Энн глубоко вздохнула и наконец-то осмелилась взглянуть на спутника.

— Мы ведь друзья, правда?

В ответ лорд Хард красноречиво сжал локоть.

— Конечно, друзья. Надеюсь, правда, что скоро сможем говорить о большем.

О, только не это! И все же не хотелось обижать услужливого, искренне расположенного джентльмена.

— Так вот, ответьте на вопрос: если отбросить слухи, сплетни и измышления, то, что известно о лорде Хэлферсте вам лично?

Едва заметным поворотом запястья виконт вновь пустил лошадей ровной рысью.

— Немногое. Целый год накануне возвращения в город молодого виконта Максимилиана Трента его отец, предыдущий маркиз Хэлферст, хвастался всем и каждому грядущими успехами и процветанием. Некоторое время действительно казалось, что дела идут в гору… до тех пор, пока старый Хэлферст не умер скоропостижно, прямо во время званого вечера в собственном доме. Несчастная вдова рыдала и твердила, что теперь все они окончательно разорены.

— Какой ужас! Родители никогда об этом не рассказывали.

— Еще бы! Вы ведь обручены с нынешним маркизом. Но банкротство семьи превратилось в самую популярную тему разговоров и рассуждений. Насколько помню, клуб «Уайтс» даже отказал новоявленному маркизу в членстве. После этого он чересчур поспешно собрался, схватил мамочку и то немногое, что осталось от семейного благосостояния, и бесследно скрылся в графстве Йоркшир.

Учитывая очевидную приверженность Максимилиана к искренности и правде, нетрудно было понять, почему он не сочинил какую-нибудь красивую версию собственного прошлого. А вот представить его спасающимся бегством, от каких бы то ни было неблагоприятных обстоятельств, оказалось сложнее. Впрочем, в то время маркизу едва исполнилось восемнадцать — он был на год моложе самой Энн.

— Думаю, вы отлично понимаете, ради чего он вернулся, — с нескрываемой горечью продолжил лорд Хард. — Надеется, что невеста в сочетании с богатым приданым сможет вызволить его из тисков бедности, потому и примчался в город. Как только добьется своего, сразу вернется в глушь, в родное Поместье.

Графство Йоркшир. Энн никогда в жизни не была в этом краю и понятия не имела, что он собой представляет, однако само слово ненавидела всей душой.

— Да, полагаю, так оно и случится. Дезмонд смерил ее сердитым взглядом.

— Полагаете? Только не говорите, что попали под обаяние этой странной, старомодной откровенности.

— Дело не в откровенности, — уклончиво заметила леди Бишоп. — Если маркиз настолько нуждается в деньгах и всем известно о его стесненных обстоятельствах, то каким же образом ему удалось за один день полностью сменить гардероб и арендовать лучшую ложу в театре «Друри-Лейн», да еще на самый популярный спектакль?

— Думаю, на протяжении последних семи лет маркиз отказывал себе в самом необходимом. Ну а сейчас из последних сил пытается изображать состоятельного человека. Как бы там ни было, если ваши родители ему откажут, другую невесту бедняга не найдет.

— С моими родителями он даже ни разу не встречался, — пробормотала Энн себе под нос, чтобы не услышал спутник. Наверное, виконт забыл собственное утверждение относительно того, что Хэлферста устроит любая из светских дам. Но сама Энн никак не могла согласиться с унизительным замечанием: ее не покидало подозрение, что Максимилиану не составило бы труда заполучить самую претенциозную леди. Он, однако, почему-то предпочел именно ее. Страсть оказалась не только очевидной, но и весьма действенной — более того, заразительной.

— Я вас смутил? — заметил лорд Хард. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

— Да, пожалуйста, — с готовностью согласилась Энн. Вовсе не хотелось, чтобы Дезмонд понял, что не его слова заставили ее покраснеть; одной лишь мысли о Максимилиане вполне хватало, чтобы сердце взволнованно застучало, а щеки запылали от воспоминаний и желания.

— Энни!

Леди Бишоп вздрогнула и посмотрела вперед. Возле громоздкой многоместной кареты стояли Тереза и Полин и радостно махали подруге. Какая радость! Наконец-то дружеские лица.

— Давайте остановимся, милорд, — попросила Энн и с улыбкой помахала в ответ. До приезда лорда Хэлферста беседы с джентльменами никогда не казались столь запутанными, опасными и проблематичными.

— Но мне хотелось бы провести время наедине с вами, — обиженно запротестовал виконт.

— Всю дорогу вы только и говорили что о лорде Хэлферсте, — упорствовала Энн. — Не могу больше слышать о нем ни слова.

— В таком случае перестаньте о нем спрашивать, дорогая. Можно подумать, что вас угораздило влюбиться в овцевода.

Но как же получить ответы, если не задавать вопросы?

— Остановите коляску, Дезмонд. Мы с Дейзи, пожалуй, пройдемся пешком.

— Энн, не сердитесь на меня за то, что я так ценю ваше общество. Готов обсуждать любую тему, какую пожелаете.

