София Каспари - Свидание у водопада

Он радостно улыбнулся девушке. «А мне нравится, – подумала Аврора, – мне нравится, как блестят его глаза, когда он делает то, что для него действительно важно». Ей нравилось, как лучики солнца отблесками отражались от его волос. На солнце они были другого оттенка, какого не увидишь в темной комнате…

После ужасного расставания с Раулем Аарон был рядом. Он показал себя хорошим человеком и надежным другом. Он слушал ее. Он придавал ей смелости. Аарон знал, что не должен был говорить о планах, которые некогда были у Авроры.

«Фотография важна для него так же, как для меня когда-то медицина, – неожиданно подумала Аврора. – Может, мы и подружились из-за каких-то общих вещей». Однако он увлечен по-прежнему, а девушка же, напротив, вынесла из своей комнаты и сожгла все книги по медицине, а анатомические атласы сложила в ящики. Собственно, Аврора хотела выбросить их, но этого не позволили сделать бабушка и мать, а сопротивляться у нее не было сил.

Аврора снова отвлеклась от своих мыслей. Она решила попросить Аарона сделать фотографии на свадьбе, потому что тот не так давно фотографировал ее саму. Церта действительно очень талантливо выбирал ракурс и правильное освещение. Его фотографии казались такими живыми. Люди на портретах других фотографов казались окаменевшими.

Аврора улыбнулась:

– Тогда приди еще раз, чтобы мы все обсудили с бабушкой.

Аарон кивнул и ушел.

Когда на следующий день Аврора вернулась с прогулки домой, то обнаружила, что бабушка во втором патио обсуждает с Ленхен фасон подвенечного платья Марии. Хоакин угрюмо листал газету. В последнее время он часто был в дурном расположении духа, и Аврора уже почти не обращала на это внимания. Она поздоровалась со всеми, все еще тяжело дыша. Во время прогулки она встретила Аарона и сообщила ему, что Мария согласилась, чтобы он фотографировал на свадьбе. Аврора быстро плеснула себе лимонада и тут же выпила его большими, неприличными для дамы глотками.

– Аарон подбросил мне несколько идей, это будут чудесные фотографии.

Хоакин никак не отреагировал. После той печальной истории с Раулем он следил за сестрой недреманным оком, всегда готовый предостеречь сестру от ошибок. Вначале Авроре даже нравилась опека брата, но сейчас ее это злило, ведь Аарон был ей всего лишь другом. Бабушка пристально взглянула на внучку. Конечно, она выросла в те времена, когда незамужняя девушка не могла выйти с мужчиной даже на прогулку, не вызвав подозрений. Ленхен отложила в сторону наброски платья для Марии.

– Это тот уличный фотограф? – спросила она.

– Да, – Аврора подбежала к ней, поцеловала в щеку и прильнула. Ленхен довольно редко заходила к ним в гости. – Он согласился сделать снимки на свадьбе Марии.

Девушка склонилась над эскизами платьев:

– Он делает такие чудесные снимки. В Росарио у него было собственное ателье, Аарон там добился успеха. Не знаю фотографа лучше его.

– Правда? – переспросила Анна, с присущей ей трезвостью мышления удивляясь восторгу внучки.

– О да! – ответила Аврора. – Он больше чем фотограф, он фотохудожник.

– В наши времена художниками называли тех, кто держал в руках кисть, а не фотоаппарат, – не смогла удержаться Анна, чтобы не поддразнить внучку.

– Ах, его снимки неповторимы, – смеясь, ответила та.

– Может, мы снова займемся выбором фасона платья для Марии? – призвала Анна к порядку.

Женщины тут же собрались вокруг стола. Ленхен прорисовывала и дорабатывала наброски, которые там лежали.

– В общем, я выбрала кремовый шелк, батист для верха лифа, тюль – для рукавов и оборок. Верхняя часть будет представлять собой блузку, рукава – довольно широкие. Юбка в пол с нашитыми шелковыми и бархатными лентами спереди будет ровной, а сзади мы ее присоберем. Где-то на уровне колен я вижу изящный орнамент – вышитые белыми нитками цветы… Ты можешь взять вышивку на себя, Аврора?

– Ну конечно!

Аврора обрадовалась. Скоро ей снова предстоит провести несколько долгих часов с бабушкиной сестрой.

– Я вот беспокоюсь.

Хоакин взял со стола матери карандаш и задумчиво вертел его в руках. Марлена оторвалась от бумаг, которые держала в руках, и посмотрела на сына поверх очков. Год назад она заметила, что зрение стало слабеть, но прошло еще достаточно много времени, прежде чем она все же решилась купить очки. В очках она видела лучше, но ей казалось, что она напоминает сову. Она вынуждена была признать, что слишком много внимания уделяет своей внешности.

Марлена вздохнула. Когда она впервые надела очки и критично взглянула на себя в зеркало, то увидела женщину с седыми прядками в темных волосах, хотя лицо выглядело еще довольно молодо. К сожалению, пришлось прятать живые глаза за круглыми стеклами очков. Когда Джон вошел в комнату, Марлена быстро сняла очки, отчего он усмехнулся.

– Ты действительно считаешь меня таким несерьезным человеком? – спросил муж с улыбкой и снова надел очки на Марлену. – После всего, что нам вместе довелось пережить? После всего, что ты мне простила?

Марлена мгновенно отвлеклась. Она серьезно взглянула на сына. В этом году ему уже стукнет восемнадцать, он учится в университете, но, несмотря на это, выглядит еще совсем мальчишкой. Она коснулась его руки.

