Джулия Ортолон

Сведи меня с ума

Глава 1

— Эй, Майклз! — Хриплый голос еле перекрыл шум в редакции. — К телефону!

Брент Майклз отвернулся от мониторов и увидел, что режиссер программ новостей Конни Розенстейн размахивает телефонной трубкой над головой. Она протянула ее через свой загроможденный стол к его безупречно чистому столу.

— Будешь говорить? — спросила она.

Он посмотрел на один из циферблатов, установленных на стенах редакции новостей Хьюстонской телестудии. Итак, до эфира осталось четырнадцать минут и двадцать шесть секунд. Полно времени.

— А кто это?

— Утверждает, что твой старый школьный друг из… Бисон-Ферри? — Конни пожала плечами, давая понять, что это может быть кто угодно из сотен людей, которых он встречал в своей жизни.

У Брента что-то сжалось в груди от неожиданного упоминания о его родном городке.

— Он представился? Назвал себя?

— Да нет, никакого имени никто не называл, но могу сказать тебе: это определенно не «он». — Конни подмигнула, что никак не вязалось с ее резкими манерами недавно приехавшей обитательницы Нью-Йорка.

Брент удивленно смотрел на нее, не представляя, кого бы он мог назвать своим старым школьным другом. Раздался щелчок, и этот звук вернул его в реальность: кассета готова, записана, и теперь у него есть материал, переданный через спутник, для главной темы в его выпуске новостей. Отправив кассету, он вернулся к своему столу. Подходило время эфира, поэтому шум переместился вниз, к пультам управления, и в редакции стало непривычно тихо.

Конни выдохнула облако дыма, подавая ему трубку, и бросила предупреждающий взгляд на часы.

— Я сейчас буду, — заверил он ее с улыбкой, желая скрыть возникшее внутри напряжение.

Как только девушка выбежала следом за всеми из комнаты, Брент посмотрел на трубку, которую держал в руке. Он не был в Бисон-Ферри ни разу с того дня, как уехал в колледж, и почти забыл то отвратительное чувство, которое затаилось у него где-то глубоко в груди. Он был чужаком в этом городке, парией. Но странно, такая простая вещь, как телефонная трубка, которую он держит сейчас в руке, всколыхнула прошлое, и прежние чувства нахлынули на него как океанская волна.

Глубоко вздохнув, он прижал трубку к уху.

— Брент Майклз слушает.

— Брент! Как хорошо, что я тебя поймала. — Мягкий голос в трубке неожиданно вызвал в памяти аромат жимолости. — Мне так неловко беспокоить тебя прямо перед выходом новостей, но я уже не могла ждать.

В этом голосе было что-то такое, от чего его пульс резко подскочил.

— Кто это?

— О Господи! — Искренний смех вызвал в памяти белокурые волосы, собранные в конский хвост, большие синие глаза за стеклами очков. — Это Лора Морган.

— Лора Бет? — Он почувствовал легкое облегчение.

— Бре-ент, — протянула она его имя, и в тоне слышалось осуждение. — Я рассчитывала, что хоть ты-то назовешь меня Лорой, несмотря на то, что в нашем городе меня до сих пор называют Лора Бет.

— Маленькая Лора Бет Морган. — Он вспомнил неуклюжую худенькую девочку. Она, дочь доктора, известного человека в городке, должно быть, хорошо устроилась. Странно, что он не вспомнил о ней сразу же, когда Конни упомянула о старом школьном друге. Когда они учились в школе, он всегда выделял Лору из ученической толпы. Он и сам-то никогда не был частью этой толпы. — О Господи, Попрыгунья, сколько лет, сколько зим?

— Четырнадцать лет, семь месяцев и десять дней. Но кто считал?

Брент засмеялся.

— Только математический склад ума вроде твоего способен такое вычислить.

— Это не имеет никакого отношения к умственным способностям, — решительно заявила она. — Девочки всегда помнят свой первый поцелуй. И вовсе не потому, что тот братский клевок в щеку, которым ты меня наградил перед отъездом, это все, что я могу вспомнить, — быстро добавила она, а он, слушая ее, улыбнулся.

Что ж, по крайней мере это не изменилось: Лора всегда умела вызвать у него улыбку.

— Ну, я не собирался тебя шокировать, я сделал это просто так, чтобы ты меня запомнила.

— Я запомнила бы тебя в любом случае, — проговорила она с некоторым упреком в голосе.

От чрезмерных эмоций ее голос казался возбужденным, и Брент постарался своему голосу придать легкость.

— Так что же, ты хочешь сказать, что ты следила за мной все эти годы?

— Я намерена вмешаться в твою жизнь, уж если хочешь знать правду, — заявила Лора.

— О! — В груди Брента опять что-то заныло, он насторожился. Настороженность для него — слишком хорошо знакомое чувство.

— Ты помнишь наш ежегодный фестиваль «Голубых шляп»? — спросила она.

— Самый большой фестиваль в Бисон-Ферри? — Он нахмурился. — Как его можно забыть?

— Да, в этом году я вхожу в комитет по сбору средств.

— И?..

Лора тяжело выдохнула в трубку:

— Ты помнишь Джанет Клеберг?

