Ройс нервно провел рукой по волосам и пожалел, что вообще оказался сегодня в ложе. Никогда еще он не питал к театру столь откровенной ненависти. Но вот свет погас, и стало немножко легче — по крайней мере, нахальному жениху пришлось прекратить свои несносные комплименты.


Глава 5


«Уже вовсю идут приготовления к Дню святого Валентина. Бал, который дает леди Шелбурн, состоится в понедельник, четырнадцатого февраля. Автору удалось узнать, что хозяйка планирует порадовать гостей оркестром из четырнадцати музыкантов, пятью сотнями горшков с розами (розовыми, белыми и красными) и десятком десертных столов.

Каким образом удастся разместить все эти затеи в танцевальном зале, автор не представляет, однако леди Шелбурн заслуженно обретет успех, о котором мечтает каждая уважающая себя хозяйка. Даже если соберется всего лишь половина приглашенных, зал будет полон.

Однако возникает вопрос: можно ли назвать успешным бал, на котором цветочные горшки отнимают место у танцующих пар?»

Светские заметки леди Уислдаун 31 января 1814 года


Во вторник утром леди Шелбурн сидела за секретером и мучительно пыталась придумать, каким образом разместить двенадцать музыкантов, триста горшков с розами и восемнадцать десертных столов, чтобы при этом осталось место для гостей и танцев.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел сэр Пемберли.

Мег вскочила, радуясь поводу отвлечься.

— Ройс! Что заставило тебя…

Брат стремительно прошагал мимо. В свете раннего утра нетрудно было заметить, что шейный платок брата повязан криво, волосы взъерошены, словно в них то и дело запускали пятерню, а под его глазами залегли глубокие тени.

— Боже мой! — испугалась Маргарет. — Что случилось?

— Лиза… — Он не договорил, помчался по комнате в обратном направлении и остановился возле окна. Секунду смотрел на заснеженную улицу, а потом повернулся и побежал дальше.

— Ройс, сядь, пожалуйста, и расскажи…

— Черт возьми, не могу ни сидеть, ни даже стоять! Если Лиза… — Он снова не договорил, утонув в волнении.

Леди Шелбурн удивленно вскинула брови. Видеть брата в столь возбужденном состоянии еще не приходилось. Ничто и никогда не могло лишить его присутствия духа, да и судьба относилась к красавцу, весьма благосклонно. О достатке заботиться не приходилось, а женщины сами вешались на шею. Больше всего, однако, расстраивало то обстоятельство, что Ройс вовсе не считал, бесконечное внимание дам излишним. Его вполне устраивало беззаботное и безмятежное существование без желаний и целей, зато с обилием разбитых сердец за спиной.

Мег с сожалением вспомнила о несчастных подругах: вот в этой комнате милые молодые леди горько оплакивали невнимание жестокого повесы. Но не менее грустное зрелище представлял в подобном состоянии и он сам.

— Хочешь чаю?

— К черту чай! — Ройс повернулся и снова направился к окну. — Надо что-то срочно делать с Лизой. Этот… эта история с Даремом на самом деле, куда серьезнее, чем мы с тобой предполагали.

У Мег оборвалось сердце.

— Но ведь она всерьез надеется на предложение, особенно после вчерашнего вечера. Неужели джентльмен действительно оказался охотником за деньгами?

— Нет, — горестно ответил Ройс. — Ничего подобного.

— Так он не корыстен? Что же в таком случае может помешать счастливому браку?

Ройс на мгновение остановился и открыл рот, словно собираясь, что-то сказать, однако передумал и снова принялся мерить шагами комнату. Он не находил себе покоя: то нервно ерошил волосы, то складывал руки за спиной, а потом внезапно их опускал и сжимал ладони в кулаки. Наконец остановился перед Мег и произнес:

— Дарем не собирается пользоваться деньгами Лизы. Считает, что это неблагородно. Более того, самоуверенный тип готов полностью содержать жену на свои средства.

— Но ведь это отличная новость, разве не так?

— Нет! — яростно воскликнул Ройс. — Пойми, Мег, он ей не пара! Если они поженятся, Лизе придется переехать в его дом, в деревню.

— И?

Ройс насупился.

— Неужели этого недостаточно? Неужели ты можешь представить подругу где-то, кроме центра Лондона? Здесь сосредоточена вся ее жизнь. Ничего иного она не знает!

Мег безуспешно пыталась понять панику брата.

— Возможно. Но мне известно немало пар, которые… — Слушай дальше. — Остановиться Ройс уже не мог. — Дарем не способен оценить независимость Лизы. Он постарается любыми средствами подчинить ее собственной воле. Этого нельзя допустить.

— Но порой Лиза действительно ведет себя чересчур независимо, — объективно заметила Маргарет. — Например, вчера определенно не стоило махать Дарингтону.

— Почему же? Разве кому-то стало от этого хуже? Уверен, что никто даже не обратил внимания.

