– Влюблялась! В Диму Билана, я же тебе рассказывала!

Валька махнула рукой. Видимо, она имела в виду любовь к настоящим парням, а не к тем, которые в телевизоре. На мой вопрос о том, влюблялась ли она сама, Валька многозначительно закатила глаза, а потом решила сменить тему.

– Как ты думаешь, что лучше – Армани или Диор?

– Думаешь, я их носила? Смеешься ты, что ли?

– Я тоже не носила и вряд ли когда-нибудь буду, – философски отозвалась подруга. – Но все-таки интересно знать, что же лучше?..

– Глупости! Скажи-ка лучше вот что: ты почему так долго не показывалась? Я уж думала, болеешь или в городе осталась!

– Да представляешь, только выгрузилась, как сразу же погнали картошку окучивать! Бабушка на деда напустилась, мол, середина июля, у нас до сих пор не это самое… Перед людьми стыдно и все такое… В общем, дед пошел, и меня с ним до кучи запрягли. Так все утро с картошкой и провозилась.

Обойдя поселок в четвертый раз, мы поняли, что выучили наизусть и расположение чахлых огурцов в парнике Тимофеевых, и каждый сантиметр старой ванны, выставленной для чего-то на участке у Петровича, и номер древнего «Москвича», в котором с самого утра ковырялся дядя Гоша. Одним словом, снова стало скучно.

Сначала Валя предложила пойти подразнить тимофеевских мальчишек, с которыми в прошлом году у нас была прекрасная войнушка с применением водяных пистолетов, но пацаны сказали, что они уже большие и с девчонками играть не собираются. Поэтому мы только немножко покидались в них грязью и ушли. Потом решили посидеть на бревнах и подоставать смешного толстого парня лет десяти, катавшегося на велике одетым в белые шорты. Каждый раз, когда он проезжал мимо, Валька отпускала комплименты по поводу его стильного наряда, а потом и по поводу лица, которое раз от раза становилось все более красным. Наконец, парень исчез, а через двадцать минут мы увидели его в других, менее приметных шортах и засмеялись так громко, как только могли, в надежде окончательно его доконать. Впрочем, и эта игра оказалась не особенно интересной. Слабым развлечением стали также возня с Шариком, поедание елкинской малины и собирание шишек за воротами на случай возможного (хотя и маловероятного) приобретения самовара в скором будущем.

После обеда нам повезло: глупый мальчишка Максим (тот самый, что живет наискосок от меня) облил нас из шланга. В результате произошла замечательная перебранка с обзыванием, высовыванием языков, дразнилками и прочими приятными вещами. К сожалению, скоро появился Максимов старший брат Андрей и велел ему идти в дом, а перед нами даже галантно извинился. Извинения мы приняли с видом обиженных придворных дам. Конечно, Андрей парень классный, намного лучше своего сопливого братишки: и красивый, и серьезный, и воспитанный, а главное – ему уже 16 лет. Но тут он явился не очень-то кстати. Пришлось нам искать другие развлечения.

– Может, сходим, почитаем объявления на воротах? – предложила Валентина.

Мы без особых надежд поплелись к дому сторожа. Мощные железные ворота, преграждающие въезд в дачный поселок, были, как всегда, увешаны бумажками. В них предлагалось купить торф, навоз и щебенку в такой-то конторе, совершенно бесплатно взять очаровательного котенка, приученного к лотку, сдать по сто рублей на новый столб для проводов и явиться на собрание послезавтра в десять.

– Смотри, про Дэна пишут! – Валька ткнула пальцем в объявление, где было написано:

«Дорогие господа садоводы!!!!!! Когда же вы будете следить за своими детьми вечно сидят на бревнах заняться им нечем в наше время БАМ строили мат стоит на весь сад хамят объедание смородины на участках за что платим сторожу окурки брошенные у меня малолетняя внучка прошу принять меры иначе уже голова болит!!!»

«И хвост отваливается» – приписали мы после последней фразы. Затем переправили все номера участков в вывешенном списке должников за электричество, под которым значилось: «Стыд и позор! Как вы смотрите людям в лицо, не проведя осуществление оплаты денег за второй квартал?!» Я бы сквозь землю провалился. Ваш председатель». С идеей добавить фразу «Ну и провались» нас уже кто-то опередил.

– Может, напишем свое объявление? Какое-нибудь. А? Прикольно получится! – вдруг пришла мысль мне в голову.

– Это идея! Погнали ко мне сочинять!

Мы примчались к Вальке в домик, вырвали лист из прошлогодней тетради по физике, достали фломастеры. Начали думать. Сначала решили написать, что правительство запретило выращивать капусту, поэтому до 13 часов воскресенья всем надлежит вырвать и выбросить этот незаконный овощ. Потом хотели выразить возмущение неограниченным ввозом в поселок брюзгливых стариков с последующим их выгулом. Затем я предложила написать что-нибудь про Максима: очень уж он глупый и смешной. Совсем, было, собравшись дать от его имени объяву о продаже яблочных огрызков и поношенных носков, мы в конце концов остановились на коротком, но красивом варианте: «Куплю мозги! Срочно. Максим». Ну, и номер участка.

