– Гордиться? – брови Кейлы нахмурились.

– Конечно, они показывают всем, что ты достаточно сильна, чтобы выжить не смотря ни на что. – Джессика посмотрела на свои собственные рубцы. – Я знаю людей, кто думает, что они самые сильные и неустрашимые во всем мире, но я сомневаюсь, что им пришлось пережить хотя бы половину того, что пережила ты.

Кейла нервно сглотнула. Она ненавидела обсуждать эту тему. Но надо признаться, что Джессика было права. Много сильных и смелых людей никогда не смогли бы пережить рабство. Она припомнила, сколько человек, которых она знала, ломались и погибали вскоре. – Наверное, ты права. – прошептала она, запнувшись. – Но все же…

– Твои шрамы совсем не мешают мне. Ни сколечко. – Джессика улыбнулась дразнящей улыбкой. – Ну давай же, я уже видела тебя без одежды, и поверь мне, у тебя нет ничего такого, чтобы стесняться. – Она хитро изогнула бровь.

Кейла не нашлась что ответить, но все же неохотно сняла рубашку и развернулась, предоставляя свою спину Джессике. Ее мышцы действительно болели. Ей и правда не повредит массаж.

Джессика смачно хрустнула пальцами и придвинулась ближе. – Я не уверена, что у меня получится так же восхитительно, как у тебя, – сказала она, – но я буду стараться.

Кейла убрала со спины волосы и фыркнула.

Джессика замерла и уставилась на спину Кейлы. Она ожидала увидеть иссеченную шрамами бронзовую кожу, но кроме них чуть пониже шеи женщины красовалась еще и татуировка – таинственный запутанный узор, выполненный черными чернилами.

– Что это? – Она восхищенно погладила одной рукой рисунок. Джес слышала, что иногда люди украшают свою кожу вот такими рисунками. Ее мать говорила, что это варварское искусство язычников. Но сама она, конечно же, ничего подобного не видела. Татуировка была в форме круга, в котором причудливо переплетались какие-то таинственные письмена. Мелькнула мысль, что это может быть меткой раба, и Джессика задумалась, ответит ли ей Кейла.

Темноволосая женщина повернулась к ней лицом – Что – ЭТО?

– Рисунок на твоей спине. – Ее пальцы продолжали скользить по узору. – Так красиво.

– Ах, это. – Кейла отвернулась обратно. – Это татуировка. Она у меня с детства… появилась еще до того, как я попала в рабство.

– Она что-нибудь означает? Похоже, здесь что-то написано.

Кейла пожала плечами. – Не знаю. Другие тоже так думали. Но ни один из моих хозяев не смог прочитать ее. А я тем более. Я ничего о ней не знаю.

Джессика помолчала. – А ты не помнишь, как ее делали? Я слышала, что татуировки делают большой иглой, боль при этом, как на десятом кругу Ада. Неужели ты ничего не помнишь?

Кейла снова пожала плечами. – Я практически ничего не помню до рабства. – тихо сказала она. – Слишком тяжело держать в себе воспоминания о своей семье и о доме… о том, к чему уже никогда не сможешь вернуться. Такие вещи очень быстро забываются, вытесняются унижениями и побоями, что пришлось пережить.

Джессика отругала себя мысленно за то, что снова пришлось причинить боль ее другу, и поклялась, что впредь будет тщательно обдумывать свои слова, прежде, чем произнести. Она начала нежно массировать плечи Кейлы. – Прости.

– Не извиняйся. Я сама захотела рассказать тебе. В этом нет твоей вины. – Она замолчала, с наслаждением впитывая теплоту рук Джессики, что осторожно разминали ее плечи. – Тебе не за что извиняться. – Проговорила она после паузы. – Ты уже сделала для меня столько, сколько никто и никогда не сделал бы и за всю жизнь.

– Правда? – усмехнулась Джессика. – А как на счет того испанского парня, ДеЛивьера?

– Он помог мне. – задумчиво сказала Кейла. – Он научил меня кузнечному делу, и самозащите. И пробовал объяснить, как общаться с другими людьми. Но все равно, это больше похоже…не знаю. На сделку, что ли?

– Как это?

– Он обращался со мной больше как с учеником, чем как со слугой. Он платил мне деньги и тренировал меня. Он был прекрасным учителем. Но он никогда по правде не пытался стать мне другом… так как ты. – Кейла чувствовала, как руки Джессики успокаивающе поглаживают ее спину. Она развернулась лицом к девушке. – Ты не требуешь ничего в замен. – мягко объяснила она. – Ты была добра ко мне с самого начала, даже когда я пыталась оттолкнуть тебя, хотя это было нелегко. Ты давала, не ожидая получить отдачи. Это для тебя не имело значения. – Она заметила, как прозрачные слезинки появились в уголках глаз Джессики и нежно стерла их, улыбаясь. – Не вымещай на мне все свои эмоции. – Она засмеялась, пытаясь внести немного веселья в этот момент.

Джессика улыбнулась, но слезы все-таки закапали из глаз. – Прости, – пробормотала она, вытирая их, – Просто это самые приятные слова, из всех, что ты мне говорила. Я немного удивлена.

– Но это правда, – настаивала Кейла, – Ты научила меня, что значит дружить. Без тебя мне бы этого никогда не узнать.

