Она выглядела милой и смешной в этом наряде…

Инга вышла на середину комнаты и принялась резво поводить бедрами под восточные напевы, кружась на месте. Да это же танец живота…

Тим буквально окаменел. «Это опять неправильно. Зачем она так старается для меня, слишком старается? Я еще ничем не заслужил столь роскошных подарков от бедной девочки… Ну ладно мы знали бы друг друга уже давно или даже состояли в браке и она решила меня порадовать таким образом… Но после трех свиданий – чем я заслужил все это?!»

Но самое ужасное это то, что сам восточный танец да и полуобнаженная фигурка Инги его возбуждали. Тиму захотелось схватить девушку и как-нибудь грубо, даже жестко, жестоко овладеть ею.

По сути, Инга этим танцем почти в насильника его превращала. В того, кем Тим не хотел никогда становиться. И не таким он видел развитие отношений с любимой девушкой.

Нет, пуританином и ханжой, практикующим лишь миссионерский секс под одеялом, он тоже не являлся, но определенно хотел чего-то другого… Все не так. Если он сейчас встанет со стула и сделает с Ингой то, что хочет, то ему потом станет мерзко. Очень мерзко. Всякий зверь после соития печален… Это будет не любовь. Это – похоть. А он, Тим, получается, – зверь. Животное. Не человек.

Просто удивительно, что такая славная, искренняя девочка творила с ним, в какого зверя его превращала…

Да и вообще, не с Ингой Тим хотел бы сейчас быть. Вероятно, дело не в танце даже, а в самой танцовщице. На ее месте должна была находиться совсем другая девушка… Которая могла делать что угодно, как угодно, танцевать любой танец, болтать на любые темы – Тиму бы все понравилось, все по сердцу пришлось бы и пробудило бы в нем самые нежные чувства и страстный восторг.

В этот момент у него зазвенел мобильник.

– Алло? – выхватил Тим телефон. Инга замерла посреди комнаты.

– Тим, голубчик, – зазвучал в трубке голос Глеба. – Не в службу, а в дружбу. Я понимаю, что ты все, что полагается, по своему контракту сделал. Но в том помещении, перед залом, где будет проходить шоу, надо бы протянуть светодиодную ленту… А я бы хотел, чтобы все работы у меня проводились лишь одним специалистом. Только тебе доверяю. Ты не мог бы сейчас подъехать? Понимаю, уикенд, вечер и все такое…

– Да. Непременно. Обязательно. Сейчас выезжаю! Жди.

Тим нажал на кнопку отбоя, решительно поднялся.

– Детка, срочные дела. Надо ехать.

– Как же?.. – расстроилась Инга. – Я так старалась!

– Ты чудо! Я потом позвоню, ладно? Очень важное дело, от него моя судьба зависит…

Тим выскочил из квартиры, бегом спустился по лестнице. Сел в машину и сорвался с места.

Он позорно убегал от Инги. И он знал, что никогда больше к ней не вернется. И в то кафе, разумеется, тоже не придет. «Я ей позвоню и скажу всё. Завтра. Что мы расстаемся. Ну нельзя, нельзя обманывать ее и себя тоже… Инга достойна того, чтобы ее любили, а я не гожусь для этого совсем. Я не ее мужчина, она не моя девушка!»

Через час Тим был уже на «Комбинате». Глеб ждал его. Владелец галереи рассказал, что без светового украшения, как ему показалось, вход в зал многое потеряет.

Тим бурно с ним согласился. Съездил в ближайший магазин электротоваров, работающий круглосуточно, купил нужное количество светодиодной ленты. Довольно быстро оформил вход. И уже поздней ночью вернулся домой.

Мужчина не думал об Инге. Лишь Арина опять владела его мыслями. Ее так и не удалось ему забыть…

Тим, совершенно неожиданно для себя, обнаружил, что находится на Земляном Валу. Остановился у знакомого дома, достал мобильный и набрал номер Арины. Он сам не понимал, что им движет.

– Алло… Тим, ты? – сразу же отозвалась она.

– Я поздно, прости.

– Я не сплю. Все в порядке?

– Да. Нет. Я хочу извиниться.

– За что? – удивилась Арина. – Погоди, ты где сейчас?

– Рядом.

– Что, прямо рядом со мной?.. – она помолчала. – Ладно, заходи. Но только не буквально сейчас, а минут через десять, я должна немного прибрать.

Гудки. Тим вышел из машины, заглянул в ближайший ночной супермаркет. Накупил всякой всячины, с пакетом отправился к Арине.

Он ни о чем не думал сейчас. О том, что могло произойти сейчас между ним и этой девушкой, которую он любил. Или ничего не произойдет?.. Не важно. Арина его просто поболтать пригласила, как друга.

Вообще, не надо специально ничего придумывать, ждать каких-то подарков от судьбы. Пусть будет как будет.

– …Привет, – открыла Арина дверь. В домашнем спортивном костюме из мягкого на вид материала коричневого цвета. Чем-то она напомнила сейчас Тиму мишку. Плюшевого забавного медвежонка. Девушка отступила, пропуская Тима. – А что это у тебя?

– Перекусить взял. Я сегодня не ужинал. Хотел вина купить еще, но поздно, уже не продают алкоголь.

– У меня, кажется, есть бутылка мартини.

– Нет-нет, я за рулем, я для тебя хотел… Ну, не важно теперь уж.

Они расположились в комнате на диване. Рядом у стены стоял огромный стол с огромным компьютером, на экране – заставка в виде морского аквариума, стол весь был завален бумагой.

