Анна Дарк - Свободные

Знакомая злость стало подниматься в душе. Девушка обошла стол и склонившись, поцеловала меня в шею. С раздражением смотря на манипуляции бывшей любовницы, я задавался вопросом: какого хрена я не уволил её ещё давным-давно? Да, мне казалось это низким и недостойным поступком, тем более секретаршей она была толковой, но, как показывала эта ситуация, с ней придётся попрощаться.

— Какого хера ты делаешь? — зло прошипел я, ухватив её за запястье, когда проворные пальчики начали расстегивать на мне ремень.

— Хочу помочь вам расслабиться, — пискнула испуганно девушка, она явно рассчитывала на другой эффект от своих действий.

— Я тебя просил об этом? Мы кажется уже всё решили, — процедил я сквозь зубы, отталкивая девушку от себя.

— Но я… — начала было Дженни.

— Уволена, — оборвал я несносный лепет.

— Но, мистер Джонсон! — возмущённо воскликнула девушка.

— В своё время я чётко обозначил все границы. Ты, похоже, этого не поняла или просто решила проигнорировать. Уходи. Расчёт получишь в бухгалтерии, — холодно и категорично произнёс я.

Бросив на меня злобно-обиженный взгляд, Дженни пулей вылетела из кабинета. Чёрт бы её побрал! Несмотря на принятое некогда решение соблюдать верность Кристе, остановиться сейчас, оттолкнуть девушку, которая так открыто предлагала себя, соблазняла, было адски тяжело. И если совесть и разум аплодировали мне, то тело сводило судорогой сильнейшего желания. Как же хочется трахаться! Грёбанное обострённое восприятие! Ещё один побочный эффект на уровне психики. Меня кидало из крайности в крайность, от полного безразличия до сильнейшего восприятия любых внешних раздражителей. Как сейчас: по сути, Дженни ничего особого сделать не успела, но я завёлся до предела и теперь старательно пытался взять себя в руки.

— С твоей секретаршей явно что-то не так, — проворковал до зубного скрежета знакомый голос. — Сидит в приёмной вся в слезах и соплях. Милый, зачем же ты обидел девочку?

Оливия стояла на пороге кабинета, как всегда холёная и ухоженная. Такие, как она, невольно притягивали мужские взгляды, но я уже насмотрелся в своё время, поэтому ощутил лишь усиление раздражения, которое грозило выплеснуться наружу, и я опасался за последствия.

— Тебя это разве касается? — осведомился я холодно.

— Нет, — пожала плечами экс-супруга.

— Чего тебе надо? — разводить пустую полемику не было никакого желания.

— Не поверишь, но я просто захотела тебя увидеть, — произнесла Оливия.

— Посмотрела? — спросил я едко.

— Я скучаю, Адриан, — в голосе грусть.

— Прости, но ничем помочь тебе не могу, — сухо резюмировал я. — Поэтому, если это всё, можешь идти. Не трать своё и моё время.

— Нет, это не всё. Адриан, так случилось, что я курсе твоей небольшой проблемы, — услышал слова Оливии, я сразу напрягся. — Хоть ты и являешься полным засранцем, но ты мне не чужой, и я по своим каналам пробила, во что ты вляпался. Твое стремление обрубить все и сразу похвально, но к чему так мучить себя? Особенность этого наркотика в том, что можно бросать постепенно, просто уменьшая дозу. Да, так дольше, но зато без физических и психических мук. Всего каких-то полгода, плюс-минус месяц и всё, кошмар позади.

Мне хотелось рассмеяться в лицо этой стерве, пока я слушал бред, который она несла. Она правда рассчитывает, что я поверю? И тут я буквально прирос к месту, когда Оливия достала небольшое квадратное зеркальце, высыпала туда порцию белого порошка, сделав крохотную дорожку. Тело свело судорогой, я весь превратился в инстинкт. Вот оно — избавление от Ада, в котором я пребываю. Но что-то внутри надрывно кричало не делать этого, и потому я сидел, окаменев.

— Адриан, милый, что же ты? — проворковала Оливия. — Не стоит так мучиться. Я предлагаю тебе действенный способ завязать, не подвергая себя лишним мукам. К тому же, ты же сам видишь, тут слишком мало, чтобы как следует накрыло. Просто немного расслабит. Следующий раз примешь ещё меньше и так до момента, когда тяга сойдёт на нет. Я по себе знаю. Помнишь, ты обвинял меня в злоупотреблении радостями жизни, в том числе и такими? Однажды я сама столкнулась с такой же проблемой и вот таким способом смогла бросить.

Голос бывшей жены доносился словно издалека. Во мне боролись здравый смысл и инстинкт. Я обещал Кристе, что не сорвусь. Но ведь Оливия права — это совсем ничтожная доза. Лишь треть от привычной. Такое количество всего лишь чуть расслабит. Имею я хоть не долго отдохнуть от постоянной борьбы и напряжения?