Вот с этим утверждением согласиться было трудно. И все же… леди Шелбурн взглянула на брата и заметила, что возле его губ появились белые линии — верный признак крайнего волнения. Странно, с чего бы это? Наверняка случилось что-то еще. Мег решила прощупать почву.

— Ройс, а ты не разговаривал с леди Берлингтон? Она отлично знает семью Даремов. Может быть…

— О, с ней я уже встретился, — мрачно ответил Ройс. — Поверь, крестная считает парня верхом совершенства — в отличие от нас с тобой.

— И чем же мы ей не угодили?

— Тем, что якобы не даем Лизе выйти замуж, так как отгоняем от нее всех достойных поклонников.

— Но это же неправда! — горячо воскликнула Маргарет. — Мы никогда не пытались оградить ее от положительных знакомств. А устраняли только недостойных претендентов.

Разве не так? Маргарет внезапно почувствовала легкий укол сомнения. Она нахмурилась и попыталась вспомнить те причины, по которым они действительно сочли необходимым освободить Лизу от добивавшихся ее внимания мужчин.

Ройс взмахнул рукой.

— Да, мы с тобой черны, как смертный грех. В то же время леди Берлингтон предположила, что, возможно, Лизе нравятся охотники за богатством.

— Она слишком разумна, чтобы питать слабость к подобным людям, — рассеянно возразила Мег. — Кстати, бездельников она тоже терпеть не может, а потому и не обращает на тебя внимания.

Ройс так резко остановился, что Маргарет испугалась. Еще ни разу в жизни не приходилось ей видеть на лице брата подобного выражения, а потому она тут же отступила. Неуверенно засмеялась и начала оправдываться:

— Я вовсе не имела в виду то, о чем ты подумал. Просто… — Продолжать она не решилась, пытаясь привести в порядок мысли. Наконец, после долгого молчания, проговорила: — Ройс, а что, если леди Берлингтон, права? Что, если, пытаясь защитить Лизу, мы действительно лишили ее множества поклонников?

— Ничего подобного.

— Но… если Дарем не гоняется за приданым, а главный его недостаток заключается в том, что он хочет жить в деревне вместе с супругой, то… — не отводя пристального взгляда от лица брата, Мег пожала плечами, — то, честно говоря, не знаю, как остановить Лизу.

— Если бы этот фермер ее любил, то принял бы такой, какая она есть: с Лондоном, богатством и даже с Джорджем.

— Ах да, обезьянка… она очень любит своего Джорджа.

— Дарему дороже его необыкновенные коровы. — Ройс снова запустил пятерню в волосы. Две последние ночи оказались истинным адом, да и сегодняшнее утро облегчения не принесло. Вернувшись, домой из театра, сэр Пемберли обнаружил, что не в состоянии ни есть, ни спать, ни даже сидеть на одном месте. В памяти снова и снова возникал тот краткий миг, когда он дерзнул прикоснуться к груди Лизы, и собственная реакция — в равной степени неожиданная и острая.

Разве подобные ощущения имеют право возникать по отношению к подруге? Так что же на самом деле связывает его с Лизой? Какие чувства? Простой ответ не заставил себя ждать: в его жизни существовало очень мало, безусловно, ценных — а точнее, драгоценных явлений. И главным из них, вне всякого сомнения, была Лиза. Она одна понимала его даже тогда, когда ему самому не удавалось в себе разобраться. Она всегда оказывалась рядом — иначе и быть не могло.

И вот сейчас Дарем вознамерился отобрать его главное достояние. Самовлюбленный эгоист!

— Мег, разве в основе брака может лежать намерение изменить близкого человека?

Сестра ответила не сразу. Она глубоко задумалась, словно пытаясь обобщить опыт известных ей пар, и, лишь определив формулу счастья, заговорила:

— В некотором смысле все браки держатся на изменении характеров. Меняет сама любовь. Во всяком случае, рождает желание стать лучше. — Она окинула брата критическим взглядом. — Кстати, если когда-нибудь соберешься жениться, нелишне будет об этом вспомнить.

— Не хочу жениться, и не намерен меняться, — твердо заявил Ройс. Проблема заключалась в том, что и Лизе вовсе ни к чему было выходить замуж и что-то менять в образе жизни и характере. Все должно было остаться по-старому. Разве это плохо?

Маргарет раздраженно повела плечами.

— Дело твое. Не хочешь меняться — не меняйся. Состарься в одиночестве. А Лиза, к счастью, вовремя поняла, что этот путь не для нее. Более того… — Леди Шелбурн на мгновение задумалась и продолжила уже другим, радостным тоном: — Всеми силами постараюсь помочь ей выйти замуж за лорда Дарема!

Только этого не хватало! Нет уж, спасибо!

— Лизе не нужна твоя помощь.

— Еще как нужна! Особенно если леди Берлингтон права. — Мег нахмурилась. — Что, если мы действительно отпугиваем от Лизы достойных джентльменов?

— Так, может быть, тебе угодно, чтобы она вышла замуж за Хэндли-Финна? Что и говорить, джентльмен действительно достойный: богат настолько, что едва не попал в тюрьму!