Мэгги попыталась вывести одну из лошадей на веревке, но та не давалась, испуганная всеобщей паникой. Внезапно в конюшню ворвался Коул, а с ним несколько ковбоев с ранчо «Лейзи-Эл». Он вырвал веревку из рук Мэгги.

– Убирайся отсюда, Мэгги. Тебе здесь не место! – прокричал Коул и тут же закашлялся от дыма. Мэгги выбежала из стойла. Ей оставалось наблюдать, как мужчины выводят лошадей из конюшни и привязывают возле деревьев на противоположной стороне улицы.

Ситуация ухудшалась на глазах. Вывести лошадей только полдела. Теперь нужно потушить пожар. К конюшне подъехала местная пожарная команда, собранная из горожан-добровольцев. Мужчины передавали по цепочке ведра с водой, из горящей конторы кричали, что воды не хватает. Водой поливали и соседние здания: деревянный городок Лоуфорд сейчас находился на грани гибели.

Из банка, расположенного по соседству, выбежали Бен и Джо Лоуфорды. В руках они держали конверты и папки с документами, пачки денег и кучу каких-то квитанций.

Оглушающий звук лопнувшего стекла конторы О'Ши заставил всех отскочить назад. Стало ясно, что дилижансную фирму уже не спасти, люди переключились на соседние здания, пытаясь оградить их от пылающего огня.

К Мэгги подскочил Эмилио Моралес. Нога у него по-прежнему оставалась в гипсе.

– Вы не видели Хуана, сеньорита Маргарет?

– А разве он не с вами?

– В том-то и дело, что нет. Он еще не возвращался с работы!

– Я видела его сегодня, перед тем как уйти... – Неожиданная догадка привела ее в ужас. Не может быть! Господи, не допусти! Она тревожно огляделась вокруг в поисках Коула. Наконец она увидела, что они с Китом поливают водой салун Даллас.

Мэгги побежала в их сторону, крича на ходу:

– Коул, Хуан пропал! Последний раз я видела его в конюшне!

– Боже праведный! – воскликнул Коул, и вместе с Китом они бросились в пылавшую конюшню.

– Я пойду туда! – крикнул Коул.

– Но мы не знаем, действительно ли он там, – возразил Кит.

– Тогда он наверняка крутился бы где-то поблизости. Коул повязал платок так, чтобы он закрывал рот и нос.

Кит и Мэгги вылили на него пару ведер воды, чтобы одежда не загорелась.

Ковыляя, к ним подбежал Эмилио. Его лицо выражало такое отчаяние, что у всех защемило сердце.

– Если он там, Эмилио, клянусь, я вытащу его, – проговорил Коул.

Сердце Мэгги разрывалось от горя. Входить в горящее и уже почти обрушившееся здание крайне опасно. Как ей хотелось остановить Коула! Но они оба знали, что так нужно.

Уравновешенный Кит Лоуфорд, отчаявшаяся Мэгги, убитый горем Эмилио Моралес – все сейчас хотели сказать Коулу что-нибудь ободряющее. Но все понятно и без слов. Только Коул Маккензи сейчас рисковал своей жизнью.

Коул набрал воздуха в легкие и шагнул в горящее здание. Глядя ему вслед слезящимися глазами, Эмилио Моралес прошептал:

– Да поможет вам Бог, сеньор Коул.

Дым окутывал все вокруг такой плотной пеленой, что Коул едва мог видеть на шаг перед собой. Коул прекрасно помнил, что, когда они выводили лошадей, никто не заметил Хуана. Значит, мальчик схоронился в своем излюбленном укрытии – за пустыми бочками. Возможно, он уснул, а когда начался пожар, потерял сознание.

Коул опустился на колени и стал шарить руками вокруг бочек. Горящие головешки обжигали ему колени, руки и лицо, но Коул продолжал искать мальчика.

Дальше идти стало невозможно. Крыша обвалилась, едва не накрыв его стеной огня. Дышать уже практически нечем. Коул почувствовал, что теряет сознание. Из последних сил он пытался сконцентрироваться на поисках. Осталось единственное место в конюшне, которое он еще не проверил, – поилка для лошадей.

Молясь, чтобы догадка оказалась верной, он почти на ощупь подобрался к поилке. Воды там, разумеется, не осталось, однако Коул руками нашарил чье-то мокрое тело на дне. Слава Богу, он нашел Хуана! Взяв мальчика на руки, он повернулся к дверному проходу. Казалось, балка над головой вот-вот рухнет под напором огня. Коул бросился к выходу. Когда он появился в дверях конюшни с мальчиком на руках, толпа разразилась криками ликования. Коул сделал несколько шагов вперед, жадно глотнул свежего воздуха и тут же упал на колени, отчаянно закашлявшись.

К мальчику быстро подбежал доктор, Хуана подняли на руки и отнесли подальше от конюшни. Мэгги бросилась к Коулу и опустилась перед ним на колени. Она ничего не говорила, просто находилась рядом. Когда Коул перестал кашлять, она помогла ему подняться на ноги.

– Как Хуан? – хрипло спросил он.

– Он жив, – ответила Мэгги. – Доктор сказал, что ему нужно осмотреть мальчика. Но он выживет.

– Слава Богу.

– Коул, тебе тоже нужно к доктору.

– Нет, со мной все в порядке. По крайней мере будет в порядке, как только я немного продышусь. Давай-ка сматываться отсюда подальше.

Не успели они отбежать от конюшни, как ее крыша рухнула.

Коул и Мэгги, обнявшись, стояли в нескольких шагах от конюшни и печально смотрели, как она догорает. На глаза Мэгги навернулись слезы.

