– Я бы так не радовалась, Жизель. Дафна приготовит для нас еще одно мучение. Увидишь. Нас отправят в другую школу, в худшее место, как она и грозилась.

– Я не поеду. Я привяжу себя к кровати!

– Дафна прикажет грузчикам упаковать и кровать. Она полна решимости.

– Мне все равно. Все, что угодно, будет лучше этого, – настаивала моя сестра, потом развернула кресло и отправилась собирать вещи. Я вернулась к своим чемоданам, потом причесала волосы, чтобы выглядеть прилично, уверенной в себе, насколько это возможно.


Я отправилась обратно в школу без пятнадцати четыре. Большинство девочек из нашего общежития собрались внизу в гостиной и говорили обо мне. При моем появлении они замолчали и проводили меня взглядами, некоторые подошли к окнам, чтобы выглянуть на улицу, а я в это время шла по дорожке с высоко поднятой головой. Я ничего не взяла с собой, но не забыла талисман на счастье, данный мне Ниной, – веревочка с монеткой обвивала мою щиколотку.

Небо приобрело угрожающе-серый цвет, быстро двигались плотные облака, стремясь закрыть последний голубой лоскут, пока мир не стал темным и унылым, отражая мое настроение. Неожиданно похолодало, так что я поторопилась войти в здание.

В это время дня в школе оставалось мало учениц. Но те, кто не ушли, прекращали свои занятия, чтобы посмотреть на меня, а потом шепотом обменяться комментариями, пока я шла по коридору к офису миссис Айронвуд. Внутренняя дверь оказалась закрытой, а стол миссис Рэндл пустовал. Я села и стала ждать, наблюдая, как стрелки часов все ближе и ближе подходят к четырем. Ровно в четыре дверь в кабинет миссис Айронвуд распахнулась. Показалась директриса, на ее лице одновременно отразились разочарование и отвращение, когда она увидела, что я жду в приемной.

– Заходи и садись, – приказала Железная Леди, потом развернулась, чтобы вернуться за свой стол.

Мебель в ее кабинете переставили, так что теперь он больше походил на зал суда. Кресло для свидетелей поставили слева от стола миссис Айронвуд. Миссис Рэндл, которая должна была вести протокол, сидела за маленьким столиком справа от него. Слева от так называемого кресла для свидетелей расположились «судьи» – мистер Норман, преподаватель естественных наук, мисс Уэллер, библиотекарь, и Дебора Пек, с удовлетворенной улыбкой на лице, отчего меня переполнил гнев. Я была уверена, что она сразу же бросится звонить своему брату, как только все это закончится. Миссис Грей сидела слева на диванчике, выглядела она очень несчастной и расстроенной.

Не забыли про кресло и для меня, обвиняемой, лицом к столу. Миссис Айронвуд кивком приказала мне сесть. Я быстро опустилась в кресло, не сводя глаз с судей. Меня переполняла решимость не выглядеть испуганной или виноватой, но в груди у меня было такое ощущение, словно я проглотила рой болотных москитов, которые жужжали и кружились вокруг моего сильно бьющегося сердца.

– Начинаем официальное слушание об исключении Руби Дюма, – начала миссис Айронвуд. Она надела очки, чтобы снова зачитать обвинение. Пока директриса читала, я чувствовала, что взгляды присутствующих прикованы ко мне, но выражение моего лица не изменилось. Я не сводила глаз с Железной Леди, сидя совершенно прямо, сложив руки на коленях. – Признаешь ли ты себя виновной или нет? – спросила она в заключение.

– Я невиновна, – произнесла я. Мой голос чуть было не сорвался, но я справилась с собой.

Миссис Айронвуд выпрямилась.

– Отлично. Тогда продолжим. Миссис Грей, – обратилась она к маленькой темноволосой женщине с мягкими голубыми глазами. Я знала, что до этого момента преподавательница очень меня любила, много раз хвалила за работу в классе. Женщина выглядела так, словно ей разбили сердце, словно она делает что-то очень болезненное для нее самой, но миссис Грей все-таки встала, глубоко вздохнула и пересела в кресло для свидетелей.

– Пожалуйста, опишите присутствующим, что вы знаете и что вы видели, миссис Грей, – велела миссис Айронвуд.

Преподавательница кинула быстрый взгляд на меня, а затем посмотрела на ту троицу, что должна была вынести приговор.

– Вчера вечером, приблизительно в семь двадцать-семь двадцать пять, я возвращалась в школу. Мы обедали в Уэверли с миссис Джонсон, экономкой. Я оставила машину на школьной стоянке и пошла пешком. Повернув за угол, я увидела девушку, торопливо идущую к озеру, к эллингу. Она двигалась крадучись, прячась в темноте. Меня охватило любопытство, потому что я знала – это может быть одна из учениц, и я повернула по тропинке к озеру.

Миссис Грей остановилась, чтобы перевести дух и сглотнуть.

– Я услышала, как открывается дверь эллинга. Я явственно услышала женский смех, а потом шум закрывающейся двери. Я пошла дальше к доку. Дойдя до эллинга, я остановилась, потому что окно было открыто, и я хорошо видела то, что происходило внутри.

– И что же происходило внутри? – спросила директриса, потому что миссис Грей колебалась. Учительница латыни закрыла глаза, закусила нижнюю губу, затем еще раз вздохнула и закончила:

– Я увидела Бака Дардара, в одних трусах, обнимающего девушку. Потом он немного отступил назад, и я четко увидела девушку.

