…Некоторое время они лежали рядом, неподвижно, ошеломленные оба.

– Вот это да… – пробормотала озадаченно Арина.

Тим засмеялся, быстро поцеловал ее. «Я тебя обожаю. Я тебя уж-ж-жасно обожаю!» – подумал он, но вслух этих слов так и не произнес. Он решил, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станет ей навязываться, твердить о своей любви. Пусть она чувствует себя свободной. Возможно, она на следующее утро пожалеет об этой ночи. И вновь оттолкнет его, Тима.

Арина же некоторое время лежала неподвижно, с широко открытыми глазами, но потом, словно по волшебству, они захлопнулись, раз – и все, сомкнулись длинные ресницы, девушка уснула. Тим еще минут десять разглядывал ее, спящую, все еще хранящую выражение удивления и счастья на лице, затем осторожно поднялся.

Быстро оделся и тихонько захлопнул за собой дверь, стараясь, чтобы не слишком звонко щелкнул английский замок.

* * *

Арина открыла глаза, когда в окна уже вовсю светило солнце и свежий утренний ветер играл с легкой шторой, раскачивая ее то в одну сторону, то в другую.

Девушка не сразу смогла вспомнить, что вчера произошло, отчего у нее так легко на сердце, словно она накануне закончила какое-то очень важное, тяжелое дело и теперь ей уже не надо ни о чем беспокоиться.

«Ах да, Тим! Он приходил вчера ночью, и мы…» Арина села, прижав ладони к щекам, в каком-то веселом ужасе от того, что произошло между ней и Тимом, и одновременно посмеиваясь над самой ситуацией. Ну да, а что такого, они живые люди…

«А как же Глеб? – внезапно спохватилась Арина, но тут же осадила себя: – А что Глеб, он мне только друг, я ему клятв верности не давала, да и вообще, у него есть его Зоя…»

Она приняла душ, выпила чашку кофе, закусила печеньем, которое принес вчера Тим, но, как ни странно, это ощущение – легкости бытия, что ли? – так и не покинуло молодую женщину.

Даже больше того, Арина теперь непрерывно думала о вчерашнем госте и вспоминала все детали, все подробности их встречи. Тим никогда не нравился ей, ведь она была влюблена в Глеба, буквально больна этой безответной любовью, но, кажется, Тим – удивительный, на самом деле. И красивый – той резкой, мужественной, немного пугающей мужской красотой, что встречается в больших городах не столь уж часто.

Как можно было игнорировать его раньше, не замечать?

«Значит, правду говорят – клин клином вышибают!»

Нет, Арина не разлюбила Глеба, вот так, в один момент, покоренная страстью другого мужчины, но те, прежние чувства к Глебу как-то потускнели. Выцвели, что ли. И ее боль от его нелюбви притупилась. Стала почти неощутимой, теперь не терзала душу столь сильно, как раньше.

Арина села за компьютер, проверила почту. Лениво пролистала новости. Потом нашла какую-то интересную статью, принялась ее читать. Можно было, конечно, заняться поисками нового дела для себя, но это отняло бы слишком много сил. И, наверное, толку бы никакого не получилось, поскольку сегодня – не тот день, наверное. Сегодня – все мысли витают где-то там, высоко, далеко от земных дел, от поиска хлеба насущного…

И это было странно. Арина саму себя не узнавала.

Когда несколько лет назад она отказалась от работы в офисе и пустилась в свободное плавание, то сразу поняла следующее – фрилансеру необходимо найти баланс между работой и отдыхом. Если не сумеешь самоорганизовать себя, то пиши пропало – руки так и не дойдут до работы. Будешь спать, есть, смотреть кино, все время отвлекаться на какие-то пустяки…

Но, с другой стороны, трудоголик если уж возьмется за что-то, то головы не поднимет, пока не сделает. Именно такой особенностью и отличалась Арина.

В первые месяцы фрилансерства она сумела заработать довольно приличную сумму. Это ее настолько вдохновило, что она принялась трудиться без выходных, почти забыв про сон, про то, что день должен чередоваться с ночью. Бралась за любые заказы, боялась что-либо упустить…

Потом, когда упала однажды в обморок (сидела у монитора без сна, забыв о еде), решила сменить ритм жизни и больше не стремилась заработать все деньги на свете. Стала отказываться от многих заказов, выбирая только то, что ей было интересно, в чем она могла отличиться как профессионал.

И осознала главное – фриланс дает лишь призрачную свободу. Да, не надо ходить в офис с девяти до шести, слушать брюзжание начальства, терпеть склоки в коллективе, трястись в дороге… Но в остальном фрилансер – еще больший раб, чем наемный работник. Наемный, тот – после шести дня уже свободен. А Арина – нет. Она просто выбирает время для работы сама. И это еще сложнее, чем трудиться в зависимости от четкого графика. А вместо начальства у нее теперь – клиенты, порой весьма капризные и склочные. И в четырех стенах, оказывается, тоже сходишь с ума, точно так же как в городских пробках на дорогах, сидя в троллейбусе или же трясясь в метро, зажатая людьми со всех сторон…

«Почему Тим не звонит мне?» – спохватившись, Арина посмотрела на часы, и оказалось, что уже полдень. «Ладно, пойду прогуляюсь…»

Она заставила себя одеться, вышла из дома. Лето еще только началось, но по городу уже летел тополиный пух. По улицам ходили люди – в основном быстрым шагом, с серьезными лицами. У всех были какие-то дела, лишь она одна бродила неприкаянно.

