– «Цфат» в переводе означает «наблюдать», – рассказывал дядя, останавливая машину. – Город находится на высоте девятьсот метров над уровнем моря. С площадки, на которой он расположен, можно видеть всю Верхнюю Галилею.

Внизу голубым блюдом лежало озеро Кинерет, которое иначе называли Галилейским морем. Дядя говорил, что в этом озере находится основной запас пресной воды, которую пьет весь Израиль.

– Многие покупают воду Галилейского моря, считая ее святой, – усмехался он. – А я так думаю, что именно эта «святая вода» хлещет у нас из крана. Ее-то и разливают в бутылки, чтобы продать возле озера Кинерет как чудодейственную.

Аня смотрела на широкие просторы, лежащие внизу. На зеленые холмы и синюю воду. И вдруг увидела небольшое строение с белыми стенами и розовыми круглыми куполами. Точно гроздь ягод лежала у озера.

– А что это? – она указала вниз. – Какой красивый домик.

– Этот «домик» греческий храм Двенадцати Апостолов, – сказал дядя. – На озере Кинерет находился город Капернаум, где, по преданию, начал свои проповеди Иисус. Сейчас от него остались лишь руины. Но монастырь удалось сохранить и достроить.

Аня видела эти чудесные места будто с высоты птичьего полета, а также через многие столетия, что отделяли ее от тех времен, когда, вероятно, близ этого озера ходил Иисус. Дядя хвалил воздух Цфата, говоря, что он чистый и прозрачный, а климат – очень здоровый. Ане даже захотелось дышать в два раза чаще, чтобы накопить запас кислорода перед возвращением в пыльную Москву.

– Этот город не простой, – дядя был рад поведать новую байку, глаза его горели. – В свое время здесь поселились раввины мистики!

– Ты же не веришь в чудеса, – напомнила Аня. – А как же мистика?

– Мистика – это не чудо, – не растерялся дядя. – Это тайное знание. Им-то и обладали раввины.

Оказывается, во времена гонения евреев это высокое, чистое и красивое место стало настоящим полем боя. Дядя рассказывал, как арабы пытались выселить евреев из Цфата. И сделать это казалось несложным. Город населяли религиозные люди, которые кроме Торы ничего в руках и не держали – какое уж оружие. Арабы думали, что им ничего не будет стоить победа над немощными умниками. Но не тут-то было. Как известно, ум – оружие посильнее кулаков. Дядя ходил мимо каменных стен, что в некоторых местах окружали город до сих пор, и старался в лицах изложить историю евреев Цфата.

– Вооруженные арабы окружили город, – самозабвенно вещал дядя. – Их было множество! А за стенами всего-то кучка религиозных мистиков. Ну, что им оставалось? Сдаться?

Но после истории Масады Аня уже не верила, что евреи могли избрать подобную участь. Мишка ловил каждое слово отца, кажется, байка его по-настоящему зацепила.

– Все случилось ночью, – интриговал дядя с загадочным видом. – Арабы держали город в осаде, а раввины молились. Под покровом мрака несколько евреев использовали последний шанс – они дали залп из самодельной пушки, которой было дано имя «Давидка». Грохот разнесся знатный. Конечно, серьезного вреда эта игрушечная пушечка принести не могла, но зато дыму и шуму было в достатке. И вот произошло чудо!

– Чудо? – переспросила Аня.

– Совершенно верно, – кивал дядя. – Если считать чудом – обыкновенный дождь. Пробудившиеся арабы были в смятении – ночь, грохот, огонь, дым, да еще и дождь! Кто-то закричал: «Атомная бомба!»

Мишка засмеялся, представив ошарашенных арабов, мечущихся под дождем в дыму от маленькой «Давидки».

– И что дальше? – торопил он.

– Представляете, что будет, если в смятенной толпе крикнуть «атомная бомба»? – улыбался дядя. – Паника распространилась молниеносно. Арабы ринулись подальше от Цфата, всерьез решив, что местные мистики изобрели смертельное оружие. И пальнув, атомная бомба немедленно вызвала радиоактивный дождь, который теперь лился им на головы.

Мишка уже хохотал, а дядя изображал ошалевших от страха арабов, уносящих ноги под радиоактивным дождем.

– Таким образом город остался у евреев, – закончил свою байку дядя Лева. – И это называют чудом Цфата.

– В такие чудеса ты веришь? – улыбалась Аня.

– Посмотри на нашу маленькую страну, – уже серьезно сказал дядя. – Израиль со всех сторон окружен потенциальными недоброжелателями. И многие считают, что наша судьба день за днем висит на волоске. Только если верить в такие чудеса, как история города Цфат, можно жить здесь, любить эту страну и знать – в нужный момент дождь смоет все напасти…

Вдохновленные необычной мистической историей, все отправились гулять по извилистым улочкам Цфата. Дорожки взбирались в гору, и каждая из них заканчивалась, открывая необыкновенный вид на раскинувшуюся внизу долину. Все дома здесь были белокаменные – будто кто-то расплескал на вершине горы молоко. А улицы порой становились такие узкие, что по ним невозможно было пройти даже довольно стройному человеку. Здесь находилась самая узкая улица в мире, пройти по ней, кажется, мог лишь ребенок. Во всяком случае, Аня не рискнула протиснуться в щель между двумя домами. Город выглядел очень нарядным от того, что все наличники на окнах, ставенки, решетки и даже двери были выкрашены в яркий голубой цвет.

