– Ты считаешь, им повезло? – спросил Борис. Он слушал Дашу очень внимательно, серьезно – несмотря на то, что продолжал подливать себе водки.

– Да. Варька – лентяйка и разгильдяйка. Способна только командовать. Очень жесткий человек, вряд ли ее кто из мужчин смог бы долго выдержать… А Серега – без руля и ветрил, ему именно эта жесткая рука и нужна. И еще он должен быть постоянно занят каким-то делом. Идеальное сочетание!

– Но Варвара – она вроде как интеллигентная, а наш Серега… – Наталья осеклась.

– Варваре не нужен рядом умник – она сама слишком умна… А Сергей – необразован, но способен восхититься чужим умом, он даже рыцарь в некотором роде… И вообще, дело не в уме и образованности, дело в характерах. Драматургия – это… – Даша попыталась встать, но неведомая сила вдруг потянула ее в сторону и повалила.

– О-па… – растерянно произнесла Наталья.

– Не боец! – вздохнул Борис. – Но, Наташ, ты знаешь, она очень интересно о драматургии рассуждала… Похоже, у Сереги все действительно серьезно!

* * *

Невыносимо болела голова. В желудке было очень, очень нехорошо…

Даша приподнялась и обнаружила, что лежит у себя в комнате, на кровати. Одетая. Глаза чесались – вчера она забыла смыть макияж…

С трудом вспомнила, как Наталья помогла добраться ей до кровати.

В дверь постучали.

– Да… – умирающим голосом отозвалась Даша.

– Ты как? – На пороге стояла Наталья, на лице – сочувственно-брезгливое выражение. – Господи, Дашка… Видела бы ты себя со стороны!

– Это он… твой муж… Он меня вчера споил! – мстительно произнесла Даша. – Провокатор… поп Гапон!

– Провокатор… – засмеялась Наталья. – Ну, а ты-то… У тебя самой головы, что ли, нет на плечах? О чем ты думала вчера?

– Я ни о чем не думала…

– Ох, Дашка, ты же взрослый человек! – Сестра помогла ей подняться. – В ванную, живо… И этот тоже хорош!

– Кто?

– Борис, кто! До трех часов ночи сидел на кухне, надирался в одиночку… Я его потом тоже волоком до кровати тащила. И ведь почти не пил раньше…

– Наташа, он плохой. Брось его.

– Сейчас, разбежалась… – вздохнула Наталья. – Если так мужьями бросаться, одной век придется доживать.

– А что в этом плохого?

– Молчи уж… Погоди, расстегну. Голову, голову наклони… Все, теперь под душ. Завтракать будешь?

– Не говори мне о еде!!!

– Да, к тебе Варвара заходила. Но я сказала, что ты не в состоянии…


…Только к вечеру Даша пришла в себя. С трудом заставила себя выпить чаю. Есть не могла, видеть никого не хотела – особенно Бориса.

Как только начался вечер, вышла со двора. На персонального «черного человека» ей было глубоко наплевать.

Поднялся ветер – холодный, уже совсем осенний. Вдоль дороги полетели листья…

Даша спрятала руки в карманы куртки и побрела к озеру. На берегу, где был летний пляж, еще горели фонари, но дальше берег терялся в сумерках… Впрочем, скоро ветер разогнал тучи, и на небе засияла луна – яркая, полная.

Запах воды, ветер, прохлада, одиночество привели Дашу в чувство. Как там поживает Герман Вершинин, ее новый знакомый?..

«Я же ему обещала выйти на утреннюю пробежку! Ну да ладно, бог с ним…» Герман Вершинин сейчас тоже очень мало волновал Дашу.

Она брела вдоль берега и вспоминала, как обнималась с капитаном Кедровым. Именно Кедров занимал ее сейчас больше всего. «Он странный… Но очень милый! И еще – он никогда не сделает первый шаг. А я тоже не буду ничего делать! И вообще, даже если у нас с ним что-то получится, то он вечно будет вспоминать о своей первой жене, постоянно будет сравнивать нас…»

Впереди была заброшенная лодочная станция. Даша поднялась на деревянные мостки, подошла к самому их краю. На перила опираться не стала – помнила, что они ненадежные.

Внизу медленно плескалась черная, глянцевая, густая, точно нефть, вода. Лунный след – ослепительно-белый, яркий…

«Смерть. Почему, стоит мне взглянуть на воду, я начинаю думать о смерти? Вода меня словно притягивает… Может, я хочу утонуть? – Даша представила, как падает вниз, как леденеет тело, как черные волны смыкаются над ее головой. – Бр-р!»

Даша присела на корточки, наклонилась, прикоснулась пальцами к воде. Она не могла не прикоснуться к ней…

Мутный зеленовато-черный сумрак. Едва видный сквозь толщу воды расплывающийся блик луны… Кто-то давит на нее сверху, не давая всплыть. Дыхания не хватает – вот-вот и вода заполнит легкие…

– Пожалуйста, не пугайся…

Даша ахнула, вскочила на ноги. Неподалеку, у сарая, на той самой скамейке сидел Герман Вершинин.

В лунном свете был виден его профиль с четко очерченным носом.

– Герман… ты?.. Как же ты меня напугал! – Даша прижала руки к груди.

– Прости. Я тут давно сижу… – извиняясь, проговорил Герман. – Ты прошла и даже не заметила меня.