Три часа дня.

На всякий случай Арина проверила телефон, включен ли звук. Вернулась домой, упала на диван с книгой, которая вот уже полгода валялась на столе, так и не раскрытая, углубилась в чтение.

Наступил вечер. Семь. Восемь…

В девятом часу книга выпала у девушки из рук. Она уже ничего не могла делать, лишь бродила из угла в угол по своей квартире. «Может быть, он позвонит мне, как и вчера, опять ночью? Придет ночь, и он придет, встанет у моих дверей. Я открою ему, и мы опять будем вместе. И все повторится. Я хочу к нему прикоснуться, я хочу, чтобы Тим меня обнял… Господи, это ведь счастье, когда рядом такой мужчина, как Тим. А я дура, дура, дура, я ничего не понимала раньше! Мы же сейчас могли быть вместе. И жили бы вместе, и гуляли бы вместе, и спали бы вместе, обнимая друг друга. Это же такое счастье, невозможное, невероятное счастье!»

Арина, не понимая, что с ней такое творится, разрыдалась.

Когда время перевалило за полночь, она успокоилась. Вернее, холодное безразличие овладело ею. «Конечно, я дура. Упустила из внимания такую очевидную вещь. Он же уехал, даже не попрощавшись со мной. Вскочил среди ночи и смылся. Его никто не гнал, не заставлял покинуть мой дом… Просто он не захотел просыпаться рядом со мной. Я показалась ему противной, некрасивой! О, я знаю!!! Я разочаровала его своей доступностью. Это раз. Ну да, по сути, я сама на него вешалась. Я показалась ему самкой, точно. Что-то там бормотала, даже, кажется, кричала? Не помню… – она потерла лоб, затрясла головой. – Он меня любил нежно, возвышенно, а я вела себя как нимфоманка. Фу… Напилась мартини и кричала».

Арина вдруг вспомнила, как Тим поцеловал ее, перед тем как она провалилась в сон, очень ласково поцеловал. Или это не ласка, а насмешливая снисходительность? А она взяла и заснула после этого поцелуя, точно бесчувственная. А если она потом храпела во сне?!

Арина знала, что не храпит, но теперь уже не могла быть ни в чем уверенной.

Проснувшись следующим утром, она поняла, что ненавидит Тима. Ненавидит до такой степени, что… Девушка взяла свой сотовый, нажала на кнопку – ни одного входящего звонка, ни одного сообщения.

– Скотина… Скотина! – закричала она, глядя на экран телефона, который прыгал в ее трясущихся руках. – Я тебя ненавижу!

Она, уже не владея собой, не понимая себя, не узнавая даже (подобных истерик с ней никогда не случалось раньше), швырнула телефон прямо в стену. А тот – со звонким хрустом впечатался в нее, а затем рассыпался по полу мелкими деталями.

* * *

Инге на тренингах по повышению женственности внушали, что у серьезных мужчин на первом месте всегда работа. На мужчин обижаться не надо, они обязаны быть нацеленными на карьеру, на бизнес, а если такой цели у них нет, то тогда они просто валяются на диване. Поэтому любовь, семья идут у нормальных представителей сильного пола вторым пунктом.

Да, стоять на втором месте в списке мужских приоритетов – немного обидно. Но зато женщина знает, что мужчина своим трудом создает их семье подушку безопасности. Без денег нынче и ребенка родить нельзя… Время такое.

Когда Тимофей по одному звонку буквально сорвался куда-то, Инга растерялась, огорчилась. Она же ужин со свечами приготовила, с восточным танцем к своему мужчине вышла… Но потом, сидя в одиночестве, постаралась успокоиться. Напомнила себе, что ее возлюбленный занят серьезным делом. Это ведь не шуточки – электричество…

Поэтому она, погрустив немного, переоделась, продукты спрятала в холодильник, а свечи затушила. Ничего, в следующий раз все у них с этим мужчиной получится, она еще сумеет поразить его своими талантами.

Приехав на следующий день на работу, в кафе, Инга даже виду не подала, что у нее что-то не клеится в личной жизни. Да и некогда было болтать, в понедельник, как всегда, набежали посетители, голодные и немного озлобленные (ну как же, выходные-то кончились!), не до разговоров с коллегами.

Даже Славик бегал от столика к столику мрачный, молчаливый, держа при себе все свои язвительные шуточки, на которые обычно не скупился.

А вечером, к восьми, когда кафе уже закрывалось, звякнул колокольчик над входной дверью, и в зале появился он, Ингин Железный Дровосек. Ее Тимофей…

– Привет, – он коротко чмокнул официантку в запылавшую от волнения щеку, – Ты скоро? Я на стоянке тебя буду ждать, – сказал и вышел, не обращая ни на кого внимания.

– Беги-беги! – шепотом произнесла Антонина, слегка подтолкнув младшую подругу в спину. – Я сама тут все закрою.

– До завтра, Оборина, – вяло бросил Славик. – Счастья в личной жизни тебе…

Инга переоделась и, стараясь не срываться на бег, отправилась на стоянку. Тимофей сидел в машине, откинувшись назад, в салоне играла негромкая музыка.