В последние два дня она не очень-то задумывалась о том, что случилось в ночь перед церемонией венчания, — слишком уж она злилась на герцога. Но теперь Аннабел понимала, что уже не злится на него. Теперь ее ярость утихла, и ей все чаще вспоминались те мгновения в турецкой бане — вспоминались его руки, обнимавшие ее, и его губы, прижимавшиеся к ее губам… И еще вспоминалось, как она сама его обнимала, отвечая на поцелуи.

«Да, он был прав и насчет этого», — подумала Аннабел и в раздражении отбросила перо. Ах, даже теперь она почувствовала тот трепет — как будто все это случилось несколько минут назад. Она знала, что лучше забыть об этом, оставить это в прошлом, но стоило ей коснуться своих губ кончиками пальцев — и она тотчас понимала: забыть о случившемся будет очень непросто.


К счастью для Аннабел, Кристиан приложил все усилия к тому, чтобы девушке было как можно легче забыть о нем — по крайней мере этим вечером. Его не оказалось внизу, когда она явилась в гостиную выпить шерри. Ее мать уже была там вместе с тремя другими леди. Одна из них, робкая блондинка лет семнадцати, должно быть, и была леди Эдит, а суровая седовласая матрона — ее матерью, леди Элспет. Третья же, стройная элегантно одетая дама с волосами, чуть тронутыми сединой, оказалась леди Кейн.

— О, Аннабел! — воскликнула Сильвия, когда девушка вошла. — Вот и вы! Подойдите же и познакомьтесь с членами комитета Майского бала. — Сильвия представила дам, подтвердив догадки Аннабел, а затем указала на диван. — Присаживайтесь со мной рядом, моя милая. Мы уже окончили нашу встречу, и она оказалась весьма плодотворной, не так ли, Мария?

Леди Кейн, которой был адресован этот вопрос, утвердительно кивнула.

— Полагаю, мы получили куда больше денег для фонда приютов в этом году, чем в прошлом. И нет сомнений, что это исключительно ваша заслуга. Мои поздравления, леди Сильвия.

— Не благодарите меня, — возразила хозяйка. — В том, что нам удалось добиться таких успехов, — заслуга Агаты. Леди Элспет, — добавила Сильвия, повернувшись к Аннабел, — обладает потрясающим талантом находить средства для фондов.

— У меня совершенно нет чувства стыда, — заявила леди Элспет громовым голосом. — Совершенно нет. И я получу от вас взнос раньше, чем окончится вечер, мисс Уитон. Леди Сильвия рассказала мне, что вы американка, а ее брат — один из ваших попечителей. Это правда?

— Да, мадам, — кивнула Аннабел и заметила рядом слугу с подносом невысоких бокалов с шерри. Однако после того, что случилось несколько вечеров назад, девушка решила, что лучше ей воздержаться от спиртного. Она отрицательно покачала головой, и слуга двинулся дальше.

— Значит, я надеюсь, что мы можем на вас положиться, — продолжила леди Элспет. — Ведь вы возьмете билеты на бал для себя и своей семьи, не правда ли?

— Я всегда рада посетить бал, — ответила Аннабел. — Как и сделать пожертвование в благотворительное общество.

— Я счастлива это слышать! Тогда, в дополнение к билетам, мы можем ожидать и небольшое пожертвование? Знаете, это ведь на нужды детей…

— Ох, Агата, — пробормотала Сильвия, — не дави так на бедную девочку. Она непременно купит билеты на бал, но что до пожертвований, то вам следует обратиться к Кристиану. Как я уже говорила, мой брат один из ее опекунов, и он ужасно беспокоится о фондах мисс Уитон. Вы же понимаете, какая это огромная ответственность. Разумеется, именно титул герцога Скарборо сделал Кристиана крайне ответственным в том, что касается его обязанностей. Полагаю… — Она вдруг умолкла и, подавшись вперед, доверительным тоном добавила: — Я думаю, что мой брат наконец перевернул не самую приятную страницу своей жизни.

— Неужели? — спросила леди Эдит, и Аннабел заметила надежду, вспыхнувшую в глазах юной девушки. — А он не присоединится сегодня к нам за ужином?

— Кристиан? О Боже, нет. Может быть, он и перевернул страницу, но это еще ничего не значит. Возможно, вы в свой первый сезон еще не знаете об этом, но дело в том… Даже когда мы приезжаем в Лондон, Кристиан нечасто выходит в свет. А этим вечером он в своем клубе.

Плечи девушки поникли, и Аннабел посмотрела на нее с сочувствием. Как ужасно быть семнадцатилетней и к тому же по уши влюбленной в негодяя. Несомненно, все закончится разбитым сердцем. Бедняжка Эдит.

Глава 12

Спустя несколько часов у Аннабел появилось еще больше причин жалеть Эдит. Когда дамы уехали и все отправились спать, она также пошла в спальню. Но сон к ней не шел, и она, спросив у слуги, где находится библиотека, отправилась туда на поиски книги. И обнаружила в библиотеке того, кого совсем не ожидала увидеть.

— Здравствуйте, — произнесла она, с удивлением глядя на Кристиана, сидевшего за карточным столом в дальнем конце комнаты. — Я думала, вы в своем клубе…

Он взглянул на нее и со вздохом ответил:

— Я испытываю собственное терпение. Во многих смыслах.

