не возвращаться. Давай навсегда останемся здесь.

— Нет. Просто люби меня, милая. Забудь о том, что будет завтра.

Глава 32

К середине следующего дня любовники неохотно вернулись в поселок. Их нежность и привязанность друг к другу вызвали удивление суровых товарищей Каэтано. За годы, проведенные рядом с этим мрачным, молчаливым полукровкой, они впервые видели, чтобы он так увлекся женщиной, хотя был близок со многими, богатыми и красивыми. Но Каэтано не любил ни одну из них. Каждой он давал понять, что женщина не сможет завладеть его сердцем.

И теперь преданным соратникам Каэтано, беспрекословно подчинявшимся ему, было странно, что он ведет себя как влюбленный мальчишка. Эта красивая бледнолицая женщина до неузнаваемости изменила беспощадного Каэтано. Его друзья не понимали, почему после нескольких месяцев пребывания Сюзетты в лагере их предводитель лишь теперь влюбился в нее. Никто не сомневался, что в самую первую ночь, когда Каэтано запер Сюзетту в комнате и ее крики разносились по всему лагерю, он изнасиловал ее. Начиная с этой ночи Каэтано спал с ней. Почему же после стольких ночей, проведенных в ее постели, он вдруг так увлекся ею?

Каэтано не смущало удивление его людей. Холодный и бессердечный Каэтано исчез. Теперь это был счастливый, пылкий влюбленный, очарованный стройной златовласой красавицей. Он интересовался только своей прекрасной подругой и не скрывал свою безрассудную страсть. Молодые люди бродили по лагерю, взявшись за руки и. глядя друг другу в глаза. Они все время касались друг друга, ведя безмолвный разговор. Во время трапезы они сидели рядом за столом и кормили друг друга, забавляясь и не обращая внимания на окружающих. Если Каэтано шел в конюшню, Сюзетта сопровождала его. Когда он отправлялся заготавливать дрова для приближающейся зимы, она держала его рубашку. Он заносил топор высоко над головой, а она ласкала взглядом его стройный торс.

По вечерам Каэтано садился во дворе и тихо беседовал со своими людьми, а Сюзетта сворачивалась калачиком у его ног и слушала его низкий, глубокий голос. Она не вникала в суть его речей.

Когда наступала ночь, они удалялись в свою маленькую, душную комнату и забирались в измятую постель. То, что они иногда желали всем спокойной ночи и отправлялись спать в восемь часов, вовсе не казалось им странным. Ведь они весь долгий и жаркий день ждали, когда окажутся в объятиях друг друга.

После первых бурных ласк Сюзетта и Каэтано обычно тихо беседовали до самого утра. Никогда еще люди не были так близки друг другу, как эти двое. Несмотря на всю их близость, Сюзетта не решалась спросить, почему он похитил и удерживает ее. Она по-прежнему не понимала, почему Каэтано не отдал ее за выкуп Остину. Она не знала, что он собирается делать с ней, — и не хотела знать.

Сюзетта влюбилась без памяти в этого нежного и ласкового мужчину и не желала думать о будущем. Она хотела только одного — лежать при свете луны в его объятиях, тонуть в его прекрасных черных глазах, ощущать прикосновение его смуглого тела, когда он раз за разом уносил ее на вершины блаженства.

Дни смешались с ночами, и Сюзетта плыла сквозь них рядом со своим прекрасным любовником, счастливая и равнодушная ко всему остальному. Все сосредоточилось в Каэтано, другой жизни просто не существовало.

Сюзетта не сомневалась, что с Каэтано происходит то же самое. Он хотел, чтобы она была рядом с ним, а как только предоставлялась возможность днем ускользнуть из лагеря, Каэтано уводил ее под густую сень деревьев, за крутой утес или в высокую траву и овладевал ею, шепча, что больше не может выдержать без нее ни минуты. Сюзетту почти не беспокоило, что их могут увидеть; она вообще забывала обо всем, когда его стройное тело прижималось к ней, а низкий голос молил отдаться ему.

В один из теплых летних дней Каэтано вдруг стал необычно тих и задумчив, и Сюзетту охватило беспокойство. В его глазах вновь появилось напряженное выражение. Весь день он почти ничего не говорил, хотя она изо всех сил пыталась рассмешить его. Сюзетта спрашивала, что его беспокоит, но Каэтано уклонялся от ответа. Почувствовав, что ее клонит ко сну, Сюзетта обняла его за шею и сказала:

— Каэтано, не пора ли нам идти спать?

Он без улыбки взглянул на нее:

— Иди. Я приду позже.

— Нет, я подожду тебя.

— Иди спать, Сюзетта. Я собираюсь прогуляться. Скоро вернусь.

— Но, Каэтано, разве мне нельзя пойти с тобой? Мы погуляем, и…

— Нет. — Его голос звучал странно. — Ложись спать, Сюзетта. Я скоро вернусь.

Больше Каэтано не промолвил ни слова. Отведя Сюзетту в их комнату, он слегка коснулся губами ее щеки и вышел. Встревоженная, Сюзетта разделась и легла, пытаясь понять причину его беспокойства. Она хотела дождаться его, но через час задремала. Проснулась она от того, что Каэтано осторожно тряс ее за плечо.

— Вставай, Сюзетта. Одевайся.

Она удивленно посмотрела на него.

— Милый, ложись в постель, — сонно улыбнувшись, прошептала она.

— Нет. Одевайся. Мы уезжаем.

— Нет, Каэтано. Я хочу спать. Зачем нам уезжать из поселка? Раздевайся и люби меня здесь. Откинув простыню, он поднял Сюзетту:

— Одевайся, я сказал!

Увидев его напряженный взгляд, она воздержалась от вопросов. Каэтано протянул Сюзетте ее вещи и нетерпеливо ждал, пока она оденется. Ее охватила паника. Что-то с ним не так. Но что? Вряд ли произошло что-то такое, о чем ока не знала. Вполне возможно, ее волнения напрасны. Каэтано просто хочет опять увезти ее из лагеря и провести ночь наедине с ней. Тогда не о чем беспокоиться. Они прокатятся верхом, займутся любовью, а затем заснут на берегу реки. Все будет чудесно — как раньше.

Каэтано посадил Сюзетту на спину Уголька. Тревога ее прошла, и, пока они выбирались из каньона, она дремала, прислонившись к своему возлюбленному. Но, поднявшись наверх, Каэтано погнал коня в глубь пустыни. Сюзетта проснулась и огляделась. Повсюду были тропинки, ручейки, поросшие травой поляны. Она устала от путешествия верхом и хотела лечь. Сюзетта надеялась, что Каэтано быстро отыщет место для ночлега.

Но они скакали вперед. Каэтано молчал и все время погонял Уголька. Сюзетта чувствовала, как он напряжен. Ею опять овладело беспокойство. Они скакали до тех пор, пока Сюзетта совсем не выбилась из сил. Заря окрасила небо на востоке в розовые тона. Они находились посреди плоской пустыни, далеко от «Разбойничьего гнезда».

Каэтано натянул поводья и спешился.

— Боже милосердный, Каэтано, зачем мы здесь? Неужели ты собираешься провести ночь в этом месте, где нельзя спрятаться и нас могут увидеть с расстояния нескольких миль?

Он молча снял ее с коня и расседлал Уголька. Так же молча Каэтано расстелил на земле одеяло и знаком приказал ей раздеться. Сюзетта бросила на него встревоженный взгляд.

— Нет, Каэтано. Прошу тебя, давай не будем…

— Я хочу тебя, — тихо сказал он и разделся.

Впервые он грубо овладел ею.