До этого момента времени на разговоры не было, в машине ещё поспорили по поводу того, что произошло в офисе, а переступив порог квартиры, Рома прижал меня к стене, и тут уже точно стало не до признаний и каких-либо выяснений. И оправдание у него было одно: две недели.

Две долгие недели, которые он страдал, морально и физически. По поводу «страдал» я решила выяснить подробнее чуть позже, а в тот момент дала Роману Евгеньевичу карт-бланш на все его действия. Действий тоже было немного, цель — дойти до спальни. И я только попробовала возмутиться, когда он снимал с меня одежду, решительно и совершенно не заботясь о её дальнейшей судьбе. В итоге, блузка оказалась под креслом, а юбка ещё где-то. Я сделала попытку приподняться на локте, чтобы найти юбку, хотя бы взглядом, но Рома вернул меня обратно, и мне пришлось снова лечь. Я смотрела на наши руки и думала над его словами. А Рома насторожился, за руку меня тряхнул.

— Липа, ты слышишь ли?

— Слышу, — отозвалась я.

— А что такая тоска в голосе? — недовольно поинтересовался он. — Я тебя замуж зову, а ты?..

— Замуж ты меня не зовёшь, Ромочка.

— Нет? — Он искренне удивился.

А я перевернулась, и обняла его поперёк живота, щекой к груди прижалась. Ромка хоть и насторожился за секунду до этого действия, тут же пыл свой умерил, а меня по голой спине погладил.

— Ты предлагаешь мне переехать в Нижний Новгород.

Он мрачно хмыкнул.

— Можно подумать, я предлагаю тебе переехать в гостиницу. Я же серьёзно, Липа. — Рома снова меня погладил. — Я тебя хочу. Постоянно. Я, если хочешь знать, две недели только о тебе и думал. Я похудел.

Я ахнула, за живот его ущипнула.

— В каком месте?

— А ты не чувствуешь? — Ромка фыркнул. — Вот что значит, не жена. Мама вот сразу заметила.

Сказала, что я осунулся.

— А что ты маме на это сказал?

— Правду! Что меня жена не любит. Бросила в аэропорту, и уехала в ночь.

Я улыбнулась, проложила пальцами дорожку по его груди и продекламировала:

— Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка…

— Сама ты зайка, — вроде бы обиделся он.

Пришлось соглашаться.

— Да, ты на зайку совсем не похож. Что у тебя на голове, Рома?

— А что у меня на голове?

— Ничего. В том-то и дело. Ты бы ещё на лысо побрился.

Роман Евгеньевич погладил бритую макушку.

— Я на базу ездил. Там у меня все так ходят.

— Мне не нравится, — сказала я. Ромка хмыкнул и подтянул меня повыше, поцеловал. Я глаза закрыла и потёрлась щекой о его подбородок. А Рома меня тихонько встряхнул.

— Липа, но ты ведь скучала по мне? Ведь скучала, правда?

— Я ведь уже сказала тебе…

— Скажи ещё раз, или тебе жалко?

— Не жалко. — Я за шею его обняла. — Я по тебе скучала. — Правда, добавила: — Что странно.

Рома брови сдвинул, задумавшись.

— Что странного?

— То, что мы с тобой совершенно друг другу не подходим.

— Глупости какие, — хмыкнул Роман Евгеньевич, продолжая гладить меня по бокам. В лицо заглянул. — Нам нравится одно и то же.

— Правда?

— Ещё бы. Ты нам нравишься, вот лично я от тебя в восторге. Нам нравятся твои наряды, нам нравится, как ты готовишь, нам нравится секс. Что ещё? — Он рукой махнул в приступе вдохновения. — Мне лично всё нравится. А что не нравится, я готов с этим мириться. Кроме твоей работы и странного дресс-кода.

Я улыбалась, слушая его. Головой качнула.

— Замечательно. И почему ты готов мириться?

— Потому что ты моя жена, и я тебя люблю.

Он так запросто и спокойно это сказал, что я на пару секунд впала в серьёзную растерянность. И улыбаться перестала, потом отодвинулась от Ромки, села и натянула на себя одеяло. Рома же разглядывал меня с некоторым недовольством.

— По какому именно пункту у тебя сомнения?

— По второму, — призналась я.

Роман Евгеньевич брови вздёрнул, якобы в недоумении, но во взгляде зажёгся огонь упрямства и раздражения.

— Ты меня не любишь?

— Рома, мы знакомы месяц. И этот месяц был самым сумасшедшим в моей жизни. — Я волосы за ухо заправила. — Но, наверное, самым лучшим. Не смотря ни на что.

— Так в чём проблема? — Он был прямолинеен и чересчур настойчив. У него, кажется, на самом деле, всё было достаточно просто. Он приехал в этот город с единственной целью: заполучить жену. Меня. И в какой-то мере мне это льстило.

— А ты считаешь, что проблем нет? А я начинаю думать, и у меня в первые полторы минуты заканчиваются пальцы на руках, чтобы все их перечислить.

— Липа, тебе не надо ничего перечислять. У тебя для этого есть я.

— И это одна из проблем, Рома. И мы с тобой об этом говорили.

Он поморщился в досаде, вздохнул, почесал подбородок. Затем решил сделать мне одолжение.