— О чем вы говорите? — Девушка подошла поближе и заметила карты, лежавшие перед герцогом. — О, так вот как вы это называете? Терпением?

Он положил красную даму на черного короля.

— Полагаю, вы, американцы, называете это солитером.

— Да, верно. — Она опустилась в кресло напротив и пояснила: — Мы называем это так, потому что игрок один и играет он сам с собой. Обычно этим занимаются, когда не хотят делать что-то еще — например, работу, за которую человеку платят.

Кристиан поднял на нее глаза:

— Аннабел, проявите немного сострадания. Когда имеешь дело с громовым голосом леди Элспет и с восторженными взглядами ее дочери, поневоле приходится прятаться. Прошу вас, скажите, они наконец ушли? Теперь я могу выйти?

Аннабел заставила себя нахмуриться:

— С вашей стороны это не очень красиво… Ведь леди Эдит влюблена в вас по уши.

Герцог скорчил гримасу.

— Если вы имеете в виду ее романтические чувства, то да, я отлично осведомлен о них. Что же до ваших обвинений в том, что это некрасиво, то я должен оправдаться. Оставаясь здесь, наверху, я не даю девушке ложных надежд. И можно надеяться, что ее влюбленность, как вы это назвали, пройдет быстрее, если я буду находиться вне поля ее зрения.

— И что, получается? — спросила Аннабел.

— Очевидно, не очень-то, — признал герцог.

Аннабел невольно усмехнулась:

— А давно она увлечена вами?

— С тех пор как ей исполнилось двенадцать. Земли ее отца находятся недалеко от нашего поместья, Скарборо-Парка, — это в северном Йоркшире. Так что она знает меня всю свою жизнь. А лет шесть назад девочка вбила себе в голову, что ее любовь поможет мне залечить мои раны. Она решила, что я стал таким необузданным и безответственным только потому, что моя жена умерла. И якобы с новой женой я стану лучше. Я надеялся, что она оставит эти фантазии, когда станет носить длинные юбки, но, к несчастью, стало еще хуже…

Аннабел вдруг почувствовала, что ее сердце болезненно сжалось.

— Ну, это ведь так объяснимо, разве нет? — спросила она. — Ведь леди Эдит — всего лишь юная девушка.

Герцог внезапно отложил карты и, потянувшись через стол, приподнял пальцами подбородок девушки.

— Поверьте, Аннабел, я ни разу не давал леди Эдит ни единого повода надеяться на взаимность.

Он убрал руку, но продолжал смотреть в ее глаза. И ей вдруг захотелось сказать, что ему не нужно делать ровным счетом ничего, чтобы у девушки появилась надежда или чтобы ее покинул здравый смысл, — достаточно лишь смотреть ей в глаза и улыбаться. Но она решила, что говорить этого не стоит.

— Поэтому, — сказал герцог, снова взяв карты, — когда леди Эдит приходит на ужин, я тотчас же поднимаюсь наверх, в библиотеку, или ухожу в клуб.

— Но это ее первый сезон, и она должна наслаждаться им, а не мечтать о вас. Если бы вы уделили ей немного внимания, совсем немного, тогда другие мужчины заметили бы это, и она поднялась бы в их глазах, потому что вы — герцог. И она бы поняла, что вы — не единственный на свете мужчина. Между прочим, сегодня за ужином ваша сестра говорила, что вы, став герцогом, сделались образцом респектабельности и ответственности. Так что довольно скоро вы можете обнаружить, что потеряли свою роковую привлекательность и что леди Эдит охладела к вам.

Он весело рассмеялся.

— Это лучший аргумент в пользу респектабельности, который я когда-либо слышал. К несчастью, я обречен быть герцогом. — Его улыбка угасла. — Хотел бы я, чтобы было иначе…

— Почему вы не желаете быть герцогом? Вы так любили своего брата?

— Эндрю? — Кристиан презрительно фыркнул. — Мой брат был настоящим ублюдком.

— Очень уж вы любите осуждать людей… Вам не нравится Бернард. Не нравился ваш брат. Не нравится Эдит. Есть ли хоть кто-нибудь, кто вам по душе?

Он скользнул по девушке взглядом из-под черных ресниц.

— Мне нравитесь вы, Аннабел.

Она скрестила руки на груди, пытаясь продемонстрировать, что ничуть не впечатлена. Хотя один лишь его взгляд заставлял ее сердце трепетать.

— Я не могу сказать, что мне не нравится Эдит. — К счастью, внимание герцога снова обратилось к картам. — Она очень мила, но, как вы сказали, она всего лишь юная девушка, слишком юная для меня. И это правда, что я не слишком уважал моего брата. Не уважаю и Рамсфорда. Но их обоих я не люблю по одной и той же причине.

— По какой же?

Вновь оставив игру, Кристиан откинулся на спинку кресла.

— Они оба — снобы, считающие себя лучше других.

— Но они и впрямь лучше других.

— Нет! Ты стоишь дюжины таких, как они, Аннабел, и мне плевать, что ты родилась в лачуге! Поверь мне, сестры Бернарда могли бы брать у тебя уроки характера и доброты!

Девушка уставилась на герцога, совершенно сбитая с толку его яростной речью. И она не знала, что на это сказать.