— Наверное, я его любила. Сейчас уже и не разберёшь. Знаешь, когда человека рядом с тобой долго нет, начинаешь сомневаться. Или это только со мной так?

— Ты знаешь что-то про Артёма? Я у Ромы спрашивала, а он говорит: что мне не нужно об этом беспокоиться. — Я откровенно скривилась.

А вот Лада рассмеялась.

— Читай: нечего думать о чужом мужике, когда у тебя я есть.

— И это тоже, — согласилась я.

— А Тёмочка сидит, — проговорила Лада с ощутимой печалью. — Я вчера к матери его заходила.

Дали ему три года. Навесили целый букет, а про Гровера и его побрякушки в деле ни слова.

Точно Ромка постарался, он на такие дела мастак.

— Прекрати, — попросила я.

— А что? Всё так.

— Лада, это ты во всём виновата, а не Рома. Кто тебя просил соваться в такие дела?

Сестра нетерпеливо отмахнулась.

— Да ладно, чего уж теперь.

— Ты будешь его ждать?

— С ума сошла? Я не знаю, что со мной через месяц будет, а ты говоришь три года. Да и Тёма, что-то мне подсказывает, не горит желанием меня видеть. Как-то не получилось у нас «долго и счастливо».

— Потому что «долго и счастливо», Лада, надо строить в четырёх стенах, а не в бегах.

— Ой да ладно, учить меня ещё будешь. Что мне делать, осесть дома, детей рожать, как ты? Не хочу.

— А чего ты хочешь?

Лада снова затянулась, призадумалась. После чего плечами пожала.

— Не знаю. Чего-то. Чего-то существенного и удивительного.

Я только вздохнула.

— Понятно.

— Ну что тебе понятно, Липа?

— Лада, где кольцо?

Вот тут сестра весело хмыкнула.

— Не скажу.

— Ты сдурела? Знаешь, сколько оно стоит?

— Нет, но мне нравится предполагать. Это мне на чёрный день.

— Рома его ищет.

— Пусть ищет. Это его работа.

— Когда ты уже успокоишься?

— Липа, не капай мне на мозги. Мне родителей за эти три дня хватило. Мама тоже всё охает: когда я замуж выйду, когда они с отцом внуков увидят. Слушай, а ты не можешь иногда притворяться мной и привозить им дитё понянчиться?

— Ты совсем, что ли, сдурела?

Она засмеялась.

— Успокойся, я шучу.

— Они тебя очень любят, Лада. А ты совсем не ценишь.

— А как ценить? Провести всю жизнь рядом с ними? — Она окурок отправила в форточку, окно закрыла. — Что поделать, если я такая? Я, может, и рада была бы, как ты…

— Что? Замуж выйти под своим именем?

— Ха-ха, — передразнила она меня. Присела за стол, на стул, на котором я недавно сидела. А я вновь поразилась нашему сходству, на самом деле, будто в зеркало на себя смотрю. Лада же пояснила: — Успокоиться. Вот так сидеть на диване, мужа ждать и чувствовать что-то… чего я не чувствую. Липа, почему мы такие разные?

— Не знаю, — честно сказала я.

— Но я не чувствую себя несчастной. — Лада вдруг лучезарно улыбнулась. — У меня ещё всё будет. — Я не ответила, но про себя понадеялась, что это на самом деле так. Что у неё всё будет, всё получится, и появится кто-то, рядом с кем она успокоится. А Лада тем временем меня затеребила: — Расскажи мне про свадьбу. Какое у тебя было платье?

Роман Евгеньевич вернулся не через полчаса, как грозил, а через час. Пришёл мрачный, хмурый, на стол пакет с продуктами положил. Судя по его весу, Рома всеми силами занимал своё время.

Вошёл и на нас с Ладой посмотрел. Мы к тому моменту поговорили о свадьбе, ещё раз обсудили, насколько я была поражена тем, на что оказалась способна моя сестра. Но Лада даже не застыдилась. Она лишь хохотала, а затем заявила, что ею руководила сама судьба, что свела нас с Ромочкой вместе, двух скучных домовитых субъектов.

— Какая же ты бесстыдница, — пожаловалась я неизвестно кому. — Тебе совсем не стыдно.

— А почему мне должно быть стыдно? — искренне удивилась Лада. — Я для тебя, дура, старалась.

А то так и ходила бы в старых девах, сидела бы в своём городке. А я тебе такого мужа сосватала, орёл!

— Точно стукну тебя.

— Да ты только грозишь всегда.

Ещё раз затронули тему родителей, и я взяла и рассказала Ладе о встрече с отцом в деталях.

Даже о том, насколько сильно расстроилась.

— Надеюсь, ты на меня из-за этого не обижаешься? — спросила Лада, выслушав меня. — Что я тебе не рассказала? Липа, я не общаюсь с ним, так, как ты, похоже, думаешь. Но он появляется в доме родителей, время от времени, бывает, что и с семьёй. Мы поневоле сталкиваемся, разговариваем. Но ему наплевать на меня, так же, как и на тебя. Он даёт мне денег, чтобы я не появлялась рядом с его семьёй. Понимаешь? Он боится, что жена узнает. Обо мне, о тебе. Она ведь у него не простая девочка с улицы, у неё папа какая-то важная шишка, и папочка наш боится расстроить жену и тестя.

— А ты этим пользуешься, — попеняла я ей.

А Лада невинно моргнула.