– Как это красиво! – восторгалась Аня.

– Это не просто красиво, – рассказывал дядя Лева. – Голубой цвет выбран не случайно. Он должен привлекать ангелов, что летают над Цфатом. Жители города надеются, что ангелы перепутают их окна и двери с кусочками неба и посетят жилища евреев.

Ане очень понравилось это объяснение, Мишка же скривил кислую мину, но почему-то на всякий случай глянул куда-то в небо. Быть может, думал увидеть парящего над крышами домов ангела?

– А сейчас мы зайдем в синагогу, – дядя подвел их к совершенно обычному на вид домику.

Его мало что отличало от остальных. И это удивило Аню. Разве можно было спутать церковь с обычным строением? Ее всегда выделял остроконечный купол – один, а то и несколько. Церкви выглядели одновременно хрупкими и величественными, но главное – красивыми. Что нельзя было сказать о синагоге, Аня даже немного разочаровалась. Внутри оказалось светлое помещение: простые формы, чистые стены. Это совсем не было похоже на увешанные иконами церкви. Аня оглядывалась, пытаясь сообразить, что же отличает это здание от холла дома культуры или просторного зала ожидания.

– Тут все так… обычно, – сказала она.

– Верно, – согласился дядя. – Помещением синагоги может стать любая комната. Нужно всего лишь одно – чтобы в ней был шкаф, где хранятся свитки Торы.

– Как все просто, – удивилась Аня. – Икон здесь тоже нет.

– Конечно, нет, – прыснул Мишка. – Это же идолопоклонство!

И тут Аня вспомнила, что иудеям запрещено изображать людей, ей даже стало стыдно, что так оплошала перед младшим братом, дав ему лишний повод насмехаться над собой.

– А еще у нас нет священнослужителей, – продолжал дядя. – Только раввины. А они по сути – учителя. Эти люди просто хорошо знают Тору. В остальном же ничем не отличаются от простых смертных. К раввинам обращаются за советом, потому как они лучше других изучили текст Священного Писания.

– И любой может стать раввином? – спросила Аня.

– Ага, любой человек, – Мишка хитро посмотрел на нее. – Только женщина не может.

– Это правда? – Аня была уязвлена.

– Ну, да, – признал дядя Лева. – Традиционный иудаизм не признает женщин раввинов. Также женщины молятся отдельно от мужчин. Для этого в синагоге обычно имеется балкон или второй этаж.

Аня подняла голову и действительно увидела узкий балкон, что тянулся по периметру всего помещения. Неужели женщины должны были сидеть там, как птички на жердочке?

– Видишь, в иудаизме, можно сказать, возвышенное отношение к женщине, – успокаивал дядя.

Но Мишка при этом продолжал ухмыляться.

– Конечно, эти женщины всегда витают в облаках…

Аня вышла из синагоги. С одной стороны, ей понравилось, что там не надо было чинно стоять, боясь гнева старушек-служительниц, как в православной церкви; с другой стороны, судьба женщин в иудаизме была ей не до конца понятна. А вокруг прозрачный воздух шептался с ветром, и могло показаться, что это и вправду ангелы шелестят крыльями над головой. Мимо проходили мужчины и даже мальчишки, над ушами у которых висели длинные пряди волос. Дядя говорил, что хасиды народ веселый, а вовсе не такой суровый, как можно было подумать, глядя на их черные одежды.

– Главная заповедь хасидов – не унывать! – рассказывал дядя Лева. – А уж какие здесь можно услышать песни и увидеть пляски по праздникам! Попроси Мишку, он тебе даст послушать хасидское регги…

Аня с подозрением взглянула на брата, сомневаясь, что он захочет с ней чем-то делиться.

– У тебя же есть диск этого паренька – Матисьяху? – настаивал дядя Лева. – Ане должно понравиться. Молодежь его любит!

Мишка нехотя кивнул, даже не взглянув на сестру. Дядя Лева, не обращая внимания на сына, продолжал рассказывать о жизнелюбивых мистиках Цфата.

– Думай о хорошем, и все будет так, как ты думаешь, – вот основное правило тех, кто изучает здесь мистическое учение иудаизма – каббалу.

Они шли по главной улице Цфата, которая походила на художественную галерею под открытым небом. Оказывается, сюда стекались не только религиозные иудеи, но и творческие люди, желающие творить под шелест крыльев ангелов, что кружили над городом. Но коронную легенду Цфата дядя оставил на десерт. Все уже садились в машину, когда он сказал:

– Поздравляю нас! Теперь мы проживем дня на три больше! Каббалисты говорят, что час, проведенный в Цфате, продлевает жизнь на день…

Обогатившись на целых три дня, Аня возвращалась в Тель-Авив. Там ее ждал Илья, а еще не законченная история с Цимесом, которая начинала уже походить на какой-то бесконечный сериал, где новые эпизоды разбухали, точно мыльная пена от воды.

Дома Аню встречали сестры, явно уставшие после трудового дня. Зато квартира просто блестела, чувствуется, здесь прошла генеральная уборка. У порога стояли черные мешки со скопленным за долгие времена мусором.