– Простите. – Анжелика сдержалась, чтобы не ответить злобно. Она знала, что ссора ни к чему хорошему не приведет.

– После столь долгого воспитания я ожидал от тебя духовного роста. Но вместо этого ты лишь стала похожа на свою грешную мать.

Анжелика покачала головой. Ей не хотелось поддаваться порывам плоти, как делала ее мать, но разве в ней не было тех же греховных наклонностей?

Эбенезер прошагал к ней по темной комнате.

– Иди со мной. По всей видимости, тебе нужно новое наказание. – Он схватил ее за руку и сжал так сильно, что приходилось почти бежать к узенькой лестнице, куда Эбенезер ее тащил.

Когда они начали подниматься по ступеням, его хватка усилилась. С каждым шагом дыхание становилось все громче. На втором этаже их встретил луч света: Бетти стояла за приоткрытой дверью их спальни, одетая в кружевной пеньюар, совершенно непристойно приспущенный с плеч. Эбенезер прошел мимо, не удостоив ее и взглядом. Он продолжал тащить Анжелику, пока они не добрались до лестницы на чердак.

– Отправляйся в свою комнату. – Он толкнул ее к лестнице. – И оставайся там весь завтрашний день, в молитвах и покаянии за свои грехи.

Анжелика начала карабкаться по приставной лестнице и не смогла удержаться – обернулась через плечо в сумерки коридора, где осталась Бетти. Раскаянье промелькнуло в ее глазах, но Бетти быстро отступила в спальню и закрыла за собой дверь, не сказав ни слова в ее защиту.

Анжелика вскарабкалась по оставшимся ступенькам лестницы и, забравшись в свою комнату, захлопнула за собой крышку люка, жалея, что не может вот так же просто отгородиться от того, насколько ее уязвило молчание Бетти.

Да, она сама посоветовала Бетти съесть этот хлеб и ничуть не завидовала этой ее добавке, но Бетти ведь могла и заступиться за нее. Хотя бы переложить вину на кого-то из гостей.

Лестница заскребла по стене: Эбенезер убирал ее, оставляя Анжелику в ловушке холодной комнаты без окон. Он делал так далеко не в первый раз.

Анжелика сидела на пятках, головой задевая низкую перекладину крыши. В темных углах чердака хранились пустые ящики и несколько дешевых безделушек, которые Эбенезер, скорее всего, собирался продать индейцам.

И что только ее мама нашла в этом Эбенезере? Почему после всех тех мужчин, с которыми она жила после смерти отца, она решила стать женой именно Эбенезера?

Этот вопрос не раз мучил Анжелику во времена подобных стычек. Она не хотела углубляться в болезненные воспоминания о прошлом. Ее пугало то, что причиной такого поступка мамы могла оказаться она. Ведь именно она, а не Тереза, плакала и скучала по Мичилимакинаку, жаловалась, что хочет жить в настоящей семье, и винила маму во всем случившемся, в том, как они потеряли свой счастливый дом.

Нет, ей не хотелось думать о том, что мама вышла за Эбенезера ради нее, чтобы Анжелика могла вернуться в то единственное место на земле, где когда-то была счастлива, пусть и недолго. Слишком больно было даже на миг представить такое.

Она прислонилась к стене и сползла на пол. Но не слышать, как хлопает дверь под ее комнатой, как скрипит кровать и как низкий голос Эбенезера вторит вскрикам тонкого голоска Бетти, она не могла.

Она начала быстро напевать себе под нос, а затем потянулась к перекладине, заменявшей ей полку и заодно служившей тайником для немногочисленных личных вещей. Анжелика шарила пальцами, пока не коснулась гладкого края гребня из слоновой кости, старого подарка Жана.

Она стянула гребень и погладила прохладную поверхность.

Снизу донесся довольный стон Эбенезера. Анжелика зажмурилась и загудела громче. Пальцы сами сжались на гребне.

Если бы только Господь приблизил день возвращения Жана. Тогда она наконец-то будет свободна и сможет создать свою семью, чтобы жить размеренной жизнью, о которой всегда мечтала.

* * *

Разбудил ее скрежет лестницы по стене.

– Анжелика, немедленно спускайся, – загремел снизу голос Эбенезера.

Она села и покосилась в дальний угол чердака, на свет, проникавший сквозь щели в крыше. Судя по рассеянности слабых лучей, на дворе было раннее утро.

– Поторопись, – в голосе Эбенезера звучало нетерпение, которое Анжелика раньше слышала, только когда он подсчитывал свои барыши. – К тебе посетитель.

Посетитель? Она поднялась на колени на своем тощем матрасе, неловко стукнувшись головой о балку. Кто мог к ней прийти? И почему?

Мириам. Возможно, что-то случилось с Мириам?

Она подхватила с пыльного пола свой капор и быстро натянула на спутавшиеся кудри, после чего поползла к люку.

Если с Мириам какая-то беда, то это Пьер пришел сюда с ужасными вестями.

Когда она подняла крышку, Эбенезер нахмурился, оценив своим все подмечающим взглядом ее растрепанное и заспанное состояние.

– В подобном виде неприлично являться к гостям.

Анжелика поспешно спрятала волосы под капор, придавая себе ту «пристойность», которой он вечно требовал, и выпрямила воротничок, подняв до самого подбородка.

Эбенезер покосился на ее босые грязные ноги, развернулся и стремительно двинулся по коридору, явно ожидая, что Анжелика поспешит за ним.