– Переписывалась с подругой, – Арина кивнула на монитор и подкатила к дивану другой столик, на колесиках, положила на него то, что принес с собой Тим. – Она в Питере, давно зовет меня к себе в гости. А скоро белые ночи, там красиво. Я почти обещала ей приехать.

– Да, белые ночи…

– Будешь мартини? Ах да, ты за рулем. Ну, я себе налью. Я не так часто пью в одиночестве, ты не думай, – засмеялась она.

– Это ты за меня не думай. – Тим распечатал пакет с уже нарезанным хлебом, затем с ветчиной, тоже уже нарезанной. Соорудил себе бутерброд.

– Ты прав, – Арина, подумав, открыла пакет с маленькими вафельками. – Сладкое со сладким. А, и плевать… – она взяла в другую руку бокал с мартини, забралась, прямо с ногами, на диван рядом с Тимом. – Ты хотел мне что-то сказать?

– Да. Я хотел извиниться.

– Извиняйся. За что? – Арина захрустела вафельками. Тим не отрывал от девушки взгляда. Она волновала его. Она казалась ему настолько прекрасной, что, наверное, и целой жизни не хватило бы налюбоваться на нее.

– Я не имел права рассказывать тебе о Глебе. И о той, о танцовщице Зое. Прости.

Арина молчала, хрустела вафельками. Тим смотрел на ее ступни – маленькие, розовые, с круглыми пальцами. Ногти тоже покрыты розовым лаком. А ноготок на мизинце – такой совсем уж крошечный, аккуратный… Милый.

– Ничего, – наконец вздохнула Арина. – Кто-то должен был мне это сказать, поставить мозги на место. Но и ты меня прости. Я тебе тоже много чего наговорила…

– Я уже не помню ничего.

– Ты сейчас что делаешь? Уже вышел на работу?

– Нет еще. Пока отпуск не догулял.

– А пойдешь на открытие галереи?

– Нет.

– Почему?

– Не хочу. Расхотел, вернее. Какой смысл…

– А я пойду. Тим… а если бы я сейчас не позвала тебя, ты бы что стал делать?

– Поехал бы домой, – улыбнулся Тим. – А почему ты позвала меня?

– Скучно. И одиноко. А ты мне нравишься, на самом деле, – сказала Арина. – Передай, пожалуйста, салфетку.

Тим взял салфетку, забрал у Арины бокал и принялся сам вытирать ей пальцы, испачканные в белой глазури от вафель. Девушка закрыла глаза, рук она не убирала. Тим осторожно, медленно поцеловал ее ладонь. Потом другую. Арина, кажется, даже не дышала, ресницы ее дрожали.

Ночной, теплый воздух, который лился в распахнутое окно, как будто звенел, вибрировал. Или это звенела кровь у Тима в ушах?

Мужчина ногой тихо оттолкнул столик, тот медленно покатился в сторону. Тим осторожно подтянул Арину к себе, расстегнул молнию на ее кофточке.

Арина не открывала глаз, не отталкивала его рук. Она хотела того же самого, что и Тим.

У нее была гладкая кожа, теплый живот, а грудь прохладная. Соски ее съежились, моментально стали твердыми, когда Тим прикоснулся к ним губами. На шее у Арины под тяжелыми спиралями волос пульсировала голубая жилка. Пожалуй, ее тоже надо поцеловать, почувствовать, как бьется у возлюбленной сердце, гоняя по артериям кровь. Другие маленькие тайны тела Арины – небольшой, едва заметный шрам внизу живота от аппендицита, золотистая родинка на бедре… Эти внезапно открывшиеся тайны будоражили Тима и тоже умиляли. Он знакомился с ее телом, и Арина словно родней ему становилась. Ближе. Но вместе с тем не делалась проще и понятней. Наоборот, восхищала – ах, так вот она какая, эта девушка…

Тим в эти мгновения, краем сознания, почему-то продолжал думать, сравнивать Арину и Ингу, хотя это глупо, наверное, будучи с одной девушкой, вспоминать другую. Но как иначе познать мир, самого себя, как иначе, не сравнивая, понять любовь?

В Арине ему нравилось всё. Абсолютно всё. В Инге, которая была объективно ничем не хуже, надо честно признать, – ничего.

И его ощущения сейчас были другими, более яркими, острыми, сильными. Арину хотелось целовать долго и самозабвенно, и никакой голос в голове не произнес бы резко: хватит.

Кожа у Арины пахла иначе – персиками, и этот запах сводил с ума. Она вся, эта девушка, – какая-то бело-розовая, янтарная, золотистая, вся в одной цветовой гамме – напоминала солнце, солнечный рассвет. Тот свет, который пробивается сквозь облака утром, когда ночь встречается с утром.

…Она вздрогнула, по ее губам словно легкая судорога пробежала, когда они наконец соединились, стали одним целым. Словно поток света хлынул, ослепил в первый момент их обоих.

– Да, – едва слышно прошептала она. – Да.

У нее было так смешно зажмурены глаза, она вся изогнулась, словно всем своим телом пыталась что-то поймать, схватить, оставить в себе – что эти ее усилия вызывали тройной отклик у Тима.

Они оба двигались навстречу друг другу и помогая каждый друг другу, ловя это нечто, подвижное, ускользающее, вибрирующее, но вместе с тем находящееся рядом, совсем близко.

Да вот же оно, вот… Как будто солнечного зайчика поймали, оба – сначала загнали его в угол, стиснув, зажав своими телами, и тому уже некуда было бежать. И сгустку золотого сияния ничего не оставалось, как только раствориться в них обоих – фейерверком янтарных брызг.