– И кто была эта девушка? – быстро задала вопрос миссис Айронвуд.

– Я увидела Руби Дюма. Разумеется, я была шокирована и разочарована. Прежде чем я смогла вымолвить хоть слово, она расстегнула свою белую блузку и стала снимать ее. Бак Дардар снова обнял ее.

– Что на ней было надето в этот момент? – спросила директриса.

– Она была… наполовину обнаженной, – сказала миссис Грей. – На ней была только юбка.

Я заметила, как у Деборы Пек открылся рот. Мисс Уэллер с отвращением покачала головой. Мистер Норман лишь на секунду опустил веки, но его лицо оставалось застывшим, губы неподвижными, он смотрел на миссис Грей.

– Продолжайте, – велела Железная Леди.

– Я была так изумлена и расстроена, что почувствовала слабость и тошноту, – рассказывала миссис Грей. – Я повернулась и торопливо пошла по дорожке.

– После чего вы позвонили мне, чтобы доложить об этом. Это правда?

Преподавательница посмотрела на меня и кивнула.

– Да.

– Благодарю вас.

– Это была не я, миссис Грей, – негромко заметила я.

– Тихо. У тебя будет время поговорить, – рявкнула миссис Айронвуд. – Вы свободны, миссис Грей, – сказала она, кивая.

– Мне жаль. Я рассказала о том, что видела, – сказала мне главная свидетельница, вставая. – Я очень огорчена.

Я покачала головой, глаза налились слезами.

– После того, как мне доложили о происшедшем, – начала директриса, как только миссис Грей ушла, – сегодня рано утром я вызвала Бака Дардара в мой кабинет. Я представила ему свидетельство миссис Грей и достала из личного дела Руби Дюма ее фотографию, показала ему, чтобы он мог подтвердить, что девушка, которая по показаниям миссис Грей была с ним в эллинге, действительно Руби Дюма. Сейчас я прочту вам подписанное им заявление.

Она взяла в руки лист бумаги.

– «Я, Бак Дардар, нижеследующим признаю, что в данном случае и еще несколько раз, – читала Железная Леди, – у меня были близкие отношения с Руби Дюма. Мисс Дюма приходила ко мне не менее шести раз, чтобы пофлиртовать со мной и предложить мне себя. Признаю, что я принял ее предложение. В настоящем случае Руби Дюма пришла в эллинг в семь тридцать и не уходила до девяти тридцати. Я сожалею о любовной связи с этой ученицей и принимаю наказание, наложенное на меня миссис Айронвуд». Как вы видите, – заключила директриса, протягивая документ мисс Уэллер, – он это подписал.

Та взглянула на документ, кивнула и передала его мистеру Норману. Он мельком просмотрел его и протянул Деборе, которая продержала его дольше остальных, прежде чем вернуть миссис Айронвуд. Девушка выглядела довольной, как сытый енот. Она откинулась на спинку своего кресла.

– Можешь представить аргументы в свою защиту, – обратилась ко мне миссис Айронвуд.

Я повернулась к «суду».

– Не сомневаюсь, что миссис Грей видела кого-то идущим в эллинг вчера вечером в семь тридцать, и я знаю, что она считает свои слова правдой, но преподавательница ошибается. Меня там не было, я была…

– Я скажу им, где ты была, – услышали мы. Я повернулась в своем кресле и увидела мисс Стивенс, ведущую Луи.

– Что все это значит? – требовательно спросила миссис Айронвуд.

Думаю, что я удивилась не меньше, чем она. Луи, аккуратно причесанный, в пиджаке и при галстуке, кивнул.

– Я здесь для того, чтобы свидетельствовать в пользу обвиняемой. – Он улыбнулся мне. – Можно, Руби Дюма? – спросил Луи.

– Конечно нет. Это школьное дело, и я…

– Но я располагаю информацией, имеющей отношение к делу. – Двоюродный брат директрисы стоял на своем. – Это кресло для свидетелей? – Он кивнул в сторону кресла.

Миссис Айронвуд бросила разъяренный взгляд в сторону мисс Стивенс, затем перевела его на «судей». Те смотрели на нее и ждали.

– Это в высшей степени противоречит правилам, – сказала она.

– А что в этом противоречит правилам? Это слушание, а на слушании дают показания, верно? – спросил Луи. – Я уверен, что вы хотите узнать правду, – с улыбкой добавил он.

Все переводили взгляд с Луи на миссис Айронвуд. Молодой человек двинулся к креслу, потому что его кузина молчала. Он сел и удобно устроился.

– Меня зовут Луи Тернбулл, я внук миссис Клэрборн, проживаю в доме, известном как особняк Клэрборнов. – Луи повернулся к миссис Айронвуд. – Должен ли я сообщить мой возраст и род занятий?

– Не будь смешным, Луи. Тебе незачем быть здесь.

– У меня есть причина находиться здесь, – твердо ответил он. – Насколько я понимаю, суть дела в том, была или нет вчера в семь тридцать вечера Руби Дюма в эллинге, верно? Что ж, я могу заверить присутствующих, что ее там не было. Она была со мной. Мадемуазель Дюма пришла в семь тридцать и оставалась до девяти часов.