Читая это место, я невольно улыбнулась. С моей книгой происходили чудеса – незначительные детали, намеки и фигуры речи вдруг приобретали вес и значение, становились чем-то программным и даже опасным для общества. Одна из последних фраз выглядела примерно так: «Мы не знаем, каковы причины, побудившие автора написать эту вещь, знаем только, что появился сильный и глубокий беллетрист, обладающий не только стилем, но и безусловным умом!»

«Причины написания этого романа еще как ясны – мне нужны были деньги!» – подумала я и поймала себя на мысли, что с некоторых пор полностью отождествляю себя с автором книги.

«Но я и есть автор! Идея же моя. Все придумала я. Она лишь расставила акценты!» – думала я, переписывая фамилию рецензента. Фамилия была звучная – Поспелов. Из всех, кто написал о книге, он единственный показался мне самым внимательным и значительным. И почему-то у меня было чувство, что Поспелов если и не встречался с Анной Монк, то знает ее неплохо.

На следующий день я позвонила в редакцию и попросила к телефону господина Поспелова.

– Я слушаю вас, – ответили мне буквально через мгновение.

Минуты три у меня ушло на долгие и сбивчивые объяснения, потом еще минута на просьбу встретиться со мной. Господин Поспелов был благосклонен и полон важности.

– Я не знаю, чем смогу вам помочь, тем более внятно вы объяснить не можете. Подъезжайте – поговорим.

– Во сколько вам удобно?

– Да, хоть сегодня, но до трех часов.

– Через час буду у вас.

Никогда я не собиралась так быстро. Не прошло и часа, как я уже бродила по Лубянским переулкам и искала нужное здание. Нашлось оно неожиданно – подняв голову, увидела, что нужное здание находится от меня по правую руку. Изучив вывеску, я прошла в странный вестибюль хорошо отремонтированного доходного дома. Вместо ожидаемого швейцара (мозаика в стиле модерн предполагала внушительную фигуру с галунами и позументами) меня встретил человек в черном и с рацией.

– Вы к кому?

– К Поспелову. Геннадию Петровичу.

– Вам пропуск заказывали?

– Да, я – Боярцева Анастасия.

Человек в черном, не выпуская рации из рук, просмотрел картонные карточки, веером разложенные на столе, поискал что-то в компьютере и только потом важно произнес:

– Да, вот. Возьмите. Выходя, вернете.

– Себе оставлю на память, – пробурчала я, поскольку ожидание было очень томительным, и за это время я утратила пыл сыщика и следопыта. Мне вдруг показалось совершенно безумной идея этой встречи. Что я могла сказать и что я могла спросить? Ничего. Когда я понимала, что фактов у меня мало, я, как и всякая женщина, полагалась на эмоции и импровизацию. Но теперь, после того как я довольно долго искала дом, а потом еще и ждала пропуск, я почувствовала неуверенность.

Поднявшись на лифте на третий этаж, я поискала нужную дверь и, не найдя ее, пошла по лестнице пешком на четвертый. Только там я сообразила, что надо было заглянуть в маленький коридорчик, который ответвлялся в конце большого. Видимо, вел к бывшему черному ходу. Я вернулась на третий этаж, опять пробежала длинный коридор и наконец вошла в большой кабинет. Меня встретил взрыв хохота.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась я, хотя хохот меня немного смутил.

– Здравствуйте, здравствуйте. – Навстречу мне поднялся мужчина лет сорока, очень приятной наружности. У него были румяные щеки, большой прямой нос и светлые волосы. Волосы были чуть длиннее, чем обычно носят мужчины, но это не выглядело небрежно. Это, скорее, могло сойти за позицию: «Я могу себе это позволить, я человек свободных взглядов, творческой профессии и не обременен должностными инструкциями!» Кроме хозяина кабинета в комнате находились три девушки, которые в момент моего появления и рассмеялись. Я сделала вид, что ко мне их смех не имеет никакого отношения.

– Добрый день! Вы Анастасия? – улыбнулся мужчина. – Простите, мы тут анекдоты рассказываем.

Я на мгновение растерялась, но, поборов неловкость, спросила:

– Неприличные?

– Нет, смешные, – улыбнулся мужчина. – Вернее, остроумные.

– Это хорошо. – Я одобрительно кивнула.

Девушки оценили мою иронию, которую я и не пыталась скрыть, и снова засмеялись.

– Вы представляете, нет возможности работать! Ну никакой! Как только пришлют практиканток с журфака, так вся работа побоку. Они только и делают, что смеются.

Я внимательнее рассмотрела этих практиканток. Обе были хорошенькими блондинками с длинными прямыми волосами, худенькие, в коротких платьях и высоких сапогах. Они были похожи больше на манекенщиц, чем на студенток.

