Марина Иванова - Света белого не видно

– Кто, святой?! Наш Васек? Ты что, какой он святой?

– Саша, а знаешь, почему даже цари убогих держали у себя в доме? Потому что они ближе всех к Богу были. У Бога они, понял? И от скольких бед людей спасали все эти Святые, в которых камнями тогда бросали благочестивые граждане, а теперь ездят и на коленях стоят перед их Мощами и просят у них то, от чего те в свое время отказывались.

– Ну ладно, может ты и права, – сказал Александр. – Я, в общем то, не против всех этих дурачков. Просто мне Лерка всю плешь проела, что он опасен и что с рынка его нужно убирать.

– Да Лера просто боится с такими общаться. Она у нас благородных кровей девушка.

– Кто, Лерка? Да брось ты. В школе она была дура– дурой. Мать у нее в жизни нигде не работала. Отец – пастух. Откуда у нее благородная кровь?

– Нет, Саша, ты не прав. И пастух может быть очень интеллигентным человеком и благородных кровей.

– Катька, ты сразу видно из породистых будешь. Кожа бархатная, а главное это щиколотка и запястья. Я передачу смотрел. Вот если они тонкие, значит, порода есть, – загоготал Александр. – Вот видишь у тебя они тонкие. А у Лерки, – широкие. Одно слово Уздечкина она. Ладно, вон моя жинка бежит, уже ревнует. Вот тебе триста тысяч и я побежал. Смотри, через три месяца отдашь. Проценты платить будешь вовремя, а Васю не буду трогать, обещаю.

Прошла неделя, Катя забежала в магазин к Александру и Нине и сказала:

– Привет, ребята, как ваши дела? Вы что поссорились? Почему такие грустные?

– Да, поссорились. Вчера приходила к нам Лерка, мы так дружно посидели, выпили. Пьет она, конечно, как лошадь, да и здоровая она. А потом как – то сами не поняли, как стали драться. Саша как накинулся на меня и говорит: «Ты когда рот закроешь? Ну и что из того, что я выручил Катю и денег ей занял у соседа», а Лерка говорит: «Молодцы, что выручили. Но у нее же кредит еще один есть. Боюсь, что она не отдаст долг. У тебя что правда еще кредит есть?».

– Саша, Лера правду сказала, у меня есть кредит. Но я все подсчитала, я справляюсь. Лера просто не понимает, как мы здесь все друг друга выручаем. Ты же сам говорил на три месяца. Я насобираю за три месяца и отдам, не переживай. Просто очень хороший товар пришел из Португалии. Спасибо Лере, что нашла наших однокурсников там. Я ребятам поменяла эти триста тысяч на евро и отдала. Спасибо им большое! Такого товара точно нет ни у кого. Знаешь, как у меня торговля сейчас хорошо идет! Я не люблю, когда у всех одно и то же продается. Люди не должны ходить, как детдомовские, правильно?

На следующий день после их разговора, приходит Александр в Катин магазин и говорит:

– Человек, который занял денег тебе под проценты, просит срочно их отдать и проценты тоже. Он сказал, чтобы ты все отдала сегодня.

– Саша, ну мы же договаривались на три месяца? – напомнила Катя.

Она всем видом держалась спокойно и не хотела показывать как ей плохо на душе от такого предательства. Мысль, одна только мысль, била сильной болью в висок: «Где брать деньги?»

– Хорошо, Саша, я найду деньги и сегодня же верну их тебе. Только одна просьба не говори Сергею, не расстраивай его.

Александр сдружился с Катиным мужем и они часто ездили с ним в баню по выходным. Как они говорили, – попить пивка!

Катя смотрела в след уходящему Александру, который вышагивал уверенной и счастливой походкой. Она, закрыв магазин изнутри, упала на прилавок и зарыдала так, будто кто умер. Она и не догадывалась, что будет еще «контрольный выстрел» в голову!

Раздался телефонный звонок, и злой голос Сергея орал в трубку:

– Ты что наделала? Зачем ты денег взяла у Санька? Он мне позвонил и сказал, что ты не хочешь возвращать деньги. Я за себя не ручаюсь, я тебя убью! – орал Сергей. – Быстро отдала ему деньги!

Катя ничего не могла произнести и только рыдала в трубку. Она заливалась слезами не от того, что муж накричал, она плакала от того, что ее окружают очень подлые люди.

В дверь магазина постучали, Катя еле подошла к двери, открыла, перед нею стояла растерянная Лера: Она заметила, что Катя плачет и бросилась утешать ее.

– Не переживай, я нашла деньги. Сергей так орал на всю улицу, что тебя убьет, что я даже в школе услышала. Правда, я нашла только под очень большие проценты, больше ни у кого нет. Это Лидка наша однокурсница занимается этим бизнесом. Сейчас она тебе их принесет. И ты отдай этим сволочам сейчас же. Я больше никогда к ним в гости не буду ходить. И ты чтобы забыла дорогу к ним, поняла? Они мне еще в школе не нравились. И зачем я тебя с ними познакомила? Ты меня прости.

Катя отдала все деньги и с радостью забыла, что у нее когда-то были такие знакомые. В жизни человеку даны друзья для того, чтобы он понял, насколько он плох или хорош сам. Катя все время думала, что она не прошла испытание друзьями, которые дружили только в одни ворота. В свои собственные.

