– Андрюша, раздевайся скорее. В душ пойдешь? Конечно, пойдешь, зачем я спрашиваю? Мне еду разогревать?

– Нет, попозже, – попросил Кайсаров. – Но после душа я бы выпил немного вина – устал. Долго ехали, Беловетровск все-таки далеко.

– Ладно, сейчас принесу халат и полотенца.

Очутившись в ванной, он сбросил одежду и включил очень горячую воду. Он старался не думать о Марьяне, которая осталась в гостинице, но каким-то внутренним зрением видел ее в номере, босоногую и растрепанную. Счастливую. Он тоже был с ней счастлив. Присутствие жены смущало его и даже слегка раздражало. Ему хотелось побыть одному.

Как только он вышел из душа, Марина вручила ему бокал и, дождавшись, пока он сделает первый глоток, торжественно сказала:

– Наконец-то мой любимый муж дома. Мой настоящий муж! – Она погладила его по руке.

– А что, бывают ненастоящие? – поднял брови Кайсаров, наслаждаясь вином.

– Конечно, бывают! Живут люди сто лет вместе и не женятся. Значит, не любят друг друга. А мы с тобой настоящая пара! Мы женаты, у нас в паспортах стоят штампы.

– Вон оно что, – пробормотал Кайсаров.

Из Марины время от времени так и лезла ее мамочка со своим наглым житейским прагматизмом, от которого Кайсарова пробирала дрожь. Он снова с тоской вспомнил о Марьяне. И неожиданно выпалил:

– А я-то думал, ты хочешь со мной развестись.

– Развестись? – Марина уставилась на него, широко раскрыв глаза.

– До меня дошли слухи, что у тебя появился новый поклонник – какой-то богатый старикан, готовый осыпать тебя золотым дождем.

Зачем он это ляпнул, он и сам не знал. Без раздумий, без всякой подготовки…

Марина откинула голову назад и звонко рассмеялась: Кайсаров увидел все ее сахарные зубки до единого. Она чистила их какой-то немыслимой зубной пастой с озерной грязью. Все, что касалось ее внешности и здоровья, она делала на пятерку.

– Это так смешно? – с досадой в голосе спросил Кайсаров.

Марина вернула лицу серьезное выражение, сделала шаг вперед и, по своей привычке, положила ладошку мужу на грудь.

– Я клянусь тебе… Ну вот чем хочешь… Жизнью своей матери! Что никакого богатого старикана не существует, – сказала она, глядя ему в глаза.

И в этот момент Кайсарова внезапно охватило чувство острого разочарования. В глубине души он полагал, что Марина все-таки уйдет от него. Он таил эту мыслишку и не давал ей вырваться на волю, потому что считал ее постыдной. А теперь выходило, что это была не мыслишка, а нешуточная надежда.

– И каким же образом до тебя дошли такие слухи? – спросила Марина, легонько подтолкнув мужа к дивану и заставив его сесть. – А вообще-то, ладно, не говори. Все любят сплетничать!

– Я не люблю, – машинально возразил Кайсаров. – И мне нужно на работу.

– Кто бы сомневался, – повела плечиком Марина. – Только вино допей. Тебе хоть иногда нужно расслабляться. А то превратишься в редакционный винтик.

– Не превращусь, я главный редактор, – напомнил Кайсаров.

– Значит, в винт.

В этот момент зазвонил его мобильный телефон.

– Твоя Зоя Васильевна, – с отвращением констатировала Марина, узнав помощницу мужа по мелодии звонка. – Ты у нее прямо как военнообязанный.

Кайсаров вздохнул, признавая ее правоту. Потом приложил мобильный к уху и коротко бросил:

– Да. – Послушав некоторое время, быстро сказал: – Уже еду. Иностранцев на месте? Пусть дождется меня.

– Во сколько ты вернешься? – спросила Марина, заранее надув губы.

Вероятно, ей хотелось продолжать игру в любящую женушку и обновление семейных отношений. Если она будет ждать его до ночи, а потом потащит в постель, он не выдержит и признается в измене. Он никогда не был способен перепрыгивать из одной постели в другую как ни в чем не бывало. И он не сможет спать с женой после того, что случилось прошлой ночью в Беловетровске.

– Я совершенно точно задержусь допоздна. Пожалуйста, не жди меня, – с нажимом сказал Кайсаров. – Я и сейчас-то чувствую себя дико уставшим, а когда вернусь, наверняка просто упаду без сил.

– Боишься меня разочаровать? – кокетливо спросила Марина. – Ладно, что с тобой поделаешь? Может быть, мы завтра вечером куда-нибудь сходим? А то все работа и работа. Когда же жить, Андрюша?

Если она играла, то старалась изо всех сил. Торопливо чмокнув ее в макушку, Кайсаров быстро собрался и вышел из квартиры. На душе было гнусно. А еще он злился на Каринку с ее выдумками и на мать, которая приняла их за чистую монету. Марина не хочет с ним разводиться, и никакого старикашки нет. Что же ему делать? Жить с Мариной, надеясь возродить былую любовь? Он не верил в реанимацию чувств. Наверное, можно вернуть нормальные отношения. Но страсть никогда не возвращается. Или он не прав? А что, если усилия Марины все же увенчаются успехом и чувства вспыхнут с новой силой?

