София Каспари - Свидание у водопада

И конечно, тут обитали скунсы, подходившие по ночам к домам, чтобы украсть что-нибудь съестное. Во время опасности они распространяли ужасный запах. Но больше всего хлопот доставляла фермерам саранча, она налетала такими роями, что на несколько часов затмевала солнце. Роберт рассказывал: как-то раз саранча так облепила деревья, что ветки едва не ломались под весом насекомых. Плантации тогда спасли с трудом.

Прошло уже больше трех месяцев, как Кларисса жила в доме у Роберта, и она была довольна. Разумеется, девушка считала, что никогда уже не сможет стать счастливой, но она не могла не признать: здесь ей было хорошо. Лишь одно доставляло ей головную боль. На днях Роберт попросил сопроводить его в город. Он объяснил, что это должно положить конец слухам о новой женщине в доме доктора Метцлера. Но действительно ли это так или же она лишь пробудит в людях еще больший интерес к себе? Кларисса не могла избавиться от понятных страхов, но все же решила собрать свое мужество в кулак и попробовать их перебороть.

Роберт, аккуратно свернув газету, положил ее на стол и задумался. Во время чтения он тоже, неоднократно отвлекаясь, смотрел вдаль. Он по-прежнему еще далеко не все знал о Клариссе, но уже был полностью уверен в ее невиновности. А это означало, что он непременно должен был защищать ее всеми возможными способами.

Чем дольше он жил с ней, тем четче осознавал, что влюбился в девушку. Нет, его влюбленность была не какой-то вспышкой, внезапно озарившей его душу, оттого что он нашел Клариссу там, в верховьях реки, совершенно беспомощной. Это чувство оказалась долговечным. Он желал девушке лишь самого лучшего. Роберт хотел, чтобы уверенность и счастливая улыбка появились на лице Клариссы, когда она немного успокоится.

Роберт провел пальцем по краю газеты: сегодня объявления снова не было. На первое он наткнулся случайно несколько недель назад, оно поразило его, словно гром: «Разыскивается Кларисса Монада. Тех, кто что-нибудь знает о месте ее пребывания, просим сообщить…» Далее в объявлении указывались контакты, но фотографии не было. Слава богу! Но что делать, если кто-то обратит внимание на это объявление? Что будет, если кто-нибудь узнает в девушке, которая ведет хозяйство в доме доктора Метцлера, ту самую пропавшую Клариссу Монада?

Роберт даже представлять себе этого не хотел. Как бы то ни было, он решил спрятать страницу с объявлением, чтобы не волновать Клариссу. Что же ей пришлось пережить? Что касается имени, то она не соврала. Ее на самом деле звали Клариссой… Вероятно, в момент их встречи девушка была в шоке, а потому и не назвалась вымышленным именем.

Роберт, вздохнув, встал и отнес газету к камину, где она послужит материалом для растопки. Он все еще надеялся, что наступит день, когда Кларисса полностью ему доверится. Тогда Роберт наконец-то узнает, что с ней случилось.

«А теперь поспешим домой…» Кларисса размышляла над этими словами, пока шла через небольшую площадь. Да, все правильно. Дом Роберта стал для нее не просто прибежищем. Жилище Метцлера за последние месяцы стало для Клариссы настоящим родным домом, хотя поначалу она сомневалась, что когда-нибудь у нее снова возникнет подобное чувство. Она стала сопровождать Роберта (его здесь называли просто «доктор»), и люди в Росарио действительно стали меньше распускать сплетни. Какая хозяйка не делает покупок? Кларисса между тем даже вошла во вкус, ей нравились эти небольшие прогулки. Все же было лучше иногда выбираться из дома, наблюдать за обычной жизнью, чем сидеть целыми днями в четырех стенах или копаться в саду.

«И все-таки я должна по-прежнему соблюдать осторожность».

Жизнь не была такой, как раньше. В нормальное русло она больше никогда не вернется. Спокойствию пришел конец. И все же за последние месяцы, проведенные вместе с Робертом в Росарио, какие-то вещи вновь вошли в привычку. Кларисса вздохнула.

«Мне только нужно все уравновесить: удовлетворить любопытство жителей Росарио, не раскрывая слишком много о себе».

Иногда Кларисса мечтала окунуться в бурную жизнь большого города. Там вообще никому не бросишься в глаза. В Буэнос-Айресе, например…

Кларисса вздрогнула. Какое-то движение отвлекло ее от мыслей. Лишь на мгновенье она погрузилась в размышления и совершенно перестала следить за окружающей обстановкой. Она нервно моргнула от яркого солнечного света, но видела лишь очертания. Был почти полдень, и девушка должна была уже давно вернуться к Роберту.

Кларисса прищурила глаза, чтобы лучше видеть. Ее опасения подтвердились. Какой-то мужчина прислонился к стене дома, к которому она как раз направлялась, и наблюдал за ней. Низко надвинутая черная шляпа закрывала его лицо. Одет он был, как гаучо, в bombacha de campo – специальные мешковатые штаны, в которые был продет rastra – широкий, украшенный серебряными монетами пояс. Из-под него торчал facon – большой нож на все случаи жизни, с которым никогда не расставались гаучо. Ноги его были колесом, как у многих мужчин, которые с детства находились в седле и научились ездить верхом раньше, чем бегать. Кожа на лице у мужчины, как успела заметить Кларисса, была опалена солнцем и обветрилась. Она загрубела, как кусок старого дерева. Между тонких губ торчала спичка, которую он жевал.

