– Это их нянечка, – отвечала Маша, забирая фотографии из рук Леры. – Катя хорошо зарабатывает и может себе позволить нанять гувернантку.

– Во как! Гувернантку! И на каком же языке эта «Гувернантка» с ними разговаривает, думаю, что не на французском, а узбекский им обязательно пригодится. Узбеки так плодятся, что в России их скоро будет больше, чем русских. И, конечно, узбекский язык будет общенациональным, – смеялась Лера.

Чего у Леры не отнять так это чувство юмора. Она всегда умела шутить, она вообще была очень открытым человеком, поэтому и хватала врагов быстрее, чем друзей. Собственно говоря, друзей у Леры не было вовсе, кроме Маши и Кати. Они одни к ней относились с пониманием и любовью и никогда ее не перевоспитывали. Девушки принимали ее такой, какая она есть. Почему все хотят друг друга переделать? Ведь каждый человек индивидуален, как листик на дереве. Нет, ни одного похожего. Отпечатки пальцев у всех разные. Хотя пальцы очень похожи друг на друга, как и листочки на дереве. Смотришь, они все зеленые, красивые и вроде бы одинаковые. А присмотришься, никогда не найдешь точно такого же листика с такими же прожилками-морщинами, они все разные, как и лица у людей. Вроде бы похожи, но у всех свое.

– Лерочка, а куда ты направляешься? – спросила ее Маша. – Может, зайдешь, чайку попьем.

– Нет, я спешу, Амиран из командировки должен приехать.

– А что ж ты с ним ни разу ко мне в гости не пришла, – допытывалась Маша.

– Ты знаешь, у него очень много работы. Он приезжает только на сутки, вырвется и снова уезжает к себе на «Буровые».

– Он все так же в Тюмени?

– Да, там же. Я как рожу, сразу к нему переберусь. Мужа нельзя надолго оставлять одного, – улыбалась Лера.

– Это правильно, я своего даже к тюрьме ревную, – смеялась Маша.

– Маша, да твоего мужа уже весь город к тюрьме ревнует, хотят, чтобы он побыстрее освободился. Очень недовольны люди нынешним начальством. Дорог в городе не стало. Одни ухабины. Саша хоть за свои отпускные латал улицы, а этот видно не на своем месте. Сразу к кормушке присосался, и головы из кабинета не высовывает. Чего боится?

– Людей! – засмеялась Маша.

Артем, сын Маши, выглянул из окна и закричал, чтобы мама быстрее шла, потому что ей звонит тетя Катя из Питера.

– Ну ладно, не хочешь чайку, тогда я побежала, – сказала Маша и заторопилась в дом.

Лера крикнула ей вслед, чтобы она перезвонила, когда с Катей поговорит. Она повернулась, чтобы идти домой, но сильная боль внизу живота пронзила ее. Лера схватилась за живот, испугалась и стала тарабанить в калитку к Маше.

– Маша, вызывай скорую, я, кажется, рожаю! – закричала Лера.

Маша в это время только успела услышать в трубке телефона, что у Кати родился сын.

– Поздравляю, Катюша, но подожди, что-то Лерка на улице орет, говорит, что рожает. Вы что сговорились что-ли в один день родить! Катюша, я перезвоню позже.

Маша бросила трубку, вызвала скорую помощь и через пять часов Лера родила чернявую красавицу дочку. А Катя в этот же день пятью часами ранее, – чернявого красавца сына.

Глава 19

Санкт-Петербург встречал нового жителя солнечной погодой. Солнце светило так ярко, как никогда раньше. Город весь сиял, сверкая лучами, прыгающими от окна к окну, от купола к куполу, от дома к дому.

Дома в Питере это особая история. Они разные настолько, что каждый дом являет собой настоящее произведение искусства. Прижимаясь, друг к другу плотно, они создают прочную основу геометрически ровных улиц. Ни в одном городе больше не найти такую строгую линию проспектов, набережных, площадей.

В Питере никогда не заблудишься. Исаакиевский Собор виден был отовсюду. И где бы ты не находился, ты все равно выйдешь на Невский проспект. А Невский проспект – это наша земля в миниатюре.

Здесь можно увидеть людей всех рас и вероисповеданий из разных стран мира. И молодых, и старых, и добрых, и злых, и умных, и глупых. Если пройти Невский проспект от Дворцовой площади до Александро – Невской Лавры, то можно все понять про этот город и его жителей.

В восемнадцатом веке Невский проспект застраивался дворцами знаменитостей. Многие из который сохранились до сих пор. Подходите к реке Мойке и видите розовый нежный Строгановский дворец в стиле русского барокко. Он стоит на углу Невского проспекта и привлекает взгляд своим ажуром. А полукругом с другой стороны красиво расположен Дом Чичерина в персиковом цвете в стиле раннего классицизма. Он стоит на углу реки Мойки и Зеленого моста и, конечно, тоже никем не останется не замеченным. Не пройдешь мимо и Аничкова дворца, который находится на берегу Фонтанки. Это одно из первых в Петербурге зданий в стиле барокко. Сейчас этот дворец украшен белыми колонами классицизма и главным фасадом смотрит на реку Фонтанку. А парковый павильон со скульптурой Русского воина со стороны Невского проспекта так и просит всех в него зайти.

