Аврора особенно ждала приезда тетки и даже в больнице попросила отпуск на это время. Ей его любезно предоставили. Леонора, поздний ребенок, была всего на шесть лет старше Авроры. Они проводили много времени вместе в Буэнос-Айресе. Если Аврора и могла кого-то назвать подругой, то, несомненно, Леонору. Сейчас тетка жила в Париже, где она с мужем Фелипе возглавляла модную школу танцев, так что Авроре теперь от тесной дружбы остались лишь регулярные письма. Втайне Аврора надеялась, что дела у Рольданов в Париже не пойдут и им придется вернуться в Буэнос-Айрес. От таких мыслей девушку даже мучила совесть. Но казалось, Париж только и ждал приезда Леоноры и Фелипе.

– Невероятно, но там нас просто разрывают на части, – сказала Леонора, когда они с племянницей впервые спокойно уселись поболтать. Авроре это очень нравилось.

– При этом танго у нас в Аргентине считается безнравственным, танцем из подворотни. – Леонора рассмеялась глухим, низким смехом, как привыкла во Франции. – И знаешь, что в конце концов будет, Аврора? Парижане привьют любовь к танго и Буэнос-Айресу, и тогда мы сможем танцевать здесь, и на нас не будут смотреть косо. Я этому буду очень рада.

Она снова рассмеялась. Девушки, хихикая, договорились совершить прогулку в аррабаль – неблагополучное предместье Буэнос-Айреса.

Аврора поправила платок с бахромой, который недавно украсила вышивкой. Она охотно рукодельничала, хотя большинство родственников считали ее слишком неусидчивой для такой работы. Но Аврора только успокаивалась от вышивания, было в этом что-то убаюкивающее, когда стежок за стежком медленно проявляется рисунок. Ее вышивка всегда выглядела безупречно и была так красива, что бабушкина сестра Ленхен даже сказала, что такие вещи можно продавать в магазине. Но в тот день Аврора просто не могла сконцентрироваться. Слишком волнительно было говорить с теткой, да к тому же ей не терпелось задать вопрос.

– Леонора, – наконец решилась спросить Аврора, – а как это, когда влюбляешься по-настоящему?

Леонора ошарашенно посмотрела на племянницу. Потом перевела взгляд на мужа, который в тот момент стоял с ее отцом Юлиусом в патио. Мужчины разговаривали. И после свадьбы, и после пережитых тяжелых времен Фелипе носил ее на руках. При этом он был симпатичным мужчиной, за которым, как любили говорить, могли бегать толпы поклонниц. Он зачесывал темные волосы назад, гладко брился, оставляя узкие усики. Фелипе был стройным и двигался с природной легкостью танцора. Леоноре нравилось, что муж был немного выше ее: можно было удобно прильнуть к его груди. Она знала, что Фелипе получал множество недвусмысленных предложений от партнерш по танцам, но муж оставался ей верен. Леонору особенно радовало, что Фелипе был неглуп. С ним можно было чудесно поспорить. Они оба это любили. Он был ее второй половинкой, без которой Леонора уже не смогла бы обойтись.

Фелипе заметил, что жена смотрит на него, и в ответ широко улыбнулся девушкам, поблескивая белоснежными зубами.

– Значит, ты спрашиваешь: как это, когда влюбляешься? – задумчиво повторила Леонора вопрос. – Хм… Я бы сказала, что ты начинаешь постоянно думать о другом человеке. Хочется все время быть с ним рядом… Вначале, когда еще не поняла, что влюбилась по-настоящему, чувствуешь неуверенность, тебя обижают любые мелочи. Совершенно безобидные вещи вызывают страшную ревность. Иногда случаются перепады настроения. – Она хихикнула. – Так, во всяком случае, было у меня с Фелипе. Господи, как я иногда ревновала. – Леонора покачала головой.

Аврора кивнула. Она смутно припомнила истерики тетки, до слез, когда та видела во всех женщинах соперниц. Тогда все впервые заметили темперамент Леоноры, о котором раньше никто и не догадывался. Да и о ее любви к этому танцу не знали. В приличном обществе поползли слухи. От Леоноры такого не ожидал никто. Аврора вспомнила также, что только Ленхен проявила понимание. Особенно тяжело это далось ее бабушке Анне. Она вынуждена была признать, что и вторая дочь не желает заниматься извозчичьей фирмой, а хочет посвятить жизнь танцу.

Аврора на миг засомневалась, потом отложила вышивку в сторону, наклонилась, продолжая сидеть в плетеном кресле, и обхватила руками колени.

– А мужчины тоже такое чувствуют? – спросила она.

Леонора снова взглянула на Фелипе и Юлиуса, которые теперь собирались переместиться в дальнее патио, чтобы оттуда, вероятно, выйти в сад. Мужчины с самого начала хорошо понимали друг друга. Не отводя от них глаз, Леонора взяла со стола стакан с лимонадом и отпила глоток.

– Слабо себе это представляю, – ответила она и послала мужу воздушный поцелуй, когда тот еще раз обернулся к ней. Потом Леонора задумчиво посмотрела на Аврору. – Я, конечно, могу спросить Фелипе, – предложила она и подмигнула племяннице.

– Ну, нет, это очень неприлично, – Аврора почувствовала, что краснеет.

