«Жизнь может закончиться в любой момент», – вдруг подумал Аарон. Он так погрузился в мысли, что Отто пришлось дважды повторить, чтобы товарищ услышал.

– Они не пустят нас на берег, так мне сообщил капитан. Сначала нас поместят на карантин, – произнес Герман. На его лице читалась досада и недовольство.

Аарон кивнул. Отто подружился с капитаном и теперь узнавал последние новости первым.

– Ты знаешь, куда мы прибываем? – спросил Аарон.

Они наконец-то перешли на «ты» и с радостью выпили на брудершафт рому.

– В Кусенаду.

«Кусенада…» – мысленно повторил Аарон слово. Значит, его новая жизнь начнется в Кусенаде.


Но это была не сама Кусенада, а всего лишь море перед ней, где кораблю предстояло стоять на карантине. Парусная лодка пришвартовалась к борту «Британии», забрала оставшихся пассажиров вместе с багажом и отплыла к устью небольшой реки, где стояло большое судно, использовавшееся в качестве гостиницы.

Аарон и Отто держались вместе, они даже подыскали каюту на двоих. Аарон вновь был благодарен многоопытному другу. Хотя он тоже, будучи еще совсем ребенком, после смерти отца один отправился в Лондон изо Львова (большинство людей знали этот город как Лемберг), путешествие через океан – совсем другое дело. Для Аарона иметь рядом такого искушенного в путешествиях человека, как Отто, было несомненным преимуществом.

Все же вопреки привычке в первый день карантина они говорили друг с другом совсем мало. Каждый был занят собственными мыслями. Над кораблем витало чувство страха и неопределенности: никто не знал, откуда взялась болезнь и не распространится ли она среди пассажиров. Они слышали, как кто-то шепотом произнес: «Желтая лихорадка – это сущее проклятье».

Но как бы там ни было, снабжение оказалось хорошим. В первый вечер давали суп и мясо. Большинство путешественников ели с аппетитом. Последующие дни прошли в нехитрых развлечениях: пассажиры удили рыбу, стреляли чаек и нутрий, занимали себя игрой, песнями, танцами и историями из жизни. Аарон сделал несколько снимков фотоаппаратом Отто. Никто не затевал драк и ссор, что, как заметил Отто, после такого длительного пребывания на одном корабле было крайне необычно.

Пребывание на судне оказалось довольно приятным, и каждый надеялся, что карантин скоро снимут. Путешественники говорили о жизни в Новом Свете, строили планы, подбадривали друг друга, мечтали о ярком и успешном будущем. Тех немногих, что уже успели побывать в Аргентине, взволнованные новички засыпали вопросами.

Это было в воскресенье – в день, когда появились новые жертвы болезни. Теперь обманываться было нельзя: желтая лихорадка последовала за ними. На корабле чувствовалось подавленное настроение. Аарон и Отто не отходили друг от друга ни на шаг. Они рыбачили, добывая свежую рыбу, и избегали обедать с другими пассажирами. Ни у одного, ни у другого пока не было никаких признаков недомогания. И друзья радовались этому, потому что vomito negro могла унести жизнь даже самых крепких мужчин. Капитан рассказал им, что если заразишься, то пройдет от трех до шести дней и внезапно начнется сильный жар, боли в голове и спине, озноб, пропадет аппетит, все это будет сопровождаться тошнотой и рвотой. При благоприятном стечении обстоятельств болезнь вскоре отступает. Но у некоторых больных горячка возобновлялась с еще большей силой после некоторого улучшения состояния. Все заканчивалось кровотечениями. Кровь шла из носа, рта, а иногда даже из глаз. Внутренние кровотечения приводили к кровавому стулу и рвоте, которая от свернувшейся крови окрашивалась в черный цвет. При нажатии на кожу появлялся так называемый испанский флаг – желтая полоска, обрамленная по краям двумя красными. У многих заразившихся развивалась желтуха, отсюда пошло название болезни.

Жить на борту стало заметно сложнее. Все были раздражены. Каждый пытался отстраниться от людей с признаками болезни. Команда отводила тех в отдельную каюту и бросала еду, словно животным.

– Эта проклятая болезнь открывает людей с совершенно отвратительной стороны, – неожиданно пробормотал Отто. – А мы ругаемся цивилизованно.

Аарон горько улыбнулся. В жизни ему уже пришлось переживать страшные вещи. Ребенком он голодал, выслушивал угрозы от соседей-христиан, которые обвиняли евреев в смерти Иисуса. Он часто просыпался среди ночи от криков, отблесков огня и глухих ударов во входную дверь… В какой-то миг всплыли воспоминания о маленьком испуганном еврейском мальчике, каким Аарон тогда был. Потом он вернулся к реальности.

– Нет, Отто, болезнь не самое страшное, что с нами может случиться, – возразил он с улыбкой. – Посмотри только на это.

Он указал на место, отведенное для больных. Там сидела молодая девушка и держала на руках тяжелобольного отца. Она пыталась его напоить, вытирала пот со лба, тихо что-то говорила ему и иногда даже пела.

– Да, она единственная… – Отто по-прежнему пессимистично смотрел на мир.

Аарон покачал головой:

– Все лучше, чем если бы не было никого.