Девушку пронизал озноб, она задрожала. «Неужели он поджидает меня? Вдруг это головорез дона Хорхе, встречи с которым я так опасаюсь? Разве я не говорила себе, что люди дона Хорхе однажды найдут меня, где бы я ни пряталась и как бы далеко ни сбежала?»

Кларисса огляделась, надеясь увидеть конный вооруженный городской отряд в длинных красных пончо (они заботились о спокойствии и порядке в городе), но никого не обнаружила. Оглушающее чувство страха сковало дыхание девушки. Колени подкашивались, ноги не хотели ее слушаться. Этот страх уже несколько месяцев был ее постоянным спутником. Клариссе казалось, что она вот-вот перестанет дышать. Она лихорадочно расстегнула пуговицу на воротничке, закашлялась, но все же, спотыкаясь, пошла дальше. Краем глаза она видела, что гаучо следует за ней.

«Прочь отсюда, – звенело у нее в голове, – прочь, как можно быстрее! Дон Хорхе послал своих головорезов! Меня убьют, он давно запланировал это. Меня зарежут прямо посреди улицы, и никто ничего не заметит».

Тут Кларисса собралась, резко развернулась и бросилась прочь. Она не бегала так быстро с самого детства.

Слава богу, в полуденное время на улицах было малолюдно, и никто не обратил внимания на ее странное поведение. Кларисса в панике шарахалась от любой тени, толком не различая ничего вокруг.

«Но куда же мне бежать? Как я доберусь до Роберта?»

Паника парализовала ее мысли. Она даже не могла вспомнить, где они с Робертом договорились встретиться.

Позади слышались шаги преследователя. Все ближе и ближе. Кларисса от волнения не могла дышать, она закашлялась, сердце сильно стучало. В какой-то момент она споткнулась, но сумела удержать равновесие.

Дверь лавки возникла неожиданно, словно из ниоткуда, и стала настоящим спасением. Кларисса из последних сил толкнула ее. Послышался звон колокольчика, звук постепенно замер, когда дверь закрылась позади девушки. Она остановилась в полумраке, прислушиваясь к своему хриплому дыханию. Откуда-то из глубины магазинчика раздался голос:

– Мне очень жаль, я как раз хотел закрыться. Вы не могли бы зайти после сиесты? К сожалению, у меня сейчас срочная встреча.

Голос был приветливый. Девушка попыталась понять, кому он мог принадлежать. В любой момент она готова была бежать снова. Девушка не могла никому доверять. Об этом ей напомнил гаучо, вызвавший у нее мучительные воспоминания. Кларисса огляделась.

Фотоателье Аарона Церты…

Она уже как-то любовалась удивительными снимками в витрине: пейзажи, фотографии домов и, конечно, портреты городских жителей.

Высшее общество Росарио охотно фотографировалось у сеньора Церты. Кларисса заметила, что Ольга Мак-Кензи, жена одного богатого шотландского эстансьеро, жившего по соседству с Робертом, явно была любимой моделью фотографа. Ее портреты висели не только в витрине и на рекламном щите – они украшали стены и внутри ателье.

Кларисса почувствовала, что дыхание у нее медленно успокаивается. Страх понемногу проходит. Девушка нервно поглядывала в окно, но никого не видела. Очевидно, она успешно улизнула от преследователя. Из глубины лавки вновь раздался шум.

– Простите, – услышала голос Кларисса и лишь потом увидела мужчину, которому он принадлежал. – Я сейчас обслуживаю клиента и был бы вам очень признателен, если…

Молодой человек, должно быть сам Аарон Церта, замер при виде посетительницы. Казалось, что он даже не знает, что ей сказать, но потом мужчина опомнился:

– Кларисса Крамер? Экономка доктора Метцлера? Что же вас наконец-то привело ко мне?

– Что меня наконец-то привело? – Кларисса смущенно взглянула на хозяина.

– Да, я имею в виду – в мое ателье. Не смотрите на меня так испуганно. Я фотограф. И уже давно хочу сделать ваш портрет, сеньорита Крамер. Точнее сказать, мечтаю с тех пор, как впервые вас увидел.

Он рассмеялся. Кларисса почувствовала, что побледнела. Волосы на ее руках встали дыбом. По спине поползли мурашки. Неприятное чувство усилилось, оттого что страх ежом поселился в ее желудке.

– Вы хотите сделать мой портрет? Но, но… Почему?

Церта внимательно посмотрел на девушку.

– Не обижайтесь на мою откровенность, – ответил он. – Вам разве никогда не говорили, что вы очень красивая женщина? – Фотограф подмигнул ей.

«О да, мне говорили, но разве не из-за этого нашел смерть мой любимый Ксавьер? Влюбился бы он в меня, если бы я была менее привлекательна? Я проклинаю свою красоту всем сердцем, потому что людям, которых люблю, приношу ужасные несчастья».

– Итак, каков ваш ответ? – настаивал Аарон Церта.

– Ни в коем случае! – Кларисса попятилась и оступила, протягивая руку к двери. – И вообще… Я… я просто ошиблась дверью. Я думала… я думала, здесь сеньор Метцлер… Я… Мы…