Делать было нечего, Зинаида Борисовна знала – Люська женщина серьезная, просто так себя заливать никому не позволит. А платить за ее ремонт… Где ж денег взять?

И уже через десять минут соседки пили чай в уютной Люськиной кухне.

– Четвертый раз прихожу, а он не открывает, негодяй! – жаловалась на зятя Зинаида Борисовна. – И замки сменил!

– А вы в милицию! – возмущенно советовала Люська. – Это ж сколько можно терпеть такое негодяйство?

– По первости мы и бегали в милицию эту. А они чего – дела семейные, разбирайтесь сами! Да и чего ж, каждый день в милицию носиться? Они его раз забрали, да утром выпустили, а он же… Он же оттуда-то еще злее притащился! У нас тогда чуть Ксюшка заикаться не начала… Вот я и… хожу… Жду, вдруг одумается.

– Не дождетесь, – успокоила Люська. – Вы вот мне ответьте на такой важный вопрос – вы тайны хранить умеете?

– Тайны? – выпучила глаза Зинаида Борисовна. – Да кто ж его знает… Не хранила никогда. Нет, я сама не из болтливых, ты ж знаешь, но и правду тебе скажу: уж коль иголки будут втыкать под ногти или еще как мучить – молчать не стану. Сначала, как и положено, по матушке пройдусь, а уж потом… Все и выложу. Но только если пытать.

– Да никто пытать вас не будет, ну что вы такое говорите! – замахала на нее руками Люська. – Вы только сами никому не хвастайтесь… Короче, решили мы квартиру вам обратно вернуть. Но… Я спрашиваю, вы готовы к своему счастью?

– Говори, Люська, – нервно вытерла платком губы Зинаида Борисовна. – За такую-то квартирную тайну – пусть меня пытают, ничего не скажу!

– Сначала вы мне расскажите – где Соня?

– Сонька-то? А чего, для счастья-то Сонька нужна? Да я к тебе ее завтра же пришлю!

– И правильно, – кивала Люська. – Ей же тоже нужно знать, чтобы ничего не провалилось, а потом… В общем, слушайте.

И Люська рассказала, что именно они попытаются сделать.


Денис Романович сегодня пил. Да, так вышло. Но пил он не так чтобы уж очень, а просто поправлял здоровье. Как-то получилось, что в Новый год он слишком рьяно отпраздновал бой этих… как их… курантов, поэтому сейчас никак не мог прийти в норму. Вот и выпил с утра полбутылочки водки. Пошла как по маслу. И настроение откуда-то взялось бодрое, и даже захотелось подрыгать ногами под телевизионные передачи, да и вообще, жизнь понемногу стала налаживаться. Правда, немного обижало, что Сонька так и не соизволила прийти просить прощения, ну так придет еще, куда ж ей деться, она с девкой малолетней… Притащится, будет еще в ногах валяться. А то! Ну ведь совсем обнаглела девка-то! К ней уж мужики на дом ходить стали! И, главное, еще: «папаша»! Какой он ей папаша?! Муж он ей! Если б у того хахаля не была такая морда уверенная… Да росточком бы поменьше, да если б… Ну хоть поскрюченней был бы, вот тогда б ему Денис Романович показал! Он бы его прямо вот так об стену бы, об стену! И пусть бы тогда эта Сонька ревела б белугой! Ха! А ему б чего? Он бы…

Его сладкие грезы прервал звонок в дверь.

Дениса Романовича подбросило с дивана.

– Ага… Вернулась, стало быть, – перекосила его лицо довольная ухмылка. – Помоталась чуток, помыкалась, гордость свою потешила, а теперь и ко мне приползла… Сейчас! Иду я, не трезвонь!

Это была не Соня. На пороге стояла молоденькая девчушка в голубом атласном костюмчике, украшенном мишурой и блестками – Снегурочка.

– Здрассть, – равнодушно жевала она жвачку. – Фирма «Заря», Снегурочку для дочки вызывали?

– Какая, к черту, Снегурочка? – вытаращился Денис Романович. – Новый год уже прошел. Кого вызывать-то?

– Ну да, прошел, – дернула плечиком внучка Деда Мороза. – А я виновата? У нас столько заказов, что до Восьмого марта хватит. Короче, где у вас ребенок? Ставьте его на табурет, пусть он мне стихи рассказывает, у меня время ограничено.

– Так… Нет ребенка! – развел руками Денис Романович. – Она это… Видно, не дождалась вас, с матерью… В гости она уехала.

– Вот, блин, невезуха… – щелкнула языком девчонка и вдруг уставилась на мужчину. – А чего вы столбом-то стоите? Вы меня хоть в дом пригласите! Я ж, наверное, замерзла! Столько шаталась по всяким этим… Заказам! Чаем угостите, я и вам кой-чего подарю, мне и вас велели поздравить. Так что пошли на табуретку, будем стихи слушать.

Денис Романович еще думал, стоит ли сомнительную Снегурку впускать в дом, а та уже уверенно оттолкнула его рукой, прошла в гостиную, скинула голубую шубку и развалилась в кресле.

– Ой, как у вас тут тепло! Прямо уходить не хочется… – оглядывала девчонка скудное убранство. – А выпить чего-нибудь есть?

– Выпить? Да как же! Я ж… Я ж с самого утра и занимаюсь этим делом! Вот, пожалуйте, водочка, вот пиво… Только с закусью у меня тяжко, но я уже привык! А вот вам…

– А мне не надо закусывать, я пить не буду, я за рулем, – отмахнулась Снегурочка. – Я посмотрю, как вы пьете, глядишь, и согреюсь.

– Ну чего ж… Грейтесь, – разрешил Денис Романович и опрокинул в себя очередную рюмку.