Аничкин дворец видел много хозяев. Он принадлежал и Разумовскому и Потемкину. Они тоже в нем тоже жили. А спускаешься с Аничкова моста, и перед глазами сразу открывается Дворец Белосельских-Белозерских. Ярко-кораллового цвета с множеством балкончиков и скульптур. Кажется, когда проходишь мимо, даже слышны звуки «Мазурки» и «Вальса». Там очень часто проходили балы. Говорят, супруга Александра III, Мария Федоровна любила танцевать «до упада» в этом замке, а император не мог никак ее оттуда вытащить домой. А Землю Белосельские-Белозерские купили у сенатора Нарышкина, и всего за два года построили эту красоту. Но не только балами славился этот Дворец, но и музыкальными встречами тоже. Там любил бывать Чайковский и другие знаменитые композиторы.

Много чего интересного рассказали бы эти красивые архитектурные украшения о своих жильцах. И когда идешь по Невскому проспекту, то ощущаешь, что бывшие хозяева незримо за тобой наблюдают. Один дом Мертенса, чего стоит. В темно-сером граните с арочными огромными окнами поражает своим великолепием. Сначала это здание принадлежало купцу Серебрякову. А потом этот особняк приобрел Мертенс, хозяин крупной меховой фабрики. Во дворе стоит до сих пор каменный фонтан в виде белого медведя, фирменный знак его торгового дома. В советское время здесь находился Дом Моделей. А сейчас ночью сияют огромные стеклянные окна, освещая любимый Невский проспект, и захватывают твое внимание целиком своей торжественностью и красотой.

Катя любила гулять по Невскому проспекту, когда была беременна. Да и просто по улицам Санкт-Петербурга, когда устраивала себе маленькие выходные. Дети катались на роликовых коньках, Полина любила рассекать по городу на самокате. А Зуля не успевала за ними бегать и успокаивать их.

В Санкт-Петербурге много прямых и широких улиц, но Невский проспект, при всей своей строгости выстроенных как по линейке домов, оставался живым и живописно красивым. Неповторимое очарование ансамблей, определило его самобытность. Именно дворцы и сооружения – главная архитектурная мелодия Невского проспекта. Завораживающие панорамы просторных площадей, пересекающихся улиц и каналов никого не оставят равнодушными. В глубине маленьких двориков можно увидеть храмы, увенчанные куполами или красивые дома, украшенные белоснежными портиками или колоннадами. Один восхитительный вид сменялся на другой на всем протяжении Невского проспекта. Правая сторона почти всегда находилась в тени, а четная сторона, в хорошую погоду всегда остается солнечной.

В солнечную погоду Санкт-Петербург сиял чистотой и золотом куполов Храмов, которых в Питере была предостаточное количество. Это был город защищенный Богом. Ведь столько святых мощей не насчитывал ни один город в России – Матушке. А сколько чудотворных икон было в Питере! И скольким людям они помогли!

Катя смотрела на Невский проспект из окна роддома и мечтала, что она с крохотным сыном будет гулять в сквериках любимого Санкт-Петербурга. Она рада была, что сын Амирана родился именно в этом городе.

Катя точно знала, что сразу закажет благодарственный молебен за рождение долгожданного сына. Она была счастлива, что они, наконец-то увиделись после девятимесячного общения. Катя чувствовала его ежесекундно. Ей казалось, что сын поможет ей справиться со всеми трудностями, которые накрыли ее вместе с проблемами, свалившимися на ее голову в последние годы.

Катя была уверенна, что этот Божий дар, который она получила в трудную минуту, будет для нее спасательным кругом, даже не кругом, а плотом, который удержит ее на поверхности жизни.

Сын, когда еще находился в утробе, помогал ей всеми способами преподавать английский язык индивидуально и в группах. Он всегда вел себя очень послушно, пока Катя зарабатывала деньги. Казалось, он был самым дисциплинированным учеником. Катя сказала, что даст ему имя Богдан, – Богом данный. Это было грузинское имя, как она и хотела. Она знала одно, что для Бога национальностей нет, главное – человек, его подобие, которому он дал выбор: с кем ему быть, – со светлыми или с темными силами. Она где-то слышала, что Бог еще за сорок лет до рождения ребенка уже дает ему пару. То есть мужа или жену ты получаешь за сорок лет до своего рождения. Это, конечно, слухи, но истина где-то рядом бывает всегда.

В роддоме Катя целовала свое сокровище, а он сердито смотрел на нее, как будто говорил: «Зачем мне эти телячьи нежности, я – взрослый».

Хотя этот «взрослый» не мог даже головку держать, которая уже о чем-то думала.

Мальчик родился красивый с черными завитыми локонами. Наверное, на палец наматывал их от нечего делать, пока находился в утробе.

– Ой, какой красивый мальчик! – кричали акушерки в роддоме. – И на кого же мы похожи?

– Папа, сделанный под копирку, – смеялась Катя.

Богдан был и, правда, очень красивым мальчиком. У него были такие же умные как у Амирана глаза. И он улыбался, когда смотрел на Катю. Видно было, что он ею доволен.

«Интересно, сегодня понедельник, неужели он будет несчастливым, ведь поется в той песни: «Чтобы он не делал, не идут дела, видно в понедельник его мама родила», – смеялась Катя, глядя на сына.