Высокомерный Илья Андреевич принес из своего кабинета нужные бумаги, показал и объяснил, что именно нужно сделать, и я принялась за работу. Он еще понаблюдал за мной некоторое время, убедился, что я не полный профан, и ушел к себе. На первый документ у меня ушло больше часа, не хотелось ударить в грязь лицом, и поэтому я не спешила. Два других я составила быстрее, поскольку они, в сущности, были подвариантами первого. Распечатывая их на принтере, я задумалась. А почему, в самом деле, женщина из бухгалтерии не могла сделать эту работу, в ней нет ничего очень уж сложного? Ситуация в коллективе, которая с первого взгляда выглядела как классическая иллюстрация схемы: жертвы-подчиненные и тиран-начальник, явно не была столь однозначной. Я попробовала порыться в компьютере и в очередной раз удивилась. Информация была разобрана по столь оригинальной системе, вернее, никакой системы я вообще не уловила, словно Лида специально делала так, чтобы, кроме нее, никто не разобрался. Я отнесла документы в кабинет шефа, тот сидел за чистым столом, ничего не делая, видимо, просто ждал, когда я закончу.

Он взял папку и просмотрел бумаги тщательно, но быстро, потом кивнул:

— Хорошо, спасибо! Вы действительно справились, признаться, не ожидал. Такие бойкие обычно говорят много, а вот толку от них никакого.

Потом он вдруг спросил с некоторым напряжением в голосе:

— Вы вообще-то свободны?

Я удивленно посмотрела на него, я поняла его слова как приглашение на сегодняшний вечер. Но такой оборот событий был бы совсем уж невероятен, и я решила уточнить:

— Не совсем поняла, о чем вы спрашиваете?

— Я спрашиваю о работе, есть у вас сейчас работа или вы свободны?

— Нет, работы пока нет, но должна в скором времени появиться.

— Вы не согласились бы поработать здесь недели две, пока Серова болеет? Ведь эта работа, как я вижу, вам знакома?

Я задумалась, офис расположен недалеко от дома, можно пешком ходить, делать мне сейчас совершенно нечего, две недели вполне можно было бы поработать.

— Ну так что, вы согласны?

— Согласна, но, поскольку срок работы маленький, трудовую приносить не буду, оформляйте по паспорту.

— Зачем? На две недели нет смысла вообще ее оформлять, будете работать как Серова, хотя паспорт принесите завтра, для проформы. Как вас зовут, кстати, а то вы меня знаете, а я вас нет.

— Меня зовут Ася.

— Ну что же, Ася, еще раз спасибо, жду вас завтра к девяти часам.

Мы попрощались, и я ушла, чуть не забыв булочку, в последний момент о ней вспомнила, а ведь из-за этой булочки все и вышло. По дороге домой я думала, что опять буду кого-то изображать. Была Милой, теперь буду Лидой, а настанет ли в моей жизни такой светлый момент, когда я буду собой?!

Глава 23

РАСПРИ

На следующий день без пяти девять я вошла в секретарскую. Илья Андреевич был на месте и, наверное, услышал, что я пришла, но не вышел, я тоже пока не стала к нему заходить. Хотя срок моей работы был определен в две недели, тем не менее я решила придать чуть-чуть своеобразия унылой комнате, где мне придется находиться долгие часы. На торец шкафа, обращенный к столу, я прикрепила кнопками красочный календарь, на настольный перекидной календарь усадила маленькую фигурку гномика, а на компьютер положила свернутую кольцом змею с поднятой головой, змея была деревянная, но походила на живую.

Окинув взглядом комнату, я осталась довольна, включила компьютер и стала разбираться в той информации, что была в нем. В числе прочего мне попался список сотрудников фирмы, который привел меня в недоумение. В конторе работала пропасть всяких сотрудников, и, судя по наличию у всех хорошего образования, это были квалифицированные специалисты. Почему же шеф этой конторы не мог вчера никого из них попросить подменить секретаршу, если уж не на две недели, то хотя бы на полдня? Странная контора, очень странная! Вскоре шеф вышел ко мне, я поздоровалась, он только кивнул, занятый какими-то своими мыслями, и положил мне на стол кипу бумаг. Шеф не уходил, а молча стоял рядом, пока я просматривала бумаги. Я пробежала глазами их все, он вопросительно глянул на меня, я кивнула, поняла, мол, справлюсь, он тут же ушел к себе и принялся куда-то названивать.

Странное утро рабочего дня, особенно если учесть, что оно первое, шеф с утра как воды в рот набрал, прямо заколдованное царство, где же в таком случае злой волшебник? Шеф на него явно не тянет, он больше на жертву похож, несмотря на все его высокомерие, а может, это у него защитная маска? К одиннадцати основные бумаги были готовы, остались кое-какие мелочи, и я решила, что самое время выпить кофе. Полезла по шкафам, но ничего, кроме бумаг и пыли, в них не было, в столе бумаги, канцтовары. Интересненько! Что за человек эта Лида Серова? Вполне допустимо, что она обедала и кофе пила в бухгалтерии, и с приятными ей людьми, но шефу-то она что, кофе не подавала? Хорошо, что я принесла кое-что с собой. Я вскипятила в маленьком электрическом чайнике воды, всыпала кофе в пластиковую чашечку, размешала, положила на блюдце два куска сахара и два печенья, взяла под мышку папку с бумагами и вошла в кабинет.