Он не остановился, пока не достиг кухонной двери, ведущей в просторный зал таверны, где гости обычно собирались поесть и выпить. В воздухе запах табачного дыма смешался с чадом жарящейся рыбы, и желудок Анжелики заурчал, напоминая, насколько она голодна.

Эбенезер протер ладонью лысину и тут же нахмурился так, что лысина зашевелилась.

– Чего бы она ни пожелала, ты выполнишь это без всяких споров.

Она?

Эбенезер уже шагал по залу, нацепив на лицо широкую льстивую улыбку.

Анжелика знала, что выбора у нее нет, и потому спешила следом.

– Мисс Мак-Дугал, – сказал Эбенезер, – простите, что заставил вас ждать.

Мисс Мак-Дугал? Анжелика так и застыла в дверном проеме.

В столовой стояла прекрасная юная леди, которая вчера днем сошла с одного из кораблей. Одета она была так же свободно и вычурно, как и на берегу, – в платье с высокой талией и многослойной пышной юбкой. Анжелика почти ничего не знала об английской моде, но по стилю и украшениям платья мисс Мак-Дугал могла судить, что та леди до самых кончиков ногтей.

За ней, в тени у самого порога, стоял английский солдат, которого наверняка отправили сопровождать и защищать ее.

– Не стоит извиняться, мистер Уайли. Если же вы будете столь любезны, что представите меня своей падчерице, я буду вам весьма благодарна.

Она улыбнулась Анжелике, явно заметила испачканную юбку, но быстро подняла взгляд, словно боясь и не желая смотреть на грязь.

– Ах да, мисс Мак-Дугал. – Эбенезер хмуро покосился на Бетти, которая перестала убирать остатки вчерашней попойки и застыла с открытым ртом, глазея на мисс Мак-Дугал. Кружки и графины опустели. Столы блестели от липких пятен – единственного напоминания о роме, за который Эбенезер назначал сумасшедшую цену.

– Это моя падчерица, Анжелика Мак-Кензи. – Он махнул рукой, призывая ее выйти вперед. – Ее несчастная мать, упокой Господь ее душу, возложила на меня заботы об этой девчонке, заставив поклясться, что я обязуюсь нести это бремя, пока не найду ей хорошую пару. А я весьма серьезно отношусь к моим обязанностям.

– Я рада нашему знакомству, мисс Мак-Кензи, – сказала юная женщина, и ее прекрасное лицо засветилось искренним интересом.

Чего же хочет от нее эта леди? Зачем она пришла сюда?

Пустой желудок Анжелики скрутило. Присутствие мисс Мак-Дугал она переносила с трудом. Анжелика знала, что ей лучше держаться подальше от этой женщины. Но, видя угрожающий блеск в глазах Эбенезера, Анжелика кивнула мисс Мак-Дугал и вымучила ожидаемое от нее приветствие:

– Благодарю вас. Я тоже рада знакомству с вами.

– Чудесно. – Мисс Мак-Дугал сжала ладони, скрытые тонкими перчатками. – С первого взгляда на тебя я просто знала, я знала, что ты расцветешь от моей помощи.

Анжелика начала качать головой. После тяжелой зимы все островитяне выглядели изголодавшимися и оборванными. Все они могли расцвести от помощи мисс Мак-Дугал. Да и сама мисс, проведи она на острове зиму, наверняка не выглядела бы такой свежей.

– Возможно, вы будете именно тем влиянием, которого так не хватает Анжелике, – заговорил Эбенезер, прежде чем она смогла сформулировать ответ. – Господь свидетель, я так старался все эти годы, так пытался научить ее быть доброй христианкой. Но, к несчастью, с ней до сих пор больше проблем, чем хотелось бы.

Анжелика почувствовала, как рвется изнутри желание возразить. Как он мог говорить такое? Она никогда не доставляла ему никаких неприятностей. Наоборот, всеми силами старалась вообще не попадаться ему на глаза.

– Тогда эта встреча действительно Божье провидение, – ответила мисс Мак-Дугал. – Мой отец не был уверен, стоит ли брать с собой юную леди в такую даль и такую глушь. Но я уверяла его, что Господь призывает меня сюда. И счастлива была пожертвовать собственным удобством, чтобы помочь кому-либо не столь удачливому, как я.

– Не столь удачливому? – выпалила Анжелика, не сумев вовремя остановиться. Ей не нужна была жалость мисс Мак-Дугал, особенно если вспомнить про остальных, кому подобная благотворительность была бы просто необходима. – Я могу помочь вам найти на острове людей, которым нужна ваша щедрость. Здесь живет одна вдова, которая ослепла, и ей нужна любая помощь с засевом поля и ремонтом крыши.

Улыбка мисс Мак-Дугал померкла.

– Мне жаль подобное слышать, мисс Мак-Кензи. – Она погладила белыми перчатками атласный подол своего платья. – Но, как видите, я едва ли похожа на фермера. Боюсь, этой бедной женщине я помочь не смогу.

– Конечно нет, – вклинился Эбенезер, хмуро глядя на Анжелику. Подобный взгляд обещал ей расплату за строптивый ответ. – Вашей доброте куда ближе помощь юным девушкам вроде Анжелики.

– Соглашусь с вами, мистер Уайли. У каждого из нас разные таланты и способности. Я прибыла сюда, чтобы подбодрить солдат танцами и праздниками. Надеюсь создать Комитет помощи нашим солдатам с целью улучшить ситуацию с их питанием и одеждой. А свое личное внимание я решила сосредоточить на самых несчастных женщинах этого острова.