Взяв небольшую трубочку, игнорирую вопли здравого смысла, я вдохнул адскую смесь. В носу появилось привычное неприятное жжение, и я прикрыл глаза, пережидая неприятные ощущения. И вот мир заиграл яркими, неоновыми красками. Безысходность и тоска ушли, уступая место небывалому душевному подъёму. Проблемы? О чём вы? Я ощущал в себе силы справиться с чем угодно, чувствовал себя необыкновенно счастливым и живым, впервые за более чем месяц, которые я провёл во мраке. Даже присутствие Кристы не наполняло таким эмоциональным восторгом! По правде говоря, я начал немного уставать от её постоянного беспокойства, стремления делать всё правильно, по совести. Она совершенно не умеет отдыхать и наслаждаться жизнью. Научить её, что ли?

— Адриан? — позвал женский голос.

Повернув голову, я окинул Оливию взглядом. Признаться, я забыл о её присутствии. Девушка казалась как никогда красивой и притягательной, а ещё моя душа была преисполнена благодарностью за глоток счастья, который она мне дала. Реальность вокруг делалась всё более инертной и расплывчатой. Мысли становились всё легче и проще. Я забыл значение слов «проблема» и «беспокойство». Во мне пылала жажда наслаждения жизнью. Когда Оливия, сев мне на колени, обвила шею руками и глубоко поцеловала, тело отреагировало яростной эрекцией. Всё моё существо жаждало разрядки, удовольствия, которое она может принести. И я не видел причин отказывать себе в этой радости жизни, тем более сжимал в объятиях красивую женщину, которая не против мне в этом помочь.

Мир вокруг окончательно растворился, покрытая туманом реальность оставила при себе свои проблемы. Прикосновения, стоны, вздохи и безумная нирвана — вот из чего состоял мой мир. Податливое мягкое тело в руках, горячий влажный жар обволакивал меня снаружи, и не менее яростное и сладкое пламя пылало внутри. Мне было хорошо, невообразимо хорошо. В голове плавали обрывки мыслей, в них не было ни сюжета, ни смысла; поэтому ничуть не мешали моему счастью. Я весь состоял из концентрированного счастья, наслаждения, кайфа, и мне это чертовски нравилось.

Душ мощным потоком лился сверху. Ледяной, но я не чувствовала холода. Холод воды ничто, по сравнению со стужей, царившей внутри. Когда кожу стало покалывать иглами боли, разум наконец одержал верх над бездумным порывом раненой души, и я выключила воду.

Больше месяца постоянного беспокойства, неослабевающего напряжения, и вот он, финал. С самого начала я знала, что просто не будет. Готовилась к испытаниям, к возможным ссорам и даже срывам Адриана. Мне казалось, что я сильная и выдержу всё, но сегодняшнее… Боже. Ни черта я ни к чему не готова оказалась.

Всё время, что мы были вместе, я старалась делать всё, чтобы ему было со мной хорошо и интересно. Чтобы у любимого мужчины было стремление возвращаться после работы домой, а не искать приключения где-то на стороне. Как могла я поддерживала его, приободряла. Не копалась в старых обидах, всеми силами выказывала свою любовь. И пусть местами я, может, и переходила границу, названивая Адриану по десять раз в день, но что я могу с собой поделать? Я беспокоюсь за него!

Всё это время, несмотря на напряжение, которое витало в воздухе, я была счастлива. Адриан был рядом, такой родной и любимый. И мне, наивной, казалось, что он тоже счастлив. Неужели я ошиблась? Может ему не так уж и хорошо в моём обществе, раз он решился предать и меня и моё доверие?

С самого утра у меня было отвратительное настроение. Было ужасно тяжело засунуть беспричинную мрачность подальше и улыбаться Адриану за завтраком. Похоже, у меня получилось, во всяком случае, он ничего мне не сказал. Несмотря на все доводы рассудка, говорящие, что я сама себя накручиваю, мне никак не удавалось отделаться от ощущения грядущей беды. Я всеми силами старалась игнорировать это, но не так просто заставить заткнуться собственную интуицию, которая вещала о непонятной опасности. Когда в районе обеда Джонсон в течении получаса не отвечал на звонки, я начала паниковать и уже была готова поехать к нему в офис, как он позвонил сам. Мужчина утверждал, что был на совещании. Его голос мягкий, с ласковыми нотками, на какое-то время усыпил беспокойство. Но не на долго. Не прошло и десяти минут, как снова вернулись необъяснимые негативные предчувствия. Устав воевать с собой, я решила поехать к нему на работу. Просто посмотреть на него, подчерпнуть сил в его теплых объятиях.

По пути к офису Адриана я злилась сама на себя. Меня выводило из себя собственное поведение. Мне казалось, что я совершенно рехнулась, стала параноиком. Всего раз до этого я была на его работе, но меня сразу пропустили по временному пропуску, который мне дал Джонсон в мой первый визит. В приёмной никого не было, что немного удивило. Но особого внимания я не обратила, мало ли, секретарша отошла в туалет или ещё чего. С каждым шагом по направлению к двери кабинета, непонятный страх нарастал. Хотелось развернуться и уйти прочь. В конечном итоге, я разозлилась на себя за идиотизм и резко распахнула дверь кабинета.