А уже через час на кухне перед Снегурочкой сидел сгорбленный хозяин квартиры и горько всхлипывал:

– Да! И ведь, гад такой, прямо под Новый год приперся! С Сонькой ему отмечать, видишь ли, захотелось! И та тоже! Нет чтобы по мордасам его, по мордасам, так нет же! Поперлась с им в подъезд! Вот ты мне скажи, ледяная твоя душа, какого хрена они там делали, а? Когда ейный муж весь из себя дома горюнится, а?

– Так ясно какого… Целовались они там, чего думать, – равнодушно качала ножкой в сапожке Снегурочка и щелкала семечки из пакетика. – И это в лучшем случае.

– А в… А в худшем? – икнул обиженный муж.

– А в худшем и вовсе страшно сказать… Обнимались, точно тебе говорю. А чего такого? Она ж тебя не любит!

– Не любит?! – вскинулся Денис Романович. – А когда я ее с дитем брал, тогда, значит, любила, да? Когда на хрен никому не нужна была, тогда любила, значит, да?! Не любит она!

– Чего ты на меня орешь-то?! – тоже повысила голос Снегурка. – Ты спросил – я ответила. Это ж ясно – если она с хахалем в подъезд вышла, значит… Его она любит, вот что. А ты ее возьми да брось. Разведись.

– А я уже и бросил, – гордо сообщил мужчина. – Я их выгнал с девкой вместе. Пусть сопли на кулак мотают. Квартирешка-то эта ихняя была, с матерью они тут проживали, пока я не пришел. А потом… Потом со мной стали жить. Но я ить не такой дурак, не-е-ет, – хитренько прищурился Денис Романович и погрозил скрюченным пальцем. – Я ить сразу прописался и теперь имею право, да-а! А они… Они тоже имеют, тока я им – во!

И благородный муж резво выкинул в сторону Снегурочки грязный кукиш. Девица отшатнулась, а потом нахмурила брови.

– Ты это… Кулаками-то не очень, – предупредила она мужика. – Я этого не люблю. И батя мой, он тоже не слишком уважает. А батя у меня… серьезный мужик. Саню… Грязного знаешь?

– Грязного? – попытался припомнить Денис Романович. – Не знаю… А чего он грязный-то? Мыться не умеет?

– Не вздумай спросить! – предупредила Снегурка. – Он за такие вопросы запросто в реку может кинуть в мешке целлофановом. Так что… Чего ты там говорил?

– Погоди… – попытался понять Денис Романович. – Твой батяня он что, вор, что ли?

– Бери выше! – кивнула Снегурка. – Говорю же, мужик серьезный.

– А чего ж тогда… – скривился Денис Романович, – чего же у такого серьезного дядьки дочка Снегуркой подрабатывает? Или не смог при своем серьезе деньжат скопить?

Снегурочку такой вопрос явно обидел.

– Да мой папаня, знаешь, сколько денег накопил! Не тебе считать! Я, между прочим, учусь в театральном вузе, а знаешь, сколько это стоит? А нам в институте задание дали – сыграть на каникулах Снегурочек. Ну, или Дедов Морозов. Так вот я – Снегурочка. Да если б я Снегуркой зарабатывала – стала бы я у тебя бесплатно время просиживать! Носилась бы, как соленый заяц, а я не хочу, устала я… Да и мужик ты… привлекательный. Ясно теперь? И машина моя вон там под окошком у тебя…

Денис Романович доверчиво высунулся в окно – там и в самом деле стояло несколько блестящих авто.

– Ух ты… – непонятно чему удивился он, а потом доверчиво добавил: – А я вообще спервоначалу подумал, что ты ко мне решила… В доверие втесаться, а потом… Переберешься ко мне, да и пропишешься. Я ж по телику-то сколько раз такое слышал.

Снегурочка теперь даже семечки не щелкала, так покоробило ее это признанье.

– А на фига мне к тебе? У меня и своя квартира имеется. Я ж тебе говорю, папенька у меня шибко заботливый попался. Мой-то домишко поприличнее твоего будет. Покрасивше да побогаче…

– Ну, знаешь, не всем в графьях ходить! – обиделся мужчина.

– Не обижайся, – успокоила хозяина Снегурочка. – Если познакомимся ближе, папаня тебя в долю возьмет, будешь у него лопатой деньги загребать.

Денис Романович даже не нашел что ответить. Зато он четко знал, что теперь нужно делать. Он тут же слащаво улыбнулся и полез к новой знакомой с вытянутыми губами.

– Так и давай же ближе знакомиться-а-а… Я ж завсегда пожалуйста-а-а!

Снегурочка быстро отскочила от ухажера и грозно ухватила разделочную доску:

– Э! Дружок! Чего эт тебя развезло? Я ж говорю, папенька узнает – не обрадуешься! Надо ж как-то… покрасивее надо бы роман-то начинать. И вообще, я строгих правил, ко мне даже прикасаться не думай, а то…

– А как же… сама говорила – познакомимся! Папа устроит… – обиделся Денис Романович.

– Устроит… – согласилась девушка. – Только… всему свое время. Вот сейчас, к примеру, мне самое время уходить. Завтра, если хочешь, я еще приду… Колбаски куплю, а то у тебя даже пожевать нечего.

– Колбаска… это очень хорошо, – причмокнул Денис Романович. – Только ты еще водки не забудь. Для романтического сугреву, а? Ну и сама себе чегой-нибудь прикупи, а? Чтоб посговорчивее, а? Чего ж ты… рядом с таким-то мужчином… Долго ить не продержишься, ну?

– Да я-то не продержусь, но папаня… Уж больно недовольный будет. Ну уж об этом в другой раз. Пока, побежала я.