Кристиан остановился неподалеку от фонтана, и девушка также была вынуждена остановиться.

— Знаете, тут очень подходящее место, — сказал он, поворачиваясь к ней лицом и опуская руку в карман. — У меня есть кое-что для вас, дорогая.

«Неужели он приготовил для меня подарок?» — удивилась Аннабел. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Ведь дядя Артур заранее настроился, что все здесь возненавидит… Когда свадьба с Бернардом не состоялась, он хотел, чтобы мы сразу же вернулись домой. И лишь из-за моей репутации он согласился, чтобы мы остались и наняли тебя в качестве попечителя. А теперь, когда мы здесь, он желает остаться. Никогда не думала, что…

— Аннабел, дорогая… — перебил Кристиан и взял ее за руку.

Взглянув на свою руку, она увидела, как Кристиан надевает ей на палец платиновое кольцо с бриллиантами.

— Оно принадлежало моей матери, — произнес он. — Но Мин, жена Эндрю, почему-то невзлюбила его. Тут самый крупный бриллиант — всего два карата, и она, очевидно, посчитала, что он слишком мал для герцогини. Поэтому кольцо долго пылилось в хранилище. Знаю, что теперь уже поздно дарить обручальное кольцо, ведь наша свадьба — уже послезавтра. Но все же я подумал, что это может тебе понравиться.

— Ах, оно прекрасно, — сказала Аннабел. Семь лет назад она не могла даже мечтать об обручальном кольце с бриллиантами, какими бы маленькими они ни были. Правда, сейчас у нее были горы драгоценностей, но она никогда не забывала о прошлом. А это кольцо… Ведь оно передавалось в семье Кристиана из поколения в поколение, поэтому казалось ей куда более ценным и красивым, чем любое ее украшение от Тиффани или Картье.

Она покрутила рукой, наблюдая, как солнце заиграло в гранях бриллиантов. Обручальное кольцо считалось символом вечной любви. Но много ли оно значило, если любовь не взаимна? Внезапно бриллианты потускнели перед ее глазами.

«Вас ждет один из самых счастливых моментов в вашей жизни», — вспомнились ей слова Вивьен.

Аннабел вздохнула и снова сосредоточилась на кольце, пытаясь заставить себя поверить, что так и было. В конце концов, девушке не обязательно нужна любовь мужчины, чтобы чувствовать себя счастливой. Она давным-давно это поняла.

Глава 18

На следующее утро мужчины успели позавтракать и уйти из дома к тому моменту, когда Аннабел спустилась вниз. Ей сказали, что Кристиан объезжает поместье, а Артур с Джорджем отправились на рыбалку, что вовсе не оказалось для нее сюрпризом. Дайна тоже исчезла.

— Изучает окрестности, — объяснила Генриетта, когда девушка поинтересовалась, где ее младшая сестра.

— Кажется, у этой девочки очень сильна тяга к приключениям, — заметила Сильвия.

— Можно и так сказать, — с усмешкой ответила Генриетта. — Иногда я за нее беспокоюсь. Она скорее сорванец, а не благовоспитанная девочка.

— Конечно, она шаловлива, но ведь ей только одиннадцать. К тому же теперь все девушки стали более независимыми. Не сомневаюсь, что ее жизнь будет наполнена приключениями…

Аннабел бросила взгляд на свою руку, и результат ее собственного «приключения» сверкнул, как бы подмигивая ей.

Один из самых счастливых моментов в ее жизни?

Аннабел вскочила на ноги.

— Приношу свои извинения, — сказала она женщинам, тотчас прекратившим беседу и с удивлением уставившимся на нее. — Думаю, я тоже поищу приключений и обследую… Мне хотелось бы осмотреть дом.

— Да, разумеется, — кивнула Сильвия и тоже поднялась. — Я провожу вас.

— Нет-нет, пожалуйста, завтракайте спокойно. Я лишь хочу немного побродить… одна, если это приемлемо.

— Разумеется, моя милая. Вы же знаете, что это ваш дом.

Ее дом… Аннабел гуляла по длинным коридорам, изучала расшитые шелком картины на стенах, сверкающие хрустальные люстры и портреты в позолоченных рамах. Ей хотелось почувствовать себя здесь как дома, но у нее ничего не получалось, как ни старалась.

Однако ей чрезвычайно тут нравилось — нравились огромные крылья замка, бесконечные коридоры, тенистые сады, гигантские камины и даже скрипучие полы. Конечно, повсюду виднелись следы изношенности и недостатка надлежащей заботы, но у нее было более чем достаточно средств, чтобы навести здесь порядок.

Но увы, при попытках представить этот особняк своим домом Аннабел приходила в отчаяние, и ей казалось, что здесь она никогда не будет чувствовать себя дома, если… Если Кристиан не будет ее любить и жить здесь с ней. Ах, ведь именно этого она в действительности боялась. Боялась, что он уедет в Париж, а она останется в одиночестве — гулять по саду и бродить по коридорам.

Аннабел уставилась на его портрет, один из тех, что висели вдоль длинного и широкого коридора перед библиотекой. Кристиан казался очень юным — должно быть, на портрете ему было не больше двадцати, поэтому морщины в уголках глаз и возле губ еще не успели появиться. Кроме того, сейчас он казался красивее, чем в юности, но мужчинам почти всегда к лицу возраст (как большинство женщин, Аннабел находила это обстоятельство крайне несправедливым).