Объявление заняло свое место на воротах, а мы принялись ждать реакции его главного героя. Минуло несколько часов. Макс, как назло, идти к воротам даже и не думал. Объявление так и не попалось на глаза никому из ребят. А может, никто, кроме нас, вообще не читает эти объявления? Вдруг шедевр про мозги так навечно и останется неоцененным? Устав ждать, мы решили поторопить события: наковыряли мозгов из селедочной головы, завернули их в бумажку и отправились к Максиму: мол, по объявлению.

– Макс! – крикнула Валька.

– Макс! – крикнула я.

– Ма-а-а-акс! Выходи!

Ноль реакции. Совершенно пустой участок. Никакого движения, разве только прохладный вечерний ветерок колышет разросшуюся свекольную ботву. Даже из окна никто не выглянул.

Зато из-за угла – и кто только звал ее сюда? – неожиданно нарисовалась Катька. Едва увидев ее мерзкую улыбочку, я сразу же поняла, что настроение будет испорчено до самого завтрашнего утра.

Катька – самое отвратительное существо в нашем поселке. Во-первых, ржет как лошадь и плюется как верблюд. Во-вторых, на всяких шмотках и барахле помешана: только и рассуждает целыми днями, у кого машина есть, у кого нет, кто в каких тряпках, у кого какой мобильник… Ну, в-третьих, она просто дура жуткая.

Приехала эта Катька в наш поселок год назад: ее предки купили участок в конце нашей улицы. Помню, мне тогда тоже скучно было: холодно, не искупаешься, ягоды еще не созрели, Валька снова в город укатила… Иду я по улице, значит, и тут вижу: прыгает через резиночку какая-то девица незнакомая, обесцвеченной гривой с черными отросшими корнями помахивает. Дай, думаю, познакомлюсь! Подошла, спросила, как зовут. И тут она мне: «Скажи «клей»!». «Ну, клей», – говорю я. А Катька с торжествующим таким видом и отвечает: «Выпей баночку соплей! А скажи «птица»!». «Наверняка на этот раз она срифмует про трусы, – решила я. – «Снимай трусы, иди жениться». Из любопытства я выполнила ее просьбу – и Катька, разумеется, выдала именно то, что от нее и ожидалось. А потом громко заржала, разинув рот так широко, что из него вывалилась и упала прямо на пыльную дорогу маленькая розовая жвачка. Катька увидела, что ей больше нечем громко чавкать, видимо, расстроилась и решила, что это я виновата в ее невосполнимой потере. А уж узнав от меня всю правду о своих умственных способностях, она разоралась так, что на соседнем участке чуть все стекла в теплице не повылетали. С тех пор мы с Катькой не дружим. Хотя если уж быть честной, то иногда, если бывает совсем скучно, вместе ходим купаться: это случается тогда, когда все в городе и ни мне, ни ей не с кем больше тусоваться. Во все остальное время Катька издевается над нами и старается подстроить какую-нибудь гадость: вот и сейчас, похоже, нацелилась сделать что-то нехорошее.

– А чего это вы тут стоите-орете? – спросила Катька, как обычно причавкивая и прищелкивая спрятанной в глубине зубастой пасти жвачкой. – Зачем это вам Макс понадобился? Интересненько. Днем к нему приставали-приставали, а теперь опять пришли! Неравнодушны вы к нему, что ли?

– Днем он первый начал, между прочим, – поспешила вставить я.

– Ну-ну, рассказывай!

– Какое твое дело?!

– Так-так, скрытничаем! Интересненько! Явные признаки влюбленности!

– Дура ты, Катька…

– А жить будете все втроем? Типа, мусульманская семья, да? Типа, двоеженство?

– Не ревнуй, Катюха, в мусульманской семье и четыре жены иметь разрешается, так что и для тебя останется место, – вступила в разговор моя подруга.

Катька фыркнула.

– Меня ваш любимый Максик не интересует! За мной поприкольнее парни ухаживают! – парировала она.

– А чего ты возле его дома караулишь? – прищурившись и подбоченясь, как коварный экзаменатор, спросила Валя.

– А вы чего раскричались?

– А мы специально раскричались, чтоб тебя на чистую воду вывести. Давай, говорю, сходим к дому Макса, позовем его – и, спорим, Катька выскочит! Она же там все время ошивается! Скажи, Надь?

– Да, – сказала я. – А так вообще мы знаем, что они уже уехали.

Катька смутилась, покраснела, как зараженный вредителем смородиновый куст, и выдавила:

– Некогда мне с вами! Ну вас на фиг!

Развернулась и пошла. Потом остановилась и зачем-то прокричала нам:

– И кстати! Макс с Андреем не уехали! Они с отцом на рыбалку пошли. И с Сергеем Сергеичем с той улицы! А у него знаете какая машина-то? «Вольво», серебристая, последней модели! Сто тысяч долларов стоит!

Гордая этим знанием, Катька удалилась. А мне вдруг почему-то захотелось выкинуть бумажку с запчастями от селедки и сорвать объявление о срочной покупке.

– Ты что?! – удивилась Валька. – Это же такая здоровская задумка!

Разумеется, я тоже считала, что задумка здоровская, и уже представляла себе, как возмущенный и обескураженный Макс будет бегать и кричать: «Кто?! Кто повесил это дурацкое объявление!?» – или отбиваться от многочисленных желающих продать ему то, в чем он так остро нуждается… Но вот теперь почему-то представилась другая картинка.