Он знал, как важно, когда рядом есть хоть кто-то. После смерти отца какая-то христианка помогла ему отправиться в Лондон. Возможно, она тогда спасла Аарона, дала шанс на новую жизнь. Женщина, о которой он ничего не знал и которая ничего не знала о нем. В жизни все зависит от того, какие принимаются решения. В памяти всплыла фраза, которую он когда-то услышал от отца.

– Если ты спасешь одного человека, ты спасешь целый мир, – тихо произнес он.

– У вас так говорят?

Мужчины на некоторое время замолчали.

– Мы не можем здесь оставаться, – произнес Отто, понизив голос.

Аарон вопросительно взглянул на друга.

– Как ты себе это представляешь? Что мы можем сделать? Они отпустят нас на берег, когда перестанут появляться новые больные. О чем тут думать?

Отто постучал кулаком по раскрытой ладони.

– А что, если мы все тут передохнем? Ты над этим не задумывался? У не хочу дожидаться такого финала и загнуться, как зверь в западне.

Аарон ничего не ответил. Вполне возможно, что Отто прав. Он взглянул на берег, такой близкий и вместе с тем такой далекий. Как, черт возьми, они могут преодолеть это расстояние?


Через два дня появились новости. Умер еще один заразившийся, но трое пошли на поправку, а новых заболевших пока нет. И все же Отто, преисполненный решимости, не хотел оставаться на борту. Он намеревался как можно скорее воплотить свой план в жизнь. Отто познакомился с моряками, которые доставляли им продукты.

– Я предложил им денег, и они согласились нам помочь.

Аарон отрицательно покачал головой:

– Может, нам лучше оставаться здесь? Разве мы, в прямом смысле слова, находимся не в одной лодке? Новых случаев заражения нет, и мне не по себе сознавать, что мы бросаем наших попутчиков в беде. Через несколько дней эпидемия, очевидно, завершится сама. А мы сильные мужчины. Возможно, здесь понадобится наша помощь…

Отто закатил глаза:

– Да, действительно выглядит так, будто скоро все закончится благополучно. Но у меня нет желания оставаться здесь дольше. Я и так потерял уйму времени. А ты? Ведь ты тоже не собирался праздно болтаться несколько недель на старой разваленной барже, правда? Нас зовет будущее! – Он указал в сторону берега. – Посмотри же туда!

Аарон задумался на секунду, не рассказать ли наконец Отто о желании найти мать, но потом передумал. Кто сможет понять, что она тогда сделала? Кто поймет ее поступок, когда она продала себя ради сына и мужа? Он не хотел, чтобы незнакомец сказал что-либо плохое о его матери или просто подумал.

– Да, конечно, я хочу начать новую жизнь, – ответил Аарон.

– Ну, так давай! – Отто похлопал друга по плечу. – Отправляйся со мной. Есть два места.

Аарон невольно взглянул на молодую женщину и ее старого отца, которые разговаривали, опершись на поручни. Старик, вопреки всем ожиданиям, оказался одним из выздоровевших. Вот так можно ошибаться.

«Если ты спасешь человека, то спасешь целый мир».

Молодая девушка выглядела веселой и счастливой. Дни болезни, борьбы, страданий и надежды закалили ее.

– Нет, – медленно ответил Аарон. – Я останусь здесь.

– Как хочешь.

Отто не рассердился. Он уважал мнение друга. Глухой ночью, незадолго до рассвета, перед тем как сесть в лодку, которая должна была довезти его до пляжа, Отто еще раз обернулся к Аарону. Не колеблясь, мужчины обнялись на прощанье.

– Если ты выберешься отсюда живым, – произнес Отто, – ты ведь отправишься прямиком в Росарио, ведь так? Когда ты туда попадешь, обязательно отправь мне телеграмму. Я непременно хочу с тобой повидаться еще раз, понял? С пляжа, – он указал на берег, – ты доберешься до Кусенады за какой-то час. Поездка по железной дороге до Буэнос-Айреса займет еще несколько часов. – Отто достал из кошелька немного денег и протянул Аарону: – Там снимешь номер в гостинице «Дю-Гавр», а на следующий день отправляйся в Росарио.

Отто сунул в руку друга бумажку со своим адресом, прежде чем раствориться в дымке утреннего тумана. Аарон смотрел ему вслед, пока лодка совершенно не скрылась в темноте.

Встретятся ли они когда-нибудь еще?

Глава тринадцатая

Эстелла снова нашла небольшое послание от Марко и, как обычно, с улыбкой прочитала корявые строки. Она так любила его, что даже короткие расставания заставляли ее скучать. Молодая женщина списывала свою излишнюю чувствительность на беременность. Эстелла часто раздражалась, ее настроение менялось от печали до эйфории. Сердце билось так, словно оно было не в грудной клетке, а беззащитно лежало на ладонях. Девушка нежно поглаживала свой округлившийся живот, этот жест за последние недели вошел у нее в привычку.

Они с Марко провели две недели в Кордобе у ее сводного брата Пако и его жены Бланки и вернулись домой лишь позавчера. Дорога до города Сан-Мигель-де-Тукуман заняла в спальном вагоне тридцать шесть часов. Впрочем, вагон был устроен с такой роскошью, что Эстелла не почувствовала неудобств и наслаждалась путешествием.