— Я помню всё, что ты мне говорила. Перед вылетом. И про витрину, и про икону. И я даже не буду говорить тебе, что это не так. В какой-то степени ты права.

— В какой-то степени?

— Да! — вышел он на мгновение из себя. — Вот только витрина и икона должны быть в первую очередь для меня. И ты… И моя жена должна получать от этого удовольствие. От того, что я её люблю. Что мне сделать, если я такой? Липа, я хочу тебя. — Ромка до меня дотянулся, попытался обнять. — Я хочу, чтобы ты была рядом, хочу о тебе заботиться, хочу тебя баловать, и я буду наслаждаться твоей красотой, ну вот такой я. И пылинки с тебя сдувать я буду, и контролировать я тебя буду. И что-то запрещать тоже. Для твоей безопасности в первую очередь, а не для своего спокойствия. Но я никогда не хотел, точнее, не стремился к тому, чтобы все вокруг смотрели на мою жену и восхищались ею, а уж тем более слюной исходили. Это Лада этого хотела, для себя. Мы познакомились с ней, когда она уже работала на салон моделью, и поэтому я не спорил. И в первое время мне даже льстило, что все мужики ей вслед головы сворачивают. Но это… это работа не для замужней женщины. Поэтому твои претензии к «витрине» несколько преувеличены. Мне это не нужно. И, вообще, почему мы опять говорим о Ладе?

Я только плечом дёрнула, а Ромка наклонился и прижался к нему губами. Навалился на меня так, что я покачнулась.

— Липа, ты меня любишь?

Я отвернулась от него, стала смотреть на потолок.

— Если я скажу «да», ты возьмёшь меня под охрану, Рома.

Он с удовольствием кивнул. И добавил:

— Под круглосуточную.

— Вот-вот.

— Что вот-вот, женщина?

— Ты беспокойный, ты своенравный, неугомонный, ты задира, а бывает, становишься настоящим хамом. Ты любишь контролировать всех и вся, ты прёшь, как танк, когда тебе что-то нужно, и забываешь интересоваться моим мнением, ты всё решаешь сам.

— Правильно. Я мужчина, я всё решаю. — Он мои волосы пригладил, снова поцеловал меня в плечо.

Я вздохнула в тоске, но позволила себя обнять. Подалась назад, когда Рома лёг, устроилась у него под боком. Лежать рядом с ним было очень приятно. К тому же, его близость меня расслабляла. Я заставляла себя думать о предстоящих проблемах и конфузах… если я всё же решусь поехать с ним в Нижний, но его намерение самолично решать все мои проблемы, путали моё сознание и убивали решимость.

— Липа, — затянул он медоточиво, и я сдалась. Сказала:

— Я люблю тебя. Правда, не понимаю за что.

— Потому что я твой идеал, — засмеялся он.

Я же усомнилась.

— Очень сомневаюсь. Но любовь зла.

Ромка меня защекотал, и я захохотала, потом руки его оттолкнула.

— Что ты делаешь?

Он на меня навалился, и минуту мы лежали в молчании, глядя друг на друга. Я дотронулась до ёжика волос у него на голове. Попросила:

— Не стригись так больше.

Ромка не ответил, прикусил мою нижнюю губу, а когда отодвинулся, сказал:

— Я не виноват в том, что встретил её первой. Я её увидел, и захотел.

— Я не хочу говорить о Ладе.

— А я хочу. И это не о Ладе. Липа, я две недели думал.

— Правда?

— Ты сейчас дождёшься, — пообещал он в ответ на мою насмешку. Но угрозу в действие не привёл, вместо этого руку за голову заложил, выглядел серьёзно. — Я её увидел, и, на самом деле, пропал. Так многие говорят, все мои друзья так считают, и родственники тоже. А я не спорю. Потому что так и было. Я увидел, и захотел. И, честно, мне было наплевать, кто она, чем занимается, я даже рискнул с родителями поругаться. Из-за желания на Ладе жениться. Хорошо, ума хватило быстро помириться. Но дело было не в Ладе, дело было в образе. Её я мало слушал.

Да она и не говорила много. В отличие от тебя. — Я фыркнула чуть слышно. — Но я её хотел.

— Абсолютно мужское поведение: хочу то, что вижу.

— Не умничай. Я же не знал, что то, что я хочу иметь дома, каждый день, живёт за триста километров от меня. — Его рука меня обняла. — Мне повезло, что ты реально существуешь, ты так не считаешь?

— Если посмотреть с этой стороны, то определённо повезло мне. Что я существую.

— Лада счастлива, когда может привлечь к себе внимание, когда ею восхищаются, когда у неё достаточное количество денег. Думаю, она бы вышла за меня даже без подсказки своего хахалёнка. Её всё устраивало.

— А тебя?

— Пока не осознал, что она не собирается становиться в первую очередь женой, то да, устраивало.

— Рома, мы с ней разные! По характеру, привычкам, желаниям. И ты это очень скоро поймёшь.

— Я это уже понял. Поэтому я здесь, с тобой, а не в Москве. Липа, я себя в Сочи впервые женатым человеком почувствовал. Даже когда ты со мной ругалась, ты ругалась на меня, а не для окружающих ради эффекта и впечатления.

— А как же она?

— Не знаю. Это твоя сестра, а не моя.