– А почему ты задаешь такие вопросы? – Леонора допила лимонад, поставила стакан и пристально посмотрела на Аврору. – Итак, что у тебя случилось, дорогая? Ну-ка, рассказывай! Неужели ты с кем-то познакомилась?

Аврора на миг смутилась, но потом рассказала о Рауле. Она еще никому о нем не говорила и поэтому почувствовала облегчение. Она упомянула о его нежности, внимательности и о том, как он иногда пропадает на недели или даже месяцы. Девушка рассказала, как он ее временами отталкивал, а потом снова давал ощутить свою любовь.

– Теперь я понимаю! – воскликнула Леонора, все внимательно выслушав.

Она наклонилась и взяла со стола свою маленькую сумочку, чтобы достать оттуда портсигар. В светском парижском обществе Леонора начала курить. Она щелкнула серебристым замочком, откинула крышку и взяла сигарету, постучала по ней привычным движением, перед тем как прикурить, потом выпустила в воздух колечко дыма.

– Значит, он иногда бывает холоден с тобой, а иногда нежен? – спросила она наконец.

Аврора кивнула. Хотя она и не говорила этого, но именно так было на самом деле, и это ее очень смущало. Аврора никогда заранее не знала, как поведет себя Рауль. Перед каждой встречей у нее в душе все сжималось. При этом девушка никогда не была уверена, увидит ли она его еще раз.

– И я не знаю точно… – ее голос задрожал.

Леонора внимательно посмотрела на племянницу.

– Любишь ли ты его?

– Что? – глаза Авроры округлились от неожиданности. – Я? Да, конечно!

Она любила Рауля. После того как тетка рассказала, что чувствует человек, когда влюбляется, Аврора больше в этом не сомневалась. Она полюбила его с их первой встречи. Аврора наблюдала за тем, как Леонора глубоко затянулась сигаретой, и подумала, что приличное общество это должно привести в ужас. Бабушка Анна недавно сказала, что дети и внуки, очевидно, решили усложнить себе жизнь.

– Не волнуйся, это был всего лишь вопрос. – Леонора снова подмигнула племяннице. – Мне просто интересно узнать, пойдут ли на пользу мои советы или рано или поздно ты его бросишь, потому что сочтешь парня скучным.

– Скучным? Этого точно никогда не будет, – выпалила Аврора, но потом с сомнением добавила: – А с тобой Фелипе никогда себя так не вел?

– Нет! – Леонора сбила пепел с сигареты в пепельницу. – Если бы так, я бы ему сразу все высказала… Мне и без этого было в чем его упрекнуть – иногда заслуженно, иногда нет. Но такого он никогда не делал.

Аврора склонила голову и начала заплетать косу. Это немного успокаивало. Когда она была совсем маленькой, то даже пожевывала концы косичек, но потом отучилась.

– У тебя красивые волосы, – словно прочитала ее мысли Леонора. – Ты вообще красивая девчонка. Знаешь, ты должна этим пользоваться.

Аврора с сомнением взглянула на тетку: «Красивая? Она это серьезно?» Конечно, иногда Аврора смотрелась в зеркало, но при всем желании не могла сказать, нравилось ей отражение или нет…

– Я думала, мужчины все такие, – ответила она.

Леонора рассмеялась:

– Нет, есть мужчины, которые действительно такие. Но встречаются и другие. Мы не должны мириться с тем, что они капризны или плохо обращаются с нами.

– Разве?

Неужели только что ее тетка назвала Рауля капризным? Леонора почти смеялась над этим, но у Авроры были слишком взвинчены нервы.

– Нет, дорогая, обезопась себя. Если он тебя любит, то будет за тебя бороться.

Аврора вздрогнула:

– А если нет?

«Вдруг я из-за этого его потеряю», – стучало у нее в голове. Она не могла и не хотела себе этого представить. Это пугало ее.

Но у Леоноры было другое мнение.

– Тогда он этого не достоин, и отношения рано или поздно все равно расстроились бы. Ты найдешь еще сотню получше, если этот тебе не подойдет.

Аврора молчала. Она сомневалась в словах Леоноры. В один миг она ощутила нечто вроде разочарования. Такого ответа она не ожидала. Девушка все же рассчитывала на какое-то легкое решение, а так все только усложняется. Она вздохнула.

Леонора затушила окурок сигареты в пепельнице и с блестящими от любопытства глазами наклонилась к племяннице.

– Итак, как я уже говорила, заставь его хоть раз поволноваться! К этому он не привык. Ты из семьи Мейер-Вайнбреннер, Аврора. Не забывай этого. Мы всегда были независимыми. Покажи ему, что он тебе не нужен, и он изменит отношение к тебе.

– Как же мне это сделать? – беспомощно вымолвила Аврора.

– Заставить его понервничать. Точно. Это вправит ему мозги. – Леонора откинулась на спинку кресла. – Разве у тебя нет запасного варианта? Нет мечты или целей? Надеюсь, что ты не сидишь вечерами дома, занимаясь вышивкой и изводя себя из-за него.

Аврора почувствовала, что побледнела. Она колебалась, думая, что ей сделать: молча уйти в свою комнату и поплакать в подушку или ответить на вопрос тетки. И она решилась пойти ва-банк. Если не Леонора, то кто будет воспринимать ее серьезно? Аврора решила рассказать ей о большой цели, которую она обдумывала уже очень давно.

– Ты знаешь, о чем я мечтаю. Я хочу стать врачом.