— И что? Имею право. Они нами с тобой попользовались в своё время, нашими жизнями, и не слишком раскаиваются.

Я головой покачала.

— Не хочу больше ничего об этом знать. Я с ним встретилась, теперь ни гадать, ни планов строить не буду.

— Ну, и правильно. К тому же, как я понимаю, у тебя много новых родственников появилось.

Неужели сумела подкатить к Ромкиной родне?

И всё в таком духе. В общем, разговор у нас с Ладой вышел неплохой, впервые настолько откровенный. Потому что выяснилось, что теперь нам друг от друга точно таить нечего. Но Роман Евгеньевич так не считал. Он домой вернулся, и Ладе тут же указал на дверь.

— Наговорилась? На выход. У подъезда тебя машина ждёт.

Лада на меня посмотрела, многозначительно, затем поинтересовалась:

— И куда меня? В тюрьму? Или хуже, к этому старикашке?

Я неожиданно насторожилась. А вдруг Рома и, правда, что-то подобное замыслил? Я на мужа посмотрела, сурово, и, судя по выражению его лица, такие мысли его всё-таки посещали. Мы столкнулись с ним взглядами, и Роман Евгеньевич недовольно поджал губы. После чего сказал:

— Тебя отвезут к родителям. И чтобы носа оттуда не казала, поняла меня? В этом городе тебе официально не рады. И если я узнаю… — Он даже пальцем в стол угрожающе ткнул, но Лада продолжения ждать не стала, поднялась и перебила его.

— Хорошо, я всё поняла.

— Куда ты поедешь от родителей? — спросила я.

Лада плечами пожала, вполне равнодушно.

— Я ещё не решила. Но, скорее всего, в Москву. Москва, Липа, она большая. И там я никому не нужна. — Она дерзко улыбнулась. — Чем не повод её покорить?

— Покорительница фигова, — пренебрежительно проговорил Рома, довольно громко, когда я отправилась Липу до двери провожать. Уселся за стол, придвинул к себе вазочку с печеньем, налил чуть тёплого чая. Я на мужа обернулась, погрозила ему кулаком, но Ромка злился и не внял.

— Ромка злопамятный до ужаса, — посмеивалась Лада, одеваясь.

Я взглянула на неё с откровенным укором и предостережением.

— Лада, прекрати.

— Хорошо, хорошо, — запела она. — Это твой муж. Тебе с ним жить, тебе от него детей рожать.

Я плечом к стене прислонилась, руки на груди сложила, наблюдая за тем, как сестра прихорашивается перед зеркалом. Всё-таки она себя любила. Она собой любовалась, в любой ситуации, например, как сейчас. А вот я не такая.

— Лада, — позвала я.

Она голову повернула, вопросительно вздёрнула бровь. А я шёпотом сказала то, о чём даже Рома ещё не знал:

— У меня будут близнецы.

Мы с сестрой замерли друг перед другом, кажется, даже она разволновалась. Всего на секунду, но я видела тень волнения, проскользнувшую в её глазах. Но потом она улыбнулась, и именно эта улыбка показалась мне самой настоящей за все годы нашего с ней знакомства.

А Лада улыбнулась и уверенно проговорила:

— Ты справишься.

А потом быстро поцеловала меня в щёку, сделала ручкой, как кинозвезда с телеэкрана, и вышла за дверь.

— Ушла? — Ромка пил чай, намеренно громко и зло прихлёбывая.

Я к кухонному окну подошла, смотрела, как Лада выходит из подъезда и садится в ожидавшую её машину. В машину её усаживал Денис. Да, от этого точно не сбежишь. Этот всё проконтролирует и за пределы области в нужный час выпроводит.

Я повернулась, на мужа посмотрела.

— Рома, перестань так злиться. Она ушла.

— О чём ты с ней так долго разговаривала? — вышел он из себя. — Выгнать надо было взашей! А ты её ещё чаем поила!

— Рома, это моя сестра.

— Видали мы таких сестёр.

— Прекрати. Лада не станет частым гостем. Она птица залётная.

— Кольцо привезла?

Я вздохнула, развела руками.

— Нет. Сказала, что это ей на чёрный день.

— Приблизить его, что ли?

Я мужу кулаком погрозила.

— Только попробуй.

Роман Евгеньевич пыхтел от недовольства, и стало понятно, что нужно выводить его из этого состояния. Я к нему подошла, по волосам погладила, потом наклонилась и на ухо сообщила ему свою новость. Узнала ещё утром, от врача, но решила сообщить вечером, с глазу на глаз, а не по телефону. Но Лада несколько спутала мне планы.

Ромка замер, выслушал, осознал, потом на меня взглянул с искренним изумлением.

— Да? Врач сказал?

— Врач сказал, — подтвердила я с улыбкой. — Так что, прекращай дуться. У нас теперь в два раза больше забот.

— Это точно, — пробормотал Рома. В затылке почесал.

В тот момент я этому особого значения не придала. Была занята мыслями о сестре, переживала наш с ней откровенный разговор, и то, что муж весь вечер молчит, меня не смутило. Я решила, что он тоже до сих пор не может успокоиться, вспоминая появление Лады. Конечно, ей не стоило снова притворяться мной, тем более надевать мою одежду. Этого Роман Евгеньевич точно никогда не простит, и вечно будет подозревать Ладу в кознях и всяческих неблаговидных умыслах. Но когда это Лада думала о последствиях, правда?