Вскоре к ним подошел Кит Лоуфорд, оставивший Хуана с доктором.

– Как там мальчик? – спросил Коул.

– Ему лучше. Уже может разговаривать. Но ситуация непростая.

– Хуан ничего не сказал о пожаре? – спросила Мэгги. – Что там случилось?

– Мальчик говорит, что он виноват. Уходя, он уронил керосиновую лампу, и начался пожар. Он попытался сам затушить пламя, черпая воду ведрами из поилки, но у него ничего не вышло. Потом у него загорелись штаны. Он пытался сбить с них огонь и потерял сознание. Вероятно, у него закружилась голова. Я бы сказал, мальчишке крупно повезло. Он наглотался дыма даже меньше, чем ты, Коул.

– Я должна пойти к нему, – заявила Мэгги.

– С ним сейчас Элли и Эмилио. Доктор говорит, что необходимо оставить его на ночь под наблюдением. Разумеется, Эмилио сказал, что никуда не уйдет.

– Слава небесам, что с Хуаном все в порядке, – прошептала Мэгги.

– А с тобой все в порядке, Маргарет? – заботливо спросил Кит. Коул заметил, что в его голосе прозвучала неподдельная нежность.

– Все хорошо, Кит. Я рада, что никто серьезно не пострадал.

– Пойду, пожалуй, разыщу отца. Вдруг ему нужна моя помощь, – проговорил Кит, целуя Мэгги руку. – Увидимся позже, я надеюсь. После того как Кит ушел, Мэгги вновь обернулась к сгоревшей конюшне. Сначала ушел отец, теперь в огне сгорело то, чему он посвятил последние годы жизни. Мэгги хотелось опять расплакаться.

Коул чувствовал ее боль как свою. Он жаждал обнять ее, утешить, осушить слезы. Не зная, что сказать, он порывисто привлек ее к себе, коснувшись губами ее горячих сухих губ, и вложил в поцелуй всю нежность и сопереживание, на которые способен. Неожиданно поцелуй вылился во что-то большее. Страсть охватила их обоих, и в их сердцах не осталось места для печали и сожаления.

Он крепко прижал ее к себе, всем телом чувствуя нахлынувшее возбуждение. Сейчас для них не существовало времени, города, людей, страшного пожара – ничего, кроме страсти.

Пораженные внезапным порывом, они прервали поцелуй и изумленно посмотрели друг на друга.

Коул погладил ее по лицу:

– Мэгги, прости меня. – Она резко отпрянула:

– Не извиняйся, Коул, я все понимаю. Ты пожалел меня. – Но жалость никак не объясняла охватившей его страсти! Коул и сам не мог себе ничего объяснить.

К ним подошла Даллас Донован. Взглянув на растерянное лицо Мэгги, она заботливо проговорила:

– Дорогуша, надо бы тебе сейчас чего-нибудь выпить. Да и тебе, техасец, не повредит пропустить пару стаканчиков.

Мэгги чувствовала себя совершенно беспомощной. Она без возражений позволила Даллас отвести ее в салун, где в такое время обычно никого не было. Они втроем сели за один из столиков.

– Эй, Вик, принеси нам чего-нибудь выпить, – приказала Даллас.

– А мне, если можно, еще и стакан воды. Так наглотался дыма, что до сих пор першит в горле, – добавил Коул.

Через минуту Вик вернулся с подносом в руке и присел рядом с ними за столик.

– Сегодня вы спасли мальчику жизнь, Маккензи, что очень благородно с вашей стороны.

– На моем месте так поступил бы любой. – Даллас фыркнула:

– Но вряд ли кто-нибудь захотел бы оказаться на твоем месте.

Даллас наполнила стаканы и пододвинула один Мэгги.

– Вот, выпей, дорогуша. Тебе сейчас необходимо.

– А я, пожалуй, сначала выпью воды, – промолвил Коул.

– Все мы прекрасно знаем, как много значила дилижансная контора для папаши О'Ши, – продолжала Даллас. – Давайте выпьем, ребята. Наш любимый папаша О'Ши ушел, но он навсегда останется в наших сердцах.

Коул и Вик присоединились к Даллас. Она опорожнила свой стакан, Вик последовал ее примеру. Коул же осторожно отпил глоток воды, как какой-то редкостный на вкус напиток, который необходимо тщательно распробовать, – горло по-прежнему саднило.

Мэгги тоже решила выпить содержимое своего стакана залпом. Жидкость обожгла горло, и девушка закашлялась. Коул, усмехнувшись, пододвинул ей свой стакан с водой, и она быстро осушила его.

– Впервые попробовала виски, девочка? – понимающе улыбнулась Даллас.

Мэгги кивнула.

– Почему вы меня не предупредили?

– Второй стакан пойдет легче, – успокоила Даллас.

– Знаете, странно, но алкоголь на меня, кажется, не действует, – сообщила Мэгги. – К тому же у него такой противный вкус. Не представляю, как можно напиваться для удовольствия. – Все же она не стала спорить с Даллас и покорно взяла у нее из рук второй стакан.

– Во второй раз не пей залпом, – посоветовала Даллас. Мэгги отпила маленький глоточек и воскликнула:

– Боже, какой же противный вкус! Даже хуже, чем в первый раз.

Даллас улыбнулась:

– Ты просто не привыкла к вкусу добротного виски. Вик, принеси девочке сассафрас.

Когда Вик вернулся с очередной порцией выпивки, все четверо стали обсуждать случившееся. Вик с Даллас пили виски, Мэгги – сассафрас, а Коул отхлебывал воду.