– Но почему ты меня сразу не окликнул?

– Мне показалось, что ты – призрак… – Герман встал, подошел к Даше. – Ну, здравствуй… Третий день тебя жду.

– Здравствуй, Герман! – Даше было все еще не по себе, и она рассмеялась – несколько принужденно. – Ты действительно принял меня за призрак?

– Да… Ты такая красивая, – серьезно произнес тот.

– Это потому что темно…

– Нет. Ты красивая. Ты – прекрасная.

То, что ее новый знакомый с ходу начал засыпать ее комплиментами, немного шокировало Дашу. Она почти не вспоминала о Германе (главным образом потому, что появился Руслан Кедров, ее капитан), но Герман, оказывается, не мог забыть Дашу…

– Прости, я обещала, но обманула…

– В последний раз! – шутливо произнес Герман.

Лунный свет падал на него, делая черты лица резче и значительней. Темные волосы, лихорадочный блеск глаз… Очень интересный мужчина.

Помнится, в первую встречу Даша просто жаждала, чтобы он обратил на нее внимание. Теперь же ей была неприятна эта едва сдерживаемая страстность.

– Женщинам нельзя верить, Герман… – пробормотала она невпопад.

– Я знаю! – быстро ответил тот. – Почему ты не приходила?

«Одна-ако… Уже на второй встрече я должна ему отчитываться!»

– Очень много событий… Я же у сестры живу, – принялась объяснять она мягко. – Сестра, ее муж, трое детей… Ты представляешь себе, что такое трое детей?

– Нет. У меня нет детей, – Герман покачал головой.

– Это просто катастрофа… Потом приехала моя подруга из Москвы, у нее роман с соседом, и это так трогательно… Потом мы отмечали сдачу проекта… Сестра – архитектор, закончила очередной проект, очень удачно…

Герман внимательно слушал Дашу, постепенно проникаясь сочувствием.

– Да, да, понимаю… Много людей, много событий. Конечно, и не вырвешься лишний раз… А я один, мне проще. Ты счастливая.

– Я бы не сказала… – вздохнула Даша. – Такой шум и гам вокруг. Вон, до сих пор голова болит, – подумав, лукаво добавила она. – Вчера еще беседка развалилась, которую построил муж сестры, чуть детей не прибила… Хотя, я думаю, сами дети и развалили беседку.

– С них станется! – уже совершенно счастливо засмеялся Герман.

Даша хотела перевести их знакомство в дружеское русло, сделать ни к чему не обязывающим, легким. Уже хватит с нее ненужных страстей.

Они стояли друг напротив друга, лунный свет отражался от воды – все это напоминало сцену из кинофильма. Но Даша отдала бы многое, чтобы на месте Германа сейчас был бы Руслан…

– Ты их, наверное, очень любишь? Своих племянников… – произнес Герман.

– Наверное… – Даша пожала плечами. – Но на самом деле им не нужна ничья любовь. Они живут на острове.

– Как это – на острове? – удивленно улыбнулся Герман. – О чем ты?..

– Да, они все живут на одном острове, – повторила Даша. – Сестра, ее муж, трое их детей. Варвара – это моя подруга – говорит, что семья моей сестры – это замкнутое пространство, отдельный мир. Варвара называет это мещанством, хотя насчет терминов я бы поспорила… Тут нужно какое-то другое слово! Остров, например… Но в одном она права – они вместе, мои родственники, и им никто больше не нужен. Да! Они живут на острове, на который волна вдруг выбросила еще одного человека – меня.

– Но они тебя приняли в свой мир?

– Да как сказать… Вот, например, Наталья. Мы с ней всегда были в дружеских отношениях, перезванивались, встречались – на нейтральной территории в основном… Но только сейчас, спустя годы и даже десятилетия, она решила сойтись со мной ближе. А ее дети и муж до сих пор считают меня чужой. Кстати, ее муж, Борис – такой противный дядька…

– Почему? Он тебе что-то сделал?

– Вот еще, попробовал бы он только… – фыркнула Даша. – Нет. Но он мне ужасно не нравится. У меня профессия такая дурная… а, ну да, я же говорила тебе, что я драматург! Так вот, я по роду своей профессии все время вынуждена думать о людских характерах, о выражении чувств… ну, обо всем таком, ты понимаешь?

– Да, да… – Герман слушал очень внимательно, не отрывая глаз от ее лица.

– Так вот… Принято считать, что злодей – этот тот, кто совершает откровенно плохие поступки. А если он их не совершает, то он и не злодей вовсе…

– Да! А как иначе судить о людях?

– А если он еще не успел их совершить? Или понимает, что ему нельзя пакостить в открытую, и потому сдерживает себя? Он – потенциальный злодей…

– Послушай, ты говоришь интересные, но очень спорные вещи! – взволнованно произнес Герман.

– Пока человек не совершил зла, он – не злодей, – вдохновенно продолжала Даша. – Но у меня странное ощущение, что Борис, а он пока только мелкий пакостник, даже не пакостник, а так, обычный мужик, каких много, вполне в состоянии сделать что-то такое, ужасное… Я, конечно, понимаю, что сейчас его судить нельзя, не за что… Когда он перейдет черту, вот тогда и надо будет его судить. Но я чувствую – он способен на зло.