Катя похудела, ее шатало на ветру, когда она разговаривала со своими покупателями. Кредиты душили ее. Да и деньги под проценты вытаскивали из нее всю душу. Казалось, что люди из-за жалости покупали у нее товар, очень было заметно, что она вообще не доедает, потому что она еле держалась на ногах, – до такой степени был изношен ее организм. Только незнакомые восхищались ее фигурой и завидовали ей, что она мать троих детей так смогла сберечь свое тело, они интересовались диетой и физическими упражнениями, которые она делала.

– Вы не должны спать, есть, а должны только работать, – шутила Катя.

– Работать?!

– Да, это очень хорошая диета и главное с наименьшими вложениями. Работать и всё.

– Конечно, вам хорошо, вы можете целыми днями на ногах быть, кланяться покупателям и бесплатно худеть.

– А мы не только кланяемся, но еще и прыгаем перед всеми, уговариваем примерить, чуть ли не на себя надеваем новую коллекцию, чтобы показать, какая она красивая и необычная, – смеялась Катя.

– Да, Катенька, счастливая вы, что от работы только худеете и хорошеете. Вон и магазин назвали под стать себе – «Красотка».

На Центральном рынке на самом деле самым лучшим магазином считался Катин магазин «Красотка», который стоял на углу и перед собой имел выносную рекламную стойку, на которой также лежали маячки, трусики, носочки. Катя продавала еще тот товар, который у нее остался с прежнего рынка. В подсобном помещении аккуратно стояли коробки на настилах по всему периметру. А в углу стоял маленький розовый диванчик в форме губок «Гуччи» и столик для чаепития.

Магазин Катин процветал, так как у нее был очень хороший вкус и новые коллекции расходились быстрее, чем она успевала завозить. Португальские друзья находили товар по выгодной для нее цене и за ним выстраивалась очередь. Катя уже наработала свою клиентскую базу и профессионально работала с женщинами разных возрастов.

– Вам действительно с такой фигурой любая коллекция будет подходить. А на наши телеса хоть что натяни, – хоть «Гучи», «Кристиан Диор» или «Шанель», то будет русский стиль, – «баба на чайнике», – отвечали покупатели.

– Не каждая женщина умеет носить платье. Но вы умеете. Вы в нем просто леди, – улыбалась Катя, советуя очередную модель.

Катя всегда была очень внимательна ко всем людям. Ее любили все коллеги и покупатели. Она со всеми держалась ровно и достойно, никогда не грубила. Улыбалась всем и всех любила искренне и от души. Она никогда никому не показывала, что ей очень тяжело, что в семье у нее не все гладко. Катя понимала, что другим еще труднее и что никому не нужны ее проблемы. Она давно привыкла рассчитывать на свои силы и не хотела никого обременять. Всех тащила на своих хрупких плечах.

Девочки росли здоровенькими, всегда чисто были одеты, накормлены и продолжали любить папу, который приносил им шоколадки. Катя не учиняла мужу разборок при детях. Она вообще старалась оградить всех от своих неприятностей, понимая, что ее проблемы касаются только ее и не должны огорчать окружающих. И надеялась только на себя. Поэтому экономила на всем, чтобы дети ее ни в чем не нуждались.

Ночью, приготовив обед на следующий день, она клеила окна, разрезая старые выброшенные газеты на полоски и смазывая их разведенным клейстером из муки.

За окном бушевала южная вьюга, та самая, которая пробиралась своим жгучим холодом к самому сердцу. Холод своими ледяными щупальцами заходил со спины и охватывал все жизненные органы, сдавливая душу так, что нечем было дышать.

Прошел всего один год ее проживания в городе Михайловске. Ровно год, когда она вязала на пол коврики, которые так и остались лежать на полу. На ковры Катя еще денег не заработала. Все деньги у нее были вложены в товар. Катя посмотрела на колышущиеся как всегда шторы и заплакала.

Именно в их городе были странные ветры. Или от того, что они находились на Ставропольской возвышенности или от того, что местные лесополосы не удерживали ветрюганы или от того, что опылялись от злых местных людей. Ветры не просто завывали угрожающе, а еще и присвистывали, когда пробирались через теплые одежды и щели в домах.

Дети спали, укутанные теплыми одеялами и подогреваемые резиновыми теплыми грелками. Катя спасала их, как могла от холодной заплесневелой комнаты, которую она все так же снимала. Шторы предательски поднимались и плавно опускались, остужая еле теплые батареи. Стихия угнетающе давила страхом завьюженной ночи, которая угрожала своим воем в унисон вою соседских собак.

Неожиданный резкий стук в стекло заставил Катю подпрыгнуть, она вытерла слезы, выглянула в окно, но никого не увидела, подбежала к двери и тихо, чтобы не разбудить детей спросила: «Кто там?».

– Открывай! Иначе мы сейчас всю твою голубятню разнесем, – угрожающе закричали за дверью.

Катя открыла дверь и произнесла спокойно, чтобы непрошенные гости объяснили ей в чем дело. Но они оттолкнули ее и наставили свои автоматы ей в лицо.

– Где твой муженек? – спросили они зло.