Илья Андреевич изучал какие-то бумаги и не сразу обратил на меня внимание, а когда заметил, то принял недовольный вид и спросил отрывисто:

— В чем дело? Я не вызывал вас!

— Я знаю, но часть документов готова, вот они, а вот ваш кофе, извините, что в такой чашке, но я не нашла никакой посуды, может быть, вы мне подскажете, где она находится?

Он посмотрел на меня уничтожающим взглядом и, ткнув пальцем в сторону чашки, спросил:

— Вы считаете это удачным началом своей работы?

— Илья Андреевич! Начало моей работы было вчера, когда я в срочном порядке готовила вам документы, а это просто чашка кофе, ничего в ней страшного нет, обычно положено пить кофе в это время.

— Кем положено?

— Здравым смыслом! Даже если вы нормально позавтракали, это было давно, не мешает подкрепиться, пейте, пока горячий.

Через сорок минут я занесла ему оставшиеся бумаги. Кофе был выпит, печенье съедено, а шеф стоял одетый и складывал документы в папку, чтобы взять с собой. Я поинтересовалась, куда он едет и когда вернется? В ответ получила заверение, что это не мое дело.

— А что мне говорить, если вас будут спрашивать?

Он как-то странно посмотрел на меня и молча показал на выход, я пожала плечами и вышла, он последовал за мной, запер кабинет и ушел. Как все здесь странно, очередной раз удивилась я. Шеф, который запирает кабинет от секретарши, — это пусть, он меня в общем-то не знает, но вот то, что за все утро через меня ему было всего два звонка и никто из его многочисленных сотрудников к нему не зашел, это как понимать? Как же тут дела делаются, а судя по документам, все же делаются. Ладно, дела оставим, все равно с ходу я не разберусь в здешних хитросплетениях, но вот кое-что попроще самое время выяснить, пока шефа нет. Я прикрыла дверь и пошла в бухгалтерию, дверь которой оказалась заперта. Я хотела развернуться и уйти, но потом постучала, дверь открылась. На пороге стояла женщина чуть постарше меня, одна из которых, кого я видела вчера, лицо у нее было недовольное.

— Чего вы хотите?

— Хочу кое-что узнать.

— Что именно?

— Мы будем на пороге разговаривать или вы все-таки впустите меня в эту засекреченную комнату?

Женщина нехотя посторонилась, и я вошла. В комнате были еще две женщины, обе постарше, они смотрели не враждебно, но как-то непроницаемо.

— Это не секретная комната, но все-таки бухгалтерия, а не проходной двор.

— Вчера, когда я была именно посторонней, я смогла спокойно сюда войти, а сегодня я, пусть временный, но сотрудник, пришла по делу, вы не хотите пускать меня, забавно!

— Катя просто погорячилась, — примиряюще сказала самая старшая из женщин, та самая, которую мое вчерашнее вмешательство спасло от увольнения. — Присядьте, я вас слушаю.

— Давайте для начала познакомимся, меня зовут Ася, я буду работать секретарем, пока Лида Серова болеет. А вы, наверное, главный бухгалтер?

— Да, вы угадали, меня зовут Валентина Ивановна, а это Светлана Михайловна и Катя.

— Валентина Ивановна, Лида не звонила, как она себя чувствует?

— Можно подумать, что вам это и вправду интересно, небось про зарплату пришли узнать, — продолжила Катя военные действия, но я не сочла нужным реагировать на ее вздорную реплику.

Главбух покачала головой, глядя на Катю строго, а мне ответила:

— Она мне вчера домой звонила, перелом у нее сложный, как долго будет срастаться кость, она не знает. Рука болит сильно, дома муж и ребенок, а делать она ничего толком не может.

— Жаль, что все так получилось, я желаю ей побыстрее выздороветь, но в любом случае я здесь только на время ее болезни и не собираюсь отнимать у нее работу. Так что если вы злитесь на меня из-за этого, то напрасно. — С этими словами я обвела взглядом всех троих.

— Нет, не поэтому, — вступила в разговор Светлана Михайловна, — но вы ведь что-то хотели у нас спросить?

— Да, я хотела узнать у вас, где посуда? Женщины при этом простом вопросе воззрились на меня так, словно я сказала что-то неприличное.

— Посуда? Какая посуда?

— Насколько я знаю, в любом офисе положен определенный набор посуды, которая обычно хранится у секретаря, но я посмотрела во всех шкафах и ничего не нашла. Вы дружите с Лидой, может быть, что-то знаете о посуде?

— Лидина чашка хранится у нас, потому что она обедала всегда с нами, но она принесла ее из дома, ни о какой другой посуде мы не знаем, — ответила Светлана Михайловна холодно.

Мне показалось, что главбух хотела что-то сказать, но, когда я посмотрела на нее, она молча отвела глаза.