Несмотря на уступку и предложение мира, больше всего на свете леди Бишоп хотела бы избавиться от виконта, хотя не далее как час назад зачем-то согласилась отправиться за покупками на рынок Ковент-Гарден.

— Может быть, не откажетесь сопровождать нас всех? — предложила она. — Я уже несколько дней не встречалась с Полин и Терезой.

Виконт тяжело вздохнул, но покорно направил фаэтон к тротуару.

— Как прикажете, дорогая.

Теперь он считал ее капризной, своевольной и стремился задобрить. До тех пор пока поклонники не сомневались в помолвке, отношения складывались значительно проще: все понимали, что ничего, кроме дружбы, красавица предложить не может. А в последнее время Дезмонд упорно стремился поцеловать ее, да еще доказать, насколько плох Максимилиан.

Это обстоятельство казалось особенно странным. Разговоры о несоответствии и несостоятельности маркиза должны были бы радовать и подтверждать логичность и правомерность отказа. Но вместо этого каждый выпад виконта вызывал немедленное стремление возразить и привести веские аргументы в защиту обвиняемого. Почему, почему она вела себя так глупо? Почему допустила объятия, прикосновения и… близость?

Наконец коляска остановилась у кромки тротуара.

— Энн! — решительно заговорила Полин и даже зачем-то схватила ее за щиколотку. — Как хорошо, что мы тебя встретили!

— Я тоже очень рада вас видеть, — призналась леди Бишоп, слегка удивленная нетерпением и настойчивостью подруги.

— Но мы специально тебя разыскивали, — пояснила Тереза. — Приехали утром домой, чтобы позвать за покупками, и кого, по-твоему, застали?

Догадаться не составляло особого труда.

— Лорда Хэлферста?

— Да! Так ты знала о визите?

— Откуда? Приняла приглашение лорда Харда и уехала.

Виконт подошел, чтобы помочь спуститься, и она одарила его милостивой улыбкой.

— Представляешь, сидит в утренней комнате — наверняка уже больше часа! А леди Дэвен сказала, что, похоже, он твердо намерен дождаться твоего, возвращения.

Пытаясь скрыть чувства, Энн на миг прикрыла глаза: уже знакомое волнение при мысли о встрече с маркизом сменилось откровенным, опасением. Если лорд Хэлферст долго пробудет в Бишоп-Хаусе в ее отсутствие, то непременно встретится с отцом. Судя по загадочному высказыванию относительно пристального внимания к делам маркиза, лорд Дэвен уважает молодого человека и считает его вполне достойным супругом. Господи, еще, чего доброго, эти двое договорятся за ее спиной!

Дезмонд тем временем стоял рядом и напрасно пытался скрыть недовольство; сообщение подруг его не порадовало. Кроме того, виконт уже понял, какая именно просьба последует.

— Дезмонд, будьте так добры…

— Отвезти вас домой? — перебил лорд Хард. — Что ж, придумайте хотя бы один убедительный довод, почему я должен это сделать.

Энн нетерпеливо, раздраженно вздохнула:

— Милорд, если вам удастся хотя бы еще на несколько минут сохранить иллюзию любезности, возможно, мы сумеем остаться друзьями.

— И что же из этого последует? — резко возразил виконт. — Раз в полгода письмо из Йоркшира с жалобами на несчастную долю и сожалениями о том, что не прислушались к советам «друга»?

— Знаете ли, так не разговаривают, — ледяным тоном заметила Энн и сжала руку Терезы. Пальцы дрожали, но Тереза подумает, что это от холода? — Ваше поведение больше похоже на ревность. Должна заметить, я всегда ясно давала понять, что обручена. Собираюсь ли я выходить замуж за лорда Хэлферста или нет, этот факт остается неизменным.

— Только когда вам так удобно, — язвительно отозвался Дезмонд.

— Пойдем, Энни. — Тереза потянула ее за руку. — Мы с Полин отвезем тебя.

— Да-да, так будет значительно лучше, — вставил лорд Хард. — А я снова буду к вашим услугам, когда наиграетесь со своим овцеводом и образумитесь.

Прежде чем леди Бишоп успела придумать достойный ответ, оскорбленный поклонник, прыгнул в фаэтон и был таков.

— Бог мой, — изумленно прошептала Полин, — в жизни не видела его таким злым.

— И я тоже, — призналась Энн. Голос дрожал не меньше, чем руки. — Отвезешь меня домой?

— Конечно, Энни. Садись.

Устроившись в карете приятельницы и немного успокоившись, леди Бишоп с удивлением поняла, что думает не столько о припадке ревности, который только что случился с виконтом, сколько о предстоящей встрече со своим овцеводом. Четыре дня разлуки казались вечностью, а возможность оказаться рядом — блаженством.

К счастью, удалось убедить леди Дэвен в том, что вовсе нет необходимости развлекать гостя приятной беседой. Максимилиан заявил, что с удовольствием почитает книгу и дождется возвращения невесты. Нерешительное топтание мамаши жутко раздражало, а попытки поговорить о дочери вызывали негодование неточностью характеристик и ошибочностью понимания. Леди Бишоп не поддавалась ни описанию, ни анализу.