Напоследок прижав к себе малыша Филипа, Ирен тоже поручила его няне. Взявшись за руки с Констанс, они вышли из детской вслед за Домиником.

— Знаете, а я ведь никогда не думала, что захочу стать матерью, — сказала Ирен. — А теперь не могу расстаться с сыном ни на минуту. Он уже почти ходит. Словно растет не по дням, а по часам.

— Понимаю, — согласно кивнула Констанс. — Казалось бы, только вчера Иви была такой же, как Грейсон. — Она вздохнула. — Бедное дитя. Что же из нее получится… она растет среди мальчишек. Думаю, Иви станет настоящей дикаркой… или ужасной кокеткой.

Ирен рассмеялась:

— Уверена, она будет такой же спокойной и прекрасной, как ее мать.

Все трое остановились и заглянули в дверь, за которой спал Мэттью. Недалеко от кровати, нежно глядя на малыша, стояли его родители.

Трое за дверью переглянулись с понимающими улыбками и направились дальше.

Франческа взяла Сенклера под руку и со счастливым вздохом опустила голову ему на плечо.

— До сих пор не могу поверить. Каждый раз смотрю на него, и он кажется мне таким чудом.

Герцог поцеловал солнечные волосы своей жены.

— Он и есть чудо.

— Да, — улыбнулась Франческа, — и возможно, у нас будут еще чудеса.

Рошфор подавил стон.

— Надеюсь, не слишком скоро.

Беременность Франчески стала для него девятью месяцами бесконечных волнений. Сенклер любил сына, но повторять этот опыт не спешил. Он приобнял Франческу, прижимая к себе ближе.

— Вы счастливы? — прошептал он, склонив голову, так что его черные волосы смешались с ее золотистыми.

— Невероятно счастлива, — ответила Франческа. — Я не думала, что смогу родить ребенка, что у меня будет такой здоровый, красивый малыш… — Она поднялась на цыпочки и прижалась к губам Рошфора. — И что я буду любить своего мужа.

— После полутора лет брака, — добавил герцог. — Вот это действительно чудо.

— Нет. Никакого чуда, — со всей серьезностью ответила Франческа. — Потому что своего мужа я буду любить до конца жизни. Вот почему я смогла забеременеть… для этого нужна любовь.

— Если так, то спаси нас Боже. У нас будет целая куча детей.

Герцог снова поцеловал жену, на этот раз дольше. Потом со вздохом отстранился:

— Нужно идти. Нельзя опаздывать, а то наши священники устроят дуэль вокруг купели.

— Они могут подраться и во время крещения, — усмехнулась Франческа и взглянула на малыша. — Так жаль его будить.

— Мы справимся. — Рошфор поднял ребенка из кроватки и туго запеленал в одеяльце.

Малыш шевельнулся, но лишь устроился удобнее и снова крепко заснул.

Франческа взяла герцога под руку, и со спящим младенцем на руках они вышли из комнаты, чтобы присоединиться к своим семьям и отпраздновать счастливое будущее.

Кэндис Кэмп филигранно выводит психологическую линию романа от начала до конца; характеры ее главных героев, подобно алмазам, сияют множеством граней.