А по обеим сторонам от него красовались портреты дам. Одна из них, несомненно, была Сильвией. Вторая же казалась белокурым ангелом в розовом шелке, и она была необычайно бледна. Аннабел мгновенно поняла, что это Эви.

В отдалении послышались шаги, мягко приглушенные коврами, и девушка, обернувшись, увидела горничную в сером полосатом платье, белом переднике и в чепце. Заметив Аннабел, горничная остановилась.

— Могу я чем-то помочь вам, мисс? — спросила она.

— Нет-нет, — ответила Аннабел. — Я просто осматриваюсь.

Горничная бросила взгляд на стену, и на ее лице промелькнуло выражение неуверенности. Однако она сделала книксен и пошла дальше, оставив Аннабел созерцать бывшую жену Кристиана.

Эви дю Кейн была хорошенькой, как фарфоровая куколка. Ее глаза, очевидно, смотрели прямо на художника, но не кокетливо, а скорее устало, как если бы бриллиантовая диадема и серьги, которые украшали ее, оказались слишком тяжелыми для столь хрупкой шейки. Она почти сливалась с белой драпировкой из-за своего платья пастельного оттенка и светлых волос — так что казалось, вот-вот вовсе исчезнет.

Сердце Аннабел дрогнуло от жалости и страха. Она не была ни робкой, ни слишком скромной девушкой, но что ей останется без любви Кристиана? Горечь, конечно же. И злость, что, наверное, еще хуже.

На сей раз звук шагов заставил ее вздрогнуть, но это оказалась уже не робкая служанка, а сам хозяин дома. Причем Кристиан был весьма мрачен. Герцог украдкой бросил взгляд на стену, затем посмотрел на свою невесту.

— Я услышал, что вы здесь, — медленно произнес он. — Анна, старшая горничная, нашла меня и сообщила, что мне следует сюда прийти. Кажется, ее обеспокоило, что вы бродите здесь одна. — Он внимательно посмотрел на Аннабел. — Горничная беспокоилась не напрасно?

Аннабел медлила с ответом. Затем, осмотревшись, чтобы убедиться, что никто их не подслушивал, внезапно спросила:

— А правильно ли мы поступаем? Что, если… — Она помолчала. — Что, если мы делаем ошибку?

— Полагаю, у нас нет выбора, — тут же ответил герцог.

Конечно, Кристиан не любил ее — это она прекрасно знала. Но было ясно: что-то к ней он все же испытывал. Не потому, что переспал с ней, — Аннабел не была настолько наивна, чтобы думать так, — а из-за того, что герцог делал сейчас. Но достаточно ли этого для брака? Уважал ли он ее? И сможет ли полюбить ее позже?

Она отвернулась и снова посмотрел на бледную девушку на стене. Кристиан шагнул к ней и, положив руки ей на плечи, развернул к себе.

— Возможно, мы еще недостаточно знаем друг друга, — проговорила Аннабел, когда герцог медленно повел ее по коридору. Когда они остановились в холле, она внимательно посмотрела на него и добавила: — Возможно, вы были правы, когда предлагали фальшивую помолвку — тогда бы мы смогли лучше узнать друг друга, прежде чем пожениться.

Его губы вдруг расплылись в улыбке.

— Думаю, мы уже достаточно близко знакомы, разве нет? Ведь это и стало причиной такой спешки, помнишь?

Аннабел покраснела.

— Я говорю серьезно, Кристиан. Что, если мы сделаем друг друга несчастными? Я не… я не хочу, чтобы ты был несчастен.

Он с минуту смотрел на нее, все еще улыбаясь. Потом спросил:

— Теперь ты идешь на попятную? Ты проделываешь это со всеми своими женихами?

— У меня их было только два. И в первом случае отмена свадьбы случилась по твоей вине.

— Я начинаю беспокоиться, что ты можешь бросить меня у алтаря.

— О, Кристиан, это не смешно. Я… — Она умолкла — не смогла сказать, что любит его, так как слишком боялась услышать, что ее чувства не взаимны. Тяжело вздохнув, она пробормотала: — Впрочем, все это не имеет значения.

Несколько мгновений он молча смотрел на нее, склонив голову к плечу, а затем взял ее за руку.

— Идем со мной, Аннабел.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Кристиан привел ее в противоположное крыло дома, и они поднялись по узкой темной лестнице. На верхней площадке обнаружился длинный и такой же узкий и темный коридор, по обеим сторонам которого виднелись двери, ведущие в небольшие комнатушки без мебели. В каждой имелось окно с видом на конюшни, ковер на полу и ореховые панели по низу стен, оклеенных полинявшими обоями в цветочек.

— Зачем ты привел меня сюда? Для чего нужны эти комнаты?

— Вот эта, например, — детская.

— Что?.. — Аннабел осмотрела убогую комнатку, абсурдно контрастировавшую с роскошными гостиными на первом этаже.

Первое, что бросалось в глаза, — это недостаток во всем. Тут были недостаточно большие окна, пропускающие недостаточно света, а также недостаточно мягкие для малышей ковры. К тому же комнаты родителей находились слишком далеко отсюда, так что ребенок не имел возможности прибежать к ним, если вдруг приснится плохой сон. Весьма озадаченная, Аннабел взглянула на герцога.