– Волнуешься? Почему ты волнуешься?

– Думаю, что сестра снова готова вот-вот без памяти влюбиться.

– Аврора? В кого же?

– Мама, ты что, шутишь?! В этого Аарона Церту, конечно!

– Аарон Церта?

Марлена поджала губы, чтобы громко не рассмеяться над тем, что так волновало сына.

– Конечно, или ты ослепла, мама? Эти постоянные прогулки, вечные разговоры о нем.

– Она любуется им, tesoro[19], но не больше.

Хоакин скрестил руки на груди и с недоверием взглянул на мать. Он ненавидел, когда она его так называла.

– Я так не считаю. Я думаю, что она уже готова совершить ту же ошибку.

Марлена покачала головой:

– Какую ошибку? Влюбиться? С каких пор это вообще считается…

Теперь Хаокин поджал губы.

– Твоя сестра все поняла и больше не совершит подобных ошибок, – продолжала Марлена. – Ты же знаешь, бабушка всегда говорит, что начала седеть, когда я познакомилась с твоим отцом, но в конце концов все закончилось хорошо. – Марлена рассмеялась.

– Это тоже может быть. Я просто не хочу, чтобы Аврора снова разочаровалась.

Марлена, примиряясь с сыном, улыбнулась.

– С одной стороны, я не думаю, что она разочаруется, с другой – ты при таких обстоятельствах не сможешь ничего сделать.

Хоакин помолчал.

– Но мне это не нравится, – медленно произнес он. – Понимаешь?

– Конечно, я тебя понимаю, Хоакин, и радуюсь, что ты так волнуешься за сестру. Вместе мы сможем справиться с любой проблемой. Мы все совершаем ошибки. И должны учиться на них.

Хоакин завертел карандаш между пальцами быстрее.

– Ты знаешь, мама, что это чертовски сложно? Я всего лишь хочу, чтобы моя сестра была счастлива. Последний год выдался очень скверным. Она так хотела стать доктором, а теперь…

Марлена встала и взяла сына за руку.

– У тебя свой опыт, у нее свой. За всю жизнь я поняла: невозможно защитить детей ото всего. Они должны учиться сами справляться с разочарованиями.

Марлена не знала, удалось ли ей переубедить Хоакина. Она даже не знала, насколько сама была уверена в том, что говорит.

Когда Мария и Алессандро сказали друг другу «да», слезы на глазах выступили не только у них. Анна тайком промокнула уголки глаз, прежде чем первой обнять невесту.

– Я так рада за тебя, Мария. Надеюсь, мы останемся подругами. – Она подмигнула невесте, но в тот же миг ее глаза вновь наполнились слезами, которые потекли по щекам. – Ах, да что же это! – воскликнула она.

Почему ей нужно было сдерживаться? Они с Марией прошли сквозь огонь, воду и медные трубы, боролись с превратностями судьбы. Анна радовалась, что Мария, пусть поздно, но нашла свое счастье.

– Конечно, мы не перестанем видеться, – ответила Мария и обняла Анну. Потом подруги отстранились друг от друга, держась за руки, чтобы в следующий миг обняться снова. – Ах, Анна, я так рада. Я с удовольствием занималась своим кафе, но никогда не забывала, что когда мы прибыли сюда с Лукой, то хотели купить маленькое ранчо. Мы всегда хотели жить как фермеры, иметь свой надел земли. И вот теперь, на закате жизни, я стану еще и фермершей. У меня куча детворы и муж, которого я люблю больше всего на свете. Я на самом деле очень счастлива. – Мария улыбалась и плакала одновременно.

– Ну, у вас не такое уж и маленькое ранчо, – заметила Анна.

– Ты права. – Мария подхватила подругу под руку. – Было очень любезно со стороны твоего брата помочь нам.

Анна кивнула. С помощью Эдуарда Марии и Алессандро удалось приобрести большой участок земли рядом с эстансией Ла-Дульче, недалеко от Буэнос-Айреса.

– Надеюсь, вы будете часто нас навещать, не так ли? – Мария подмигнула Анне. – Тебе вообще стоило бы чаще проведывать брата и его жену.

– Я знаю, – Анна кивнула, – но я просто не могу сидеть без дела…

– А тебе и не придется сидеть без дела. Есть много различных занятий и в других местах. Оставь фирму на кого-нибудь, Анна. Признаюсь тебе: после этого так хорошо себя чувствуешь. Фабио наконец-то смирился с ситуацией и, думаю, гордится тем, что стал управляющим кондитерской. Он хорошо знает дело, так что ничего другого я и не ожидала.

Анна вздохнула.

– К сожалению, Марлена и Леонора никогда не интересовались фирмой Мейер-Вайнбреннер и Ко, – ответила она. – Тебе с Фабио проще.

– Ну да. – Мария тут же попыталась утешить подругу. – Фабио, можно сказать, вырос в этом кафе. Иначе, думаю, он тоже этим бы не занимался.

– Мои дочки тоже выросли во дворе извозчичьей фирмы, но этого оказалось недостаточно… – Анна покачала головой. – Нет, моя Марлена все время хотела улететь подальше из гнезда. Она хотела быть независимой с самого детства, а Леонора… Ну, ты же ее знаешь. – Анна снова вздохнула и погладила Марию по руке. – Но не будем хандрить, это все равно ни к чему не приведет. Это ваша свадьба. Давай же праздновать и танцевать.