Положив руку мне на лицо, Иви меня отпихивает.

— Ты идиот.

В груди становится тепло.

— Я идиот? Ты волосы свои видела? — я пытаюсь пригладить их, и она со смехом пытается увернуться.

— А ты свои? — с широченной улыбкой интересуется она.

Сделав паузу, я становлюсь серьезным.

— Все еще паникуешь?

Покусывая губу, Иви медлит, но потом отвечает:

— Немного. А ты?

— Немного, — честно отвечаю я.

— Хочешь это прекратить… чем бы это ни было?

Я подаюсь вперед и, поцеловав ее в уголок рта, встречаюсь с ней взглядом.

— Нет…

— Ладно, — глядя на мои губы, говорит Иви. — Тогда, может, хочешь избежать разговоров и снова заняться сексом?

Перекатившись на нее, я поражен тем, как мое тело полностью накрывает ее. Опускаю голову и смотрю вниз, туда, где она обхватывает меня ногами. Подаюсь вперед, совсем чуть-чуть, и тут же чувствую, как легко скольжу по ее коже, мягкой и уже влажной.

Тихий стон Иви мне уже знаком. Я помню, как он эхом разносился по номеру.

Она проводит руками мне по бокам, ногтями задевает соски и скользит к плечам. Притягивает меня за шею вниз, и теперь между нами ничего нет, даже воздуха.

В это мгновение я думаю, что мы можем кончить прямо так — два тела, движущихся с необходимой скоростью и давлением, — как и в тот первый наш вечер у нее дома. Но я так не хочу.

Видимо, Иви угадывает мои мысли, потому что протягивает руку в сторону и наощупь хватает ленту презервативов, которые мы вчера купили в магазине подарков и ночью бросили куда-то на кровать.

Мои глаза чуть не закатываются, когда она надевает на меня латекс. С укором глянув на нее, я отпихиваю ее слишком задержавшуюся там руку. И больше никакого откладывания. Простыня над нашими головами как белый тент. Сердце дико колотится, когда она опрокидывает меня на спину и усаживается верхом, приняв меня внутрь. Двигаясь сначала прерывисто и неуверенно, Иви наконец находит необходимый для себя угол и скорость.

Она опирается ладонями мне на грудь, не переставая двигаться, и — боже — это так хорошо, что я кладу руки ей на бедра, чтобы отвлечься, и большими пальцами провожу по мягкой линии живота. Врываюсь в нее снизу, все сильнее и сильнее, спинка кровати грохочет об стену, пружины матраса отчаянно скрипят, и Иви приоткрывает рот, закрыв глаза. Я не могу понять, какого черта мы ждали так долго, почему позволили случившемуся встать у нас на пути, ведь с этим — бля — ничто не сможет сравнится.

Выписывая бедрами круги, она ругается и, опустив руку вниз, уверенными движениями скользит пальцами.

— Убить меня хочешь? — шепотом говорю я и чувствую, как от вида ее еще сильнее затвердевших сосков рот наполняется слюной.

В ответ она резко охает, и этот звук теряется в череде моих, когда она обрушивается бедрами сильней и резче, принимая меня еще глубже. Все, на что я сейчас способен, — это смотреть и кивать в такт ее движениям, чувствуя, как напрягаются мышцы моего живота и нарастает напряжение.

Пряди волос прилипли к ее влажному лбу и груди, и по ее бешеному темпу и рваному ритму я понимаю, что она уже близко,

— Уже? — положив свои пальцы поверх ее, спрашиваю я.

— Это… — начинает отвечать она, как вдруг в дверь раздается грохот, сопровождаемый царапаньем когтей.

Мы смотрим друг на друга и замираем.

— Господи, неужели я забыла запереть вчера дверь? — шепотом говорит Иви. — Горничная…

Но это не горничная, это в миллион раз хуже, потому что после еще одного стука и еще одного царапанья из коридора доносится голос Брэда.

Брэд, наш босс, стоит по ту сторону двери.

— Иви? — зовет он и снова стучит.

Никогда в жизни я не двигался настолько быстро. Руки-ноги мелькают, подушки и простыни летят в разные стороны. Иви буквально впрыгивает в спортивные штаны и со скоростью света надевает футболку. А меня, голого, с надетым презервативом и каменным стояком, она запихивает в шкаф.

— Секунду! — кричит она в ответ, а потом шепотом добавляет уже мне: — Сейчас его прогоню. Стой здесь и не шевелись, — ее лицо разгоряченное, щеки пылают, на коже блестит пот. Он стопроцентно догадается, чем она занималась.

Поднимаю руку, чтобы выразить протест, но она закрывает меня здесь. Черт.

Кроме узкой полоски света между дверцами, мне ничего не видно и, мягко говоря, немного страшновато, но поскольку я оптимист, то в меньшей степени готов рассматривать ситуацию как «тут меня найдет Брэд, голого и с надетым презервативом» и в большей — «тут просто мало кислорода, но переживу».

Говорят, что при потере одного способа восприятия остальные органы чувств начинают работать на полную мощность. Видимо, так и есть, потому что я не только особенно остро слышу запах духов Иви, которые она сейчас немного распылила в номере — хорошая идея, кстати — но и звук ее шагов, когда она идет к двери, щелканье замка, и практически ощущаю момент, когда в номере появляется Брэд — в полутора метров от места, где я прячусь.

