Фабио был уверен, что Алессандро нужны лишь мамины деньги. А она и так дала ему уже слишком много! Фабио все чаще обнаруживал небольшие суммы в книге домашних расходов. И хотя Алессандро всегда возвращал долги, Фабио не доверял ему. Он был уверен, что когда-нибудь Алессандро не вернет взятые в долг деньги, и это в конце концов приведет к краху кондитерскую Марии.

«Я не могу этого допустить! Настало время действовать».

Через несколько недель Алессандро планировал вернуться домой и оставаться там до конца года. До этого времени должно кое-что произойти. Поэтому Фабио решил наконец отыскать Алессандро. Тот жил в одной из комнатушек ужасно переполненных жилых домов – conventillos. Фабио даже подумывал, не предложить ли Алессандро денег, чтобы тот навсегда исчез из жизни его матери. Но когда Фабио пришел к Алессандро, того не оказалось дома.

– Он работает сегодня две смены, – сообщил Фабио один из его соседей по комнате. – Он скоро уезжает домой.

Фабио задумчиво кивнул и, разочарованный, уже хотел было уйти, но потом все же решил остаться и подождать.

– Оставайся, только он может прийти поздно, – сказал ему другой сосед.

Больше никто не обращал внимания на незнакомца. Тут ежедневно появлялись новые люди, о которых на самом деле никто не заботился. Фабио с первого взгляда понял, что красть здесь нечего.

Все имущество Алессандро заключалось в узкой койке со старым одеялом и доске, прибитой к стенке, на которой лежали нехитрые пожитки. Фабио уже не первый раз оглядывал маленькую статуэтку Девы Марии, которая там стояла. И тут его взгляд упал на старую фотографию, на которой Алессандро был запечатлен вместе со своей семьей. Рядом лежало несколько писем, аккуратно перевязанных голубой лентой. От матери Фабио знал, что Алессандро с трудом читал и едва ли умел писать. Если ему нужно было написать длинное письмо семье, то он диктовал его кому-нибудь.

Фабио невольно заскрипел зубами. На самом деле вроде бы ничего подозрительного здесь не было. Тяжело вздохнув, он завалился на аккуратно прибранную постель Алессандро. Этот батрак производил впечатление разумного и надежного человека. Его соседи рассказали, что Алессандро каждое утро рано встает и отправляется на работу, а возвращается часто поздно вечером. Лишь по воскресеньям он отдыхает. В этот день он посещает мессу.

«И мою мать».

Фабио провел рукой по подушке, и вдруг интуиция подсказала ему сунуть руку под подушку. И тут парень замер. Сердце его заколотилось, когда он вытащил из-под подушки то, что Алессандро там прятал.

Если судить по виду, то фотография делалась не так давно. На ней была молодая женщина с ребенком на руках. Фабио перевернул снимок. «На веки твоя, Валентина», – было выведено весьма корявыми буквами на обратной стороне.

Фабио глубоко вздохнул. Сердце забилось еще быстрее, чем прежде. Наконец он нашел то, что нужно.


«Меня словно ударили ножом в сердце» – так думала Мария.

Она пришла домой, и Фабио недолго думая показал ей фотографию. Мария невольно протянула руку, чтобы взять снимок, но тут же в испуге отдернула.

Нет, ей нельзя прикасаться к этой фотографии, нельзя видеть, что там изображено. Она заметила красивую женщину, точно лет на десять моложе ее, и милого маленького ребенка, девочку или мальчика, трудно было разобрать.

«Это ребенок Алессандро. И его жена».

Мария сглотнула слезы. Нет, этого не может быть. Еще меньше в это хотелось верить, когда она прикоснулась к фотографии. Фабио был прав. Этот мужчина – теперь Мария отказывалась упоминать его имя – все время лишь использовал ее. Неужели она вообразила, что он на самом деле мог ее полюбить? Ее, старую женщину, полноватую, с морщинами и первой сединой в волосах?

– Кто это? Откуда у тебя этот снимок? – спросила Мария хриплым голосом, хотя уже и догадывалась.

– Ты же знаешь, что это значит, – ответил Фабио.

– Да, я знаю, – прошептала Мария.

Странным образом она больше не находила в себе сил, чтобы расплакаться. Она была иссушена, она просто высохла, старая, глупая женщина.

– Мне стоило послушать тебя, – тихо произнесла она через мгновение.

Фабио ничего не ответил, вместо этого взял ее за руку. Мария прильнула к сыну, благодарная за то, что тот в данный момент понимал, чего она хочет.

Мать и сын – они думали, конечно, что потребуется какое-то время, но потом все снова станет, как прежде. Она перестанет переживать из-за потери и собственной глупости. Она забудет Алессандро. Мария чувствовала, как боль стискивает ей грудь. Тихо, очень тихо и измученно она всхлипывала.


В этот раз путь Марии лежал прямиком в ателье Ленхен. У той как раз был клиент, но Марии предложили чашку чаю и попросили подождать в дальней комнате. Мария радовалась, что может избежать чужих любопытных взглядов. Наверняка новости уже распространились по округе. Все это время Мария работала, как будто ничего не случилось. Выпекала и продавала товар клиентам, создавала новые рецепты, разговаривала с посетителями и улыбалась, хотя от боли и отчаяния хотелось кричать.