– Да ладно, – Джессика попыталась снова повернуть ее спиной. – я уверена, кто-нибудь…

– Нет. Я серьезно… – Кейла упиралась и не отворачивалась. Она чувствовала удивительную легкость, говоря эти слова. Она поняла, как хорошо это, видя то волшебное впечатление, что производили ее слова на ее маленького друга. – Помнишь те слова, которые ты сказала мне в бурю. Ты говорила, что я все еще рабыня, потому что продолжаю вести себя как рабыня.

– Я не имела в виду…

– Нет, – Кейла улыбнулась. – Имела. И была права. Без тебя я бы продолжала блуждать. Возможно, я бы выжила тогда. Но не смогла бы по-настоящему прожить мою жизнь. – Она поймала взгляд Джессики на мгновение, а потом отвернулась, подставляя спину под руки девушки. – И перестань извиняться, Джессика. Тебе не о чем сожалеть.

Джессика молчала и просто впитывала в себя слова своего друга. Женщина терпеливо ждала продолжения массажа. Они впервые говорили с того самого шторма – по-настоящему говорили. Она счастливо улыбнулась и коснулась спины женщины. Кейла делает определенные успехи, подумала она.

– Спасибо, – тихо сказала она.

Кейла фыркнула и замерла в ожидании, когда сильные и нежные пальцы Джессики коснутся ее ноющей от напряжения шеи. Девушка была только рада продолжить массаж. Кейла несколько минут помолчала, а потом ей снова вспомнился обед.

– А знаешь, мне показалось, что тот священник, с которым ты разговаривала за столом был счастлив, что я нахожусь в замке. – сказала она.

Джессика была в тихом восторге от текстуры кожи, такой мягкой и податливой под ее пальцами. Она подумала, что это просто замечательно вот таким образом помочь расслабиться ее другу. Но пришлось оторваться от этих приятных мыслей.

– А… да. Кажется, ему понравилось это решение. – мозг отказывался работать. – Решающую роль сыграло то, что он надеется обратить тебя « к истинной вере и Божественному началу», именно такая перспектива ему и нравится в тебе.

– Ммммм. Как заманчиво. – Фыркнула Кейла. – Хотя не думаю, что это свершится.

– Я знаю. – Они уже успели обсудить вопросы религии, и Джессика могла понять точку зрения Кейлы. Наверное, очень трудно уверовать в Бога, когда в жизни не видел ничего, кроме боли и страданий. Она улыбнулась. – А о чем вы с Сенигмой разговаривали? Похоже, вы не плохо провели время. – Поддразнила Джес.

Кейла почувствовала, как пальцы Джессики пробежали по позвоночнику, вызывая дрожь. – Вообще то, мы говорили о тебе.

– Обо мне?

– Ммххмм. О тебе.

– И что такого интересного вы обо мне наговорили, молю тебя, скажи?

Кейла усмехнулась. – Ну, даже не знаю. А как ты думаешь, что молодой человек вроде Сенигмы, может найти интересного в такой прекрасной юной леди, как ты?

Джессика покраснела и ущипнула Кейлу за плечо. – Ну да, понятно. – Она усмехнулась. – А если серьезно, о чем говорили?

– Честно, о тебе, – настаивала Кейла, – … и о твоем брате.

Руки Джессики на долю секунды отвлеклись от восхитительных пассов над спиной Кейлы, но женщина уловила эту паузу. – Нда. – Джессика начала нежно, но настойчиво большими пальцами массировать позвонки. – Могу себе вообразить, что он там сказал.

– Он сказал, что твой отец волнуется за то, что может случиться, когда твой брат унаследует замок. – Прямо сказала Кейла. – А еще, что многие считают, ты лучше с этим справишься, включая советника твоего отца.

– Так и сказал?

– Да.

– Хммм. – Джессика заинтересовалась. – Я и не знала, что Грас так думает. Занятно. – Она всегда думала, что этот старый мудрец недолюбливал ее. Похоже, нет. Но все равно, он ей не нравился.

Кейла расслабилась и наслаждалась ощущением пальцев Джессики у себя на коже, они рассеянно перемещались по ее спине, то вверх, то вниз, по тонкой коже над ребрами, совсем близко к грудям, на мгновение задерживались там, а потом снова поднимались вверх. Часть ее, – та часть, что все громче и настойчивее заявляла о себе, – тоскливо вздыхала, желая, чтобы эти чудесные легкие руки подольше оставались там, где ей это больше всего нравилось.

– Думаю, очень мало шансов, что отец назовет тебя своей наследницей, да?

– Да, – Джессика вздохнула. – Управление замком и землями от имени короля-мужское дело. – Ее тон стал саркастичным. – По крайней мере, многие так думают. То, что я гораздо лучше справилась бы с этой работой, никого не волнует…точно так же, как я не имею слова в деле о помолвке. – Она занялась напряженными мышцами на плечах Кейлы. Женщина аж застонала. – Ты как?

– Хорошо. – Кейла ухмыльнулась. – У тебя великолепно получается.

Джессика гордо заулыбалась. – Я быстро учусь.

– Мммхххммм. Я заметила. – Кейла с трудом откинула мысли о том, чему еще эта юная леди могла бы быстро научиться. – Но в этом нет смысла. – сказала она. – Ведь солдаты встанут на твою сторону. Я видела, как они уважают тебя. Какая разница, что ты женщина?