– Ты не забыла, где находится их дом на Харкорт-стрит? – спросил Доминик, когда они подошли к турникету.

– Естественно, не забыла! – Мэгги замедлила шаг. – Не торопись, я помогу тебе пронести ковер через турникет.

Благополучно миновав последнее препятствие, они очутились наконец на улице и зябко поежились. Утро выдалось хмурым, день тоже обещал быть ненастным. Прохожие торопились натянуть на головы капюшоны своих водонепроницаемых курток.

Мэгги тоже попыталась было надеть одной рукой капюшон, однако потерпела неудачу, поскольку в другой держала большой пакет с возвращенной из химчистки блузкой. Перспектива промокнуть Мэгги не пугала – проводив Доминика до дома Чарли и Джулии, она намеревалась отправиться в спортивный зал.

Собственно говоря, туда она и направлялась, одетая в тренировочный костюм и кроссовки, когда Доминик перехватил ее у двери квартиры и уговорил поехать вместе с ним.

– Послушай, Доминик! – сказала Мэгги. – Ты ведь сумеешь в одиночку занести ковер в подъезд? У меня нет желания заходить в этот дом.

– Нет, один я не смогу протиснуться с ковром в дверь! Ты пойдешь со мной, – заявил Доминик.

– Тебе поможет консьерж! – попыталась возразить ему Мэгги.

– Не спорь, будь пай-девочкой, помоги мне. Ведь я веду себя, как ты видишь, по-джентльменски.

– Это верно, – кивнула Мэгги, вынужденная признать, что Доминик не только безропотно отвез испачканные вещи Джулии на тележке в химчистку Вонг Ли Чана, но и стоически тащил ковер на своем плече теперь, не посылая проклятий в адрес Чарли и его строптивой подруги.

Мэгги даже заподозрила, что он преувеличил вину Джулии в их размолвке и теперь терзается угрызениями совести.

Волосы у Мэгги намокли, вытянутая вперед рука, в которой она несла большой пакет с блузкой, висящей на плечиках, занемела, а сердце, как ей казалось, готово было пробить грудную клетку в предчувствии непредвиденного столкновения в подъезде с Чарли. И сколько бы ни убеждала себя Мэгги, что это маловероятно, поскольку, как ей говорил сам Чарли, по субботам он встает поздно и раньше полудня из дома не выходит, едва очутившись на Харкорт-стрит, она остановилась.

– И все-таки я, пожалуй, подожду тебя здесь!

Доминик продолжал молча идти к нужному им зданию.

– Ты слышал, что я сказала? – повысила голос Мэгги. – Я буду ждать на улице, забери блузку! Я открою тебе дверь, но внутрь входить не стану!

– Ну уж нет! – ответил он. – Следуй за мной.

В подъезде дежурил другой консьерж. Оторвавшись от свежего номера «Нью-Йорк пост», он спросил:

– Я могу вам чем-то помочь?

– Мы должны доставить это в квартиру 4 Е для Джулии Пурелло. – Доминик опустил ковер на пол, прислонив его к стене возле дверей лифта.

– Проходите, – сказал консьерж и вновь уткнулся в газету.

Но тут Мэгги положила свой пакет на столик для почты и решительно сказала:

– Мы хотим оставить эти вещи здесь, с тем чтобы вы…

– Минуточку! – Консьерж поднял телефонную трубку. – Я позвоню Джулии Пурелло и узнаю, ожидает ли она вас!

– Она-то нас как раз и не ожидает, – буркнул Доминик. – Пусть это станет для нее сюрпризом!

– Минутку, приятель! – строго сказал консьерж. – Сейчас все выяснится. Оставлять здесь ковер без присмотра не положено! Я не собираюсь нести ответственность за брошенные в вестибюле чужие вещи. Присматривать за ними не входит в мои обязанности. Добрый день, мисс Пурелло! – сказал он в трубку. – Это консьерж Дон. Здесь какие-то люди говорят, что доставили вам вещи, коврик и ночную сорочку.

– Блузку, – поправила его Мэгги.

Доминик метнул в нее укоризненный взгляд.

– Между блузкой и ночной сорочкой большая разница! – с вызовом сказала Мэгги. – Блузка – предмет одежды, имеющий пуговицы, а сорочка – это нижнее белье…

– Какое это сейчас имеет значение?! – прошипел Доминик. – Давай лучше уносить отсюда ноги!

Консьерж положил трубку и сказал:

– Сейчас она к вам спустится. Дождитесь ее здесь, пожалуйста!

– Видите ли, дело в том, что мы торопимся, – пробормотал Доминик. – Будет лучше, если эти вещи передадите ей вы, а нам надо бежать…

Консьерж Дон ответил ему ледяным взглядом, исключающим какое-либо препирательство.

– Ты дождись ее, – сказала Доминику Мэгги, не желавшая, чтобы Джулия увидела ее в затрапезном виде, – а я побежала в тренажерный зал.

Она боялась, что Джулия сообщит об их случайной встрече Чарли и язвительно поинтересуется, что особенного он нашел в этой мокрой курице? Правда, могло статься, что Джулии ничего не известно об их с Чарли вояже в казино Атлантик-Сити. Не знал же об этом Доминик!

Мэгги несколько раз порывалась рассказать ему о своем безумном поступке, но так и не решилась. Он же в последнее время поглядывал на нее с подозрением, озадаченный несвойственной ей рассеянностью и задумчивостью.