Как только Кайсаров устроился на заднем сиденье, Вадик повернул голову и с тревогой посмотрел на босса. «Все знают, что у меня в жизни что-то пошло не так, – подумал тот. – Все переживают и следят за мной, как за пингвином в зоопарке. Отвратительно».

– Поехали, – бросил он своим самым холодным тоном, который использовал лишь в крайних случаях. Тон означал, что к нему не стоит лезть с разговорами.

Машина выехала на шоссе и понеслась по городу. Было холодно и солнечно, на всех светофорах горел зеленый свет, у Кайсарова безостановочно звонил мобильный. Жизнь, казалось, входила в обычную колею. Но это только так казалось. Едва они пересекли Садовое кольцо, Кайсаров неожиданно понял, что не хочет ехать в редакцию. Не может ехать. Не может работать. На душе было так плохо, что хотелось утопиться.

– Притормози-ка, – велел он, наклонившись вперед. – Я выйду. На сегодня ты свободен, поезжай домой.

– Хорошо, – растерянно ответил Вадик, не решаясь спросить, чем вызваны внезапные изменения в расписании. – Тогда… До завтра, Андрей Павлович?

– До завтра.

Еще некоторое время шофер не трогался с места, наблюдая за тем, как его босс перебежал дорогу «перед близко идущим транспортом», вышел на бульвар и медленно побрел по нему, подбрасывая камушек носком ботинка. Потом подошел к дереву и дружески похлопал его по стволу.

«Грядут перемены», – с тревогой подумал Вадик и нажал на газ.

* * *

Он гулял по городу до поздней ночи, потом позвонил школьному другу, заставил его приехать и напился с ним в каком-то ресторане в хлам. Уже много лет Кайсаров не позволял себе напиваться. А уж до такого свинского состояния и подавно. Слава богу, проснулся он в собственной квартире и в собственной постели.

Марина не вставала раньше десяти, и у Кайсарова была возможность привести себя в порядок и улизнуть из дома. Голова казалась такой тяжелой, словно надумала отвалиться и зажить собственной жизнью. Кайсаров то и дело хватался за нее руками и постанывал. По дороге он велел Вадику остановиться возле кафе и выпил две чашки обжигающего эспрессо. Перед глазами прояснилось, но на душе было так же паршиво, как и вчера.

Зоя Васильевна встретила его скупой улыбкой и внушительной стопкой документов на подпись.

– Иностранцев ждет, – сообщила она в своей обычной отрывистой манере.

– Чего он ждет? – удивился Кайсаров.

– Ждет, когда вы его вызовете и дадите распоряжения пред отпуском. Вы ведь с сегодняшнего дня в отпуске. Приехали на пару часов решить текущие вопросы.

Кайсаров хмуро посмотрел на нее.

– Я забыл про отпуск.

– Почему-то я не сильно удивилась, – ответила Зоя Васильевна. – Но если вы хотите остаться и служить обществу, ничего не получится.

– А что я буду делать в отпуске?

– Возьмете плавки, солнечные очки и отправитесь в одну теплую страну валяться на песочке и нырять с аквалангом. Я заказала вам номер в приличном отеле и два билета на самолет.

– Два билета? – удивленно переспросил Кайсаров.

– Ну да. Вряд ли вы поедете в отпуск один.

И в этот момент в Кайсарова словно молния ударила. Он отчетливо понял, что безумно хочет поехать в отпуск! С Марьяной. Только с ней одной. Он хочет видеть ее, целовать, носить на руках. Он хочет остаться с ней вдвоем, невзирая ни на что.

– Андрей Павлович, – окликнула его помощница.

– Что такое?

– Вы целую минуту смотрите в стену.

Зоя Васильевна не сводила с босса глаз. После возвращения из Беловетровска он вел себя странно. Да и когда она звонила ему туда, разговаривал так, будто это не он, а его двойник, который просто делает вид, что хоть немного разбирается в редакционных делах. С ним явно что-то происходило, но она не могла понять что.

И тут, прямо у нее на глазах, лицо Кайсарова разгладилось, на губах затанцевала улыбка, и весь он словно наполнился внутренним светом.

– Зоя Васильевна, я должен кое-куда позвонить. Скажите Иностранцеву, что я к нему сам зайду.

– Хорошо. – Помощница торопливо вышла, испытывая невероятное желание обернуться и еще раз взглянуть на босса, непохожего на самого себя.

Как только за ней закрылась дверь, Кайсаров бросился к телефону, готовый звонить в Беловетровск, в ту самую гостиницу, где жила Марьяна. Он знал, в каком номере она останавливалась, потому что провел в нем ночь. Этого было достаточно для того, чтобы выяснить остальное. «Если нам суждено быть вместе, все получится сразу», – подумал он.

Несколько звонков, чтобы навести справки, и вот его уже соединяют с Беловетровском.

– Постоялица несколько часов назад выписалась, – ответил ему дежурный администратор нараспев. – Я вызвал для нее такси к одиннадцатичасовому поезду.

– Одиннадцатичасовой?! Благодарю! – крикнул Кайсаров так громко, что даже сам испугался.

Потом заметался по кабинету, как летучая мышь, потерявшая ориентацию в пространстве. Если Марьяна села в поезд в одиннадцать часов, у него в запасе еще есть время. Он приедет на вокзал и встретит ее на перроне. Она увидит его, и по ее реакции он сразу все поймет. А он, в общем-то, не сомневался в ее реакции.