— Большая голова и ни капли мозгов. Та, что строила мне глазки и завлекала за школьный гимнастический зал после физкультуры, но в упор не замечала в зале? Да, конечно, помню.

— Это нечестно, — упрекнула она. — Джанет готова была побежать за тобой, как большинство городских девчонок. Ты сам пренебрежительно относился ко всем.

— Я просто не хотел утруждать их, — сказал он. — И что такое сегодня Джанет Клеберг? Что с ней стало?

— Теперь она Джанет Хеншоу. Она вышла замуж за Джимми сразу после выпуска.

— Мои соболезнования обоим.

— Они уже развелись.

— Тогда мои поздравления.

— Итак, — продолжала Лора сердитым тоном, — Джанет — председатель комитета по сбору средств, и это ей пришла в голову… м-м… невероятная идея.

— Объясни, Попрыгунья.

Он услышал, как Лора перевела дыхание, потом набрала воздуха, собираясь сказать нечто важное. Так она поступала всегда, когда очень волновалась.

— Они хотят устроить игру «Свидание», нечто похожее на старое телешоу. Помнишь, его показывали, когда мы еще были детьми?

— Помню. — Брент посмотрел на часы. У него еще восемь минут и двенадцать секунд до эфира. Ему нужна одна минута и двадцать восемь секунд, чтобы занять свое место в студии.

— Так вот, — она откашлялась, — они хотят заполучить знаменитость на роль холостяка, чтобы побольше продать билетов.

— И?.. — Он почувствовал, как за ним захлопывается западня.

— И… ну, в общем, ты больше всех похож на знаменитость, которая вышла из Бисон-Ферри.

— Позволь мне сказать прямо. — Он потер грудь в том месте, где возникло странное напряжение. — Давай вернемся на несколько лет назад, Лора, в то время, когда я жил в этом кичливом городишке. Ты ведь помнишь, я не мог даже заговорить с «приличной» девочкой, без того чтобы отцы города не оттащили меня в переулочек для небольшого разговора. А теперь, только потому, что я веду вечерние новости на Хьюстонской телестудии, они даже согласны заплатить деньги, чтобы посмотреть, как я предлагаю кому-то из их дочерей пойти на свидание?

— Это не совсем так. Я бы выразила твою мысль иначе, но я вижу, ты уловил общую идею. — Она замолкла, словно ожидая его ответа. — Итак, ты согласен? Ты это сделаешь?

— Нет, конечно.

— Это хорошее мероприятие.

— Восстановление старых домов, на которые пойдут средства, не такая уж достойная причина, Лора. Детская больница или помощь нищему старику — вот достойная причина.

— Брент, ты знаешь, как важно привлечь внимание к нашему городку. Этот фестиваль нам нужен позарез. Приедет много гостей.

— Извини, но это не то, ради чего я готов потрудиться. — Краешком глаза он видел, что Кешия Джексон, его соведущая, уже закончила свои приготовления и направилась в студию. — Слушай, Лора, это здорово, что ты позвонила, честно, я рад был поговорить с тобой. Правда. Может быть, могли бы как-нибудь встретиться, но…

— Брент, подожди. — В ее голосе послышались панические нотки. — Я знаю, этот город для тебя ничего не значит, но это мой дом, и я забочусь о нем, переживаю за него. Не только о городке, но и о людях, которые здесь живут. Этот фестиваль важен для нас, ты понимаешь?

— Я понимаю. Но что важно для Бисон-Ферри и что важно для меня — разные вещи. И люди в Бисон-Ферри тоже должны это понимать.

— Нет, я никогда не пойму этого. Вспомни, ты ведь никогда не был равнодушным. И тебя и меня глубоко трогали многие вещи, причем одинаково глубоко. До тех пор, конечно, пока ты не переехал в другой город и не отвернулся от всего прошлого, взял и выбросил его из головы. Ты думаешь, я могу это понять, Брент? В этом нет никакого смысла.

— Для меня это имеет смысл. — Но как ни старался Брент, он понимал, что в общем-то ничего не изменилось. Они с Лорой все те же самые, не совместимые, не подходящие друг другу, какими были всегда. Она до сих пор пытается спасти мир, а он по-прежнему втягивает голову в плечи и лишь сжимает кулаки от бессилия что-либо изменить.

— Мне жаль, — тихо проговорила она.

— Нет, — он вздохнул, — это мне жаль. Причем жаль очень многого.

— Я не имела никакого права просить тебя, — продолжала она. — Я не должна была даже звонить тебе. Мне надо было догадаться, как ты отреагируешь на мое предложение…

— Не могла бы ты остановиться? — прервал он ее. Боже, как он ненавидел это вечное самоуничижение Лоры. Кроме того, хотя он никогда бы никому не признался, но идея вернуться в Бисон-Ферри победителем, героем искушала его с тех самых пор, как он перебрался в Техас, а это произошло всего каких-то два года назад. Он на секунду представил себе триумфальное возвращение домой, большой духовой оркестр, настороженно-хмурые взгляды отцов города, которые как бы спрашивают: а что это он снова делает в нашем городе?

— Ты не можешь решиться, да? — с надеждой в голосе спросила Лора.

Брент молчал.

— Если ты все же решишься, я хочу добавить: это всего один уик-энд. Первые выходные апреля. Если у тебя нет никаких особенных планов, конечно.