Но вот своим близким подругам – Бинди и Кэролин – Мэгги проболталась и тотчас же пожалела об этом.

Бинди немедленно обвинила ее в непростительном легкомыслии. Кэролин же заявила, что только полная дура могла упустить такого импозантного мужчину, как мистер Одинокий Холостяк. Очевидно, под воздействием редактируемых ею любовных романов ее прежнее скептическое отношение к Чарли полярно переменилось.

– Рассказывай все в подробностях! – потребовала она.

И бедная Мэгги вынуждена была красочно и в деталях описать свои приключения, не опуская даже тех, о которых она бы предпочла не вспоминать.

Теперь, когда все отношения с Чарли были порваны, Мэгги пыталась внушить себе, что она глубоко разочаровалась в мистере Кеннелли. Однако она понимала, что обмануть себя не сможет. Даже теперь, топчась в вестибюле в ожидании Джулии, она готова была все простить Чарли и, если сейчас он вдруг выйдет из лифта, повиснуть у него на шее, визжа от восторга.

– Знаешь, я все-таки выйду подышать свежим воздухом, – сказала она.

Но было поздно: послышался мелодичный сигнал, возвестивший о прибытии кабины лифта, двери раскрылись, и на площадку вышел одинокий пассажир. Но им оказался не Чарли, а Джулия.

Мэгги облегченно вздохнула, но особого облегчения, к своему удивлению, не почувствовала.


– Разбавлять не нужно, давай скорее сюда! – Это было последнее, что сказал во сне Чарли бармену, прежде чем открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Джулию.

И надо же ей было разбудить его именно в тот момент, когда он уже нес ко рту желанный бокал с виски. Он рывком сел и стал тереть костяшками пальцев глаза. Все обрывки сна моментально улетучились из памяти.

Что было совсем неудивительно, учитывая количество выпитого им накануне спиртного.

А еще через пару секунд Чарли осознал, что в его положении делать резкие телодвижения не рекомендуется. И рухнул на подушку. Джулия пытливо всматривалась в его опухшее небритое лицо, искаженное страдальческой гримасой.

– Ты снова разговариваешь со мной? – хрипло спросил он.

Джулия улыбнулась, выпрямилась и воскликнула:

– Я вовсе не собиралась объявлять тебе бойкот! Просто я рассердилась. Но теперь успокоилась и зашла тебя проведать. Ну и запашок тут у тебя, прямо как на винокурне. Хоть топор вешай! Ты что вчера пил?

Чарли пропустил ее реплику мимо ушей и заключил:

– Раз ты на меня больше не дуешься, значит, и Доминика ты тоже простила. Из этого я делаю логический вывод, что ты хочешь, чтобы я вас помирил. Угадал?

– А ты сможешь? – с надеждой спросила Джулия.

– А что мне это даст? С какой стати я должен помогать тебе, Джулия? Особенно теперь, когда мне самому так плохо.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь унять тошноту.

Выпитое накануне виски просилось наружу. Он снова смешал его с пивом. А потом еще заказал бурбон и стал закусывать копчеными цыплячьими крылышками. Что же ему делать? Эврика! Почему бы ему не принять таблетку алка-зельцера?

Он открыл было рот, чтобы попросить Джулию принести ему лекарство из аптечки на кухне, но обратил внимание, что она настойчиво что-то говорит ему. С трудом справившись с очередным позывом рвоты, Чарли сосредоточился и разобрал окончание фразы:

– Он только что был здесь, а я лишь теперь сообразила, что совершила непоправимую ошибку!

– Кто здесь был? Наш консьерж? – удивился Чарли.

– Да нет же, Доминик! Ты меня не слушаешь?

– Доминик был в моей квартире? – Чарли насупил брови и внимательно осмотрел свое жилище.

Головная боль стала от этого невыносимой. Не обнаружив незваного гостя ни под столом, ни прячущимся за портьерой, Чарли закрыл глаза и дал себе слово весь следующий месяц не брать в рот ни капли спиртного. Иначе ему не миновать специализированной лечебницы.

– Нет, здесь его не было, – объяснила Джулия. – Он был в нашем доме, точнее – внизу, в холле. Вместе с Мэгги.

– Вместе с Мэгги?

Кровь ударила Чарли в голову сильнее, чем весь выпитый им накануне алкоголь. Рой предположений и мыслей тотчас же завертелся в его в отравленном спиртным мозгу.

Зачем приходила сюда Мэгги? И почему вместе с Домиником?

– Они принесли мне ковер и блузку, – сказала Джулия.

Ах, ковер! И эта блузка… Память начала медленно возвращаться к нему. И наконец Чарли вспомнил, что именно он видел во сне.

Он видел Мэгги. Абсолютно голую. Она совершенно не сердилась на него. Напротив, целовала и ласкала его. К огорчению Чарли, Джулия не дала ему возможности досмотреть это чудное видение. Она говорила без умолку:

– Представь себе, Чарли, он все почистил за свой счет! Теперь мой ковер выглядит как новый, и блузка тоже. А я не придумала ничего лучшего, чем просто сказать ему спасибо. Ну какая же я все-таки дура!

– Почему? Ты вежливо выразила ему свою признательность. Что же в этом глупого? Должен тебе сказать, что благодарить его тебе вообще не следовало, потому что он выполнил свой долг, а вовсе не оказал тебе любезность. Улавливаешь разницу? Понимаешь, к чему я клоню?