Пока Мария ждала в комнате, она слышала, как Ленхен обсуждала с клиентами новые заказы. Весна была в разгаре, но многие уже думали о легких летних платьях. Мария узнала голос Нелиды Кутберт. Эта красотка любила собирать блестящие черные волосы в узел, который казался слишком тяжелым для ее белой лебединой шейки. Люди останавливались на улице, видя, как она идет, покачивая бедрами. Мария вспомнила, что Нелида была замужем за Джеффри Кутбертом, братом той самой Мэйси, которая когда-то убила своего мужа. Тогда Лоренц Шмидт бесследно исчез на несколько недель, а потом его труп, весь в ранах, обнаружили в реке Ла-Плата. Многие болтали, будто его убили ставленники влиятельной семьи Кутберт. Некоторые уверяли, что он наложил на себя руки. Конечно, семья приняла сына Мэйси – Леонеля. А потом об этом случае быстро позабыли.

В комнате для клиентов послышались голоса. Мария услышала смех Ленхен. Та прощалась с клиенткой. Потом хлопнула дверь ателье. Через несколько секунд женщины стояли напротив друг друга, и хотя уже много воды утекло со времени их последней встречи, Марии казалось, что прошло всего пару дней.

– Он меня обманул, Ленхен, – с болью в голосе воскликнула Мария. – У него есть семья. Есть дети…

– Я слышала об этом, – печально ответила Ленхен. Подруга приняла в тот момент единственно правильное решение – крепко обняла Марию.


Когда на следующий день в обычное время пришел Алессандро, Мария не впустила его и отказалась от разговора. Последующие его попытки встретиться тоже ни к чему не привели. Фабио вздохнул с облегчением только тогда, когда Алессандро наконец взошел на борт корабля и покинул Аргентину до конца года.

«К тому времени когда он вернется в следующий раз, – подумал Фабио, наблюдая за тем, как корабль скрывается за горизонтом, – моя жизнь вернется в прежнее русло. Мама его забудет».


Через две недели, к удивлению Фабио, пришло первое письмо от Алессандро. Наверное, тот написал его еще на корабле и передал на борт встречного судна, которое шло в Аргентину. Так часто делали, если была такая возможность.

Фабио в тот день пришел позже, чем мать вернулась из кондитерской. Он увидел Марию с письмом в руке на маленьком балконе их общей квартиры. В первый момент он испугался. Однако Мария отказалась читать послание Алессандро. Следующие письма Фабио перехватывал. Будет лучше, если Мария решит, что Алессандро забыл ее. Фабио боялся, что мать когда-нибудь прочитает одно из этих писем.

Сам Фабио читал письма, поэтому знал, что Алессандро догадывался, почему Мария не хочет его больше видеть. Его соседи по комнате рассказали о визите Фабио, и он догадался, что парень обнаружил фотографию. Алессандро писал, что женщина на снимке – это его самая младшая сестра со своим отпрыском. На какой-то миг в душе Фабио заговорила совесть. Если это действительно младшая сестра Алессандро, тогда Фабио, очевидно, поступил с ним несправедливо. Он даже недолго боролся с мыслью, не рассказать ли матери всю правду. Но в конце концов решил, что будет лучше, если Мария забудет Алессандро. Мать все еще тосковала, но это наверняка пройдет. Фабио же был рядом и утешал ее.

Глава шестая

Карлос знал, что в этот раз они не имеют права провалить дело. Если такое случится еще раз, дон Хорхе откроет охоту и на него, и на Рафаэля, пока не пристрелит как шелудивых псов. Карлос не в первый раз почувствовал, как от этой мысли к горлу подкатывает тошнота. Он сплюнул. Его брат шел за ним, держа дистанцию, – Карлос в сумерках не видел его.

Наконец-то несколько недель назад кто-то из Росарио откликнулся на объявление дона Хорхе. Некая сеньора Кларк, которая якобы встретила на приеме Клариссу Монада. Чуть позже братьям Видела снова пришлось идти к дону Хорхе и подобострастно выслушивать ценные указания.

– Я даю вам еще один шанс исправиться, в последний раз вы упустили такую возможность, – бросил им резко богатый эстансьеро.

Карлос с трудом смог унять неподобающую мужчине дрожь. Если у них вновь ничего не выйдет, они могут назад домой не возвращаться. Тогда им предстояло скрываться всю жизнь.

Дон Хорхе точно изложил им все данные, пришедшие в письме. Дом врача, в котором живет некая Кларисса Крамер, располагался на холме, в конце обычной улицы города Росарио.

Когда они впервые увидели дом, Карлосу показалось, что он очень маленький, по крайней мере по сравнению с Санта-Аной. Правда, против Санта-Аны даже многие дворцы выглядели крошечными. Санта-Ана разрасталась в течение долгих лет. За это время она превратилась в гигантский организм. Складывалось впечатление, что он живет собственной жизнью.

Рафаэль ловко выспросил, где находится нужное им место. Его красивый брат это хорошо умел. Карлос вынужден был признать, что его брат вовсе не идиот. Иногда это его даже злило. Растущая конкуренция между ними, особенно в последнее время, часто приводила к ссорам. Иногда братья даже давали волю рукам, но Карлос был все еще сильнее.