— Привет, Брэд, — откашлявшись, говорит Иви. — Извини, я одевалась. Сей… — она делает паузу, наверное, смотрит на часы и, уверен, улыбается ему своей блестящей пассивно-агрессивной улыбкой. — Ого, еще семи нет. Слушаю тебя.

Раздается звук какой-то возни, а потом Брэд кричит:

— Медведь! А ну ко мне.

— Ты взял сюда пса? — спрашивает Иви, а я сдерживаю стон. У Брэда есть дог размером с жеребенка, и если вырвется от него, могу себе представить, что он тут найдет. Например, меня. Мысленно уже рисую картинку, как он выламывает хлипкие дверцы шкафа и вытаскивает мою голую задницу на свет божий.

— Вчера вечером его привезла Максин. Медведь! — снова кричит Брэд, но окрик кажется совершенно бесполезным. — Он никому не помешает, — уже тише говорит он Иви. — Просто понюхает тут все. Я хотел спросить тебя про сегодняшнее расписание. Что у нас по плану?

Смутно слышу, как Иви рапортует ему о наших планах, и уже начинаю приходить в бешенство от того, как он с ней разговаривает, но тут возникает более насущная проблема. Медведь решил, что шкаф доверия явно не заслуживает, и в узкой полоске света показался его шумно втягивающий воздух нос и темный глаз.

Силой мысли пытаюсь отогнать Медведя прочь, но его внимание привлекает что-то более интересное, и он отбегает. Без тяжелого и шумного дыхания собаки мне снова становится слышен разговор.

— Кажется, я не совсем понимаю, почему ты спрашиваешь об этом именно у меня, — говорит Иви. — Расписание составил организатор мероприятий; мы же его просто одобрили и выбрали стейк вместо рыбы. И если честно… — пауза. — Брэд, что он делает? Он сунул морду в мусорку.

— Медведь, а ну марш оттуда! — хлопнув в ладоши, кричит Брэд. — Ты что это там ешь? — по позвякиванию пряжки на ошейнике я делаю предположение, что пес возвращается к Брэду, и тот продолжает: — Еще я хотел поговорить с тобой по поводу твоей помощницы.

— Джесс?

— Зачем ты сказала ей написать Кайли о поставщиках? У Кайли нет времени на решение таких вопросов, и у тебя, откровенно говоря, тоже.

— Я просто хотела, чтобы она перепроверила…

— Ты, наверное, забыла, что тренер тут я, и задаю игру тоже я. Отправь все счета-фактуры вместе с квитанциями Кайли, куда они и должны быть изначально перенаправлены. Я назначил тебя ответственной за это мероприятие, так что о нем тебе и следует волноваться. Не…

— И Картера, — перебивает она, а я перестаю дышать. Да уж, есть проблемы и посерьезней медленно спадающей эрекции. — Ты назначил ответственными меня и Картера. Но до сих пор спрос только с меня. И ты же ведь понимаешь, что все это не входит в мои обязанности?

Повисает длинная пауза, в течение которой я боюсь двигаться и моргать и переживаю, что стук моего сердца слышен за пределами шкафа.

— Иви, разве ты не слышала, что я вчера говорил? — холодно интересуется Брэд. — Насчет совместной работы? И того, что мы приехали сюда как единая команда?

— Я слышала каждое слово.

— Тогда, может быть, ты дашь себе минутку обдумать, что это означает? Возможностей на провал у тебя больше не осталось.

— А какие у меня вообще были провалы? — теряя терпение, спрашивает Иви. — «Знаменательный день» был два года назад, и там было еще человек пятнадцать продюсеров, попавших на деньги. А в этом году я принесла больше прибыли, чем любой другой агент — как женского, так и мужского пола.

— Используешь пол в качестве оправдания? Понятно, — говорит Брэд. — Ты знаешь, как я к этому отношусь.

Какое-то время он многозначительно молчит, после чего я слышу щелчок пальцами, топот ног бегущей собаки, звук закрываемой двери и замка.

Иви распахивает дверцы шкафа, и свежий прохладный воздух ударяет мне в лицо.

— Слава богу, — прижав ладонь к груди, чтобы успокоить колотящееся сердце, говорю я. — Какого черта тут было? У него все дома?

Крепко стиснув челюсти, она смотрит в сторону закрытой двери.

— Знаешь, что я тебе скажу? На какой-то момент я отключилась и представила, как выталкиваю его с балкона. Так, легкий тычок в спину, и он подпрыгнул бы потом теннисным мячиком.

— Ого, — говорю я. — Уж и не знаю, как это меня характеризует, но я вполне на твоей злючной стороне.

— Он просто отвратителен, — шипит она, — хуже просто некуда, — подойдя к кровати, Иви хватает подушку и швыряет ее в стену. — К счастью для нас обоих, мы стояли далеко. Во мне слишком много чувства вины, чтобы стать хорошим убийцей.

— Вообще-то, чисто технически его убила бы сила гравитации, так что тебе нужно просто оказаться достаточно хорошим толкателем.

Иви швыряет еще одну подушку.

— Почему он заявился ко мне в номер? Интересно, пришел ли сначала к тебе?

Я вздыхаю.

— Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос. Иви, я ни за что бы не смолчал, если бы был одет и…