– Мы уходим! Не будем вам мешать. Мы в кафешке на углу! Приходите! – прокричала одна из них, и приятельницы снова рассмеялись.

– Вы нам не помешаете, у меня нет никаких секретов, – уверенно сказала я, хотя и испытала облегчение. Наедине непросто объясниться, а уж в присутствии других – и вовсе проблема.

Длинноногие девушки ленивыми цаплями покинули кабинет.

– Уф, вы меня спасли, – улыбнулся Поспелов Геннадий Петрович.

– Вы мой должник, – не растерялась я и с ходу пустилась в объяснения. Мне важно было не потерять кураж, который я внезапно опять ощутила.

– Ну, будем считать, что так, – покачал головой Поспелов.

– Геннадий Петрович, я читала вашу рецензию на книжные новинки.

– Это какую из рецензий? Я ведь делаю обзор раз в месяц.

– Публикация двухмесячной давности.

– А, – кивнул Поспелов, – помню. Но это был обзор новинок, это была рецензия на несколько книг, насколько я помню.

– Мне вообще нравится ваша газета, – бойко соврала я. – А страницу о литературе я читаю особенно внимательно.

– Неужели? – удивился Поспелов.

– Это как бы ориентир в мире книжных новинок, – пояснила я. – Вкусу вашей газеты можно доверять. А так иногда купишь что-нибудь, а читать невозможно.

– Это верно, барахла много печатают.

– Ну вот… – Я сглотнула ком, который от волнения встал у меня в горле. – А вот в этой статье вы рассказываете о книжке «Бог улыбается».

– И что? Вы не против – я закурю?

– Нет, конечно, – кивнула я.

Поспелов долго и старательно раскуривал трубку. В комнате запахло то ли фиалками, то ли лилиями, причем этот цветочный аромат имел яркие древесные нотки.

– Ну так чем вас заинтересовала именно эта книга?

Я покраснела – в самом вопросе мне послышался подвох.

– Меня заинтересовал автор… А найти о ней я ничего не смогла.

Поспелов пожал плечами:

– Ну, может, еще недостаточно много о ней написали. В конце концов, это ее первый успех. Настоящий. Подождите, вот напишет она еще что-то подобное, тогда и знакомиться можно будет, а пока… Пока рано, поверьте мне.

– Я вам верю. Поэтому и нашла вас. Но меня так тронула эта книга… – Я подумала, что в этом месте надо бы заплакать, но плакать у меня никогда не получалось. Вообще и никогда.

– Впервые вижу читательницу, которая была бы так упорна в своем желании поговорить об авторе или просто что-то разузнать о нем. – Поспелов развел руками. – Она еще не классик.

– Но ведь книга идет нарасхват! Вы посмотрите, что в магазинах делается!

– Ну и что! Кстати, очень может быть, что это случайность, минутная востребованность. Есть опасение, что через два года о ней никто не вспомнит.

– А если она напишет еще один роман? Который будет интересней, чем этот?

– Может быть, может быть. – Поспелов взмахнул трубкой, и в комнате еще сильнее запахло ароматным деревом.

– А что вам там понравилось? Только честно? – задала я вопрос, но в голосе моем чувствовалась неуверенность.

– Честно? – Поспелов задумался. – Ну если честно, то наиболее интересное, это поворот с объявлением о продаже души. Но надо было чуть-чуть доработать.

– Это как?

– Заявка хорошая, но «выхлоп» окончательный – слабоват.

– Почему?

– Ну, как?.. Надо было четче выписать эти самые изменения, которые стали происходить, как только у героини появилась душа. Она же была утеряна! Она была утеряна в браке, в привычках бытовых, отсюда охлаждение супругов. Вообще это все достаточно банально. Но вот ход с душой очень хорош. Вы знаете, – Поспелов оживился, – у меня такое впечатление, что у автора не хватило времени. Вот по какой-то причине она «не выписала» этот поворот. Мало деталей, мало психологии. Не очень понятно читателю откуда вдруг берется этот переворот в семейной жизни. Если вы прочитали мою статью, то вы, наверное, заметили, что я отметил этот недостаток. Там есть очень хорошие места. Есть. Только стоило… Впрочем, это проблемы автора.

– Мне многое стало ясно из вашей статьи. – Я улыбнулась. – Во-первых, что эротические сцены текст очень оживили. Во-вторых, вы отлично подыграли и автору, и издателю.

– Это как? – Поспелов удивился.

– Одной фразы о том, что эта книга скорее всего не будет переиздана, достаточно, чтобы ее сметали с полок магазинов.

– А! – Геннадий Петрович посмотрел на меня каким-то странным взглядом. По-моему, я его разочаровала, оказавшись сообразительнее, чем он мог предположить.

После секундной паузы я продолжила:

– У нас нет женской книги, которая была бы так откровенна. Во всех смыслах. И в плане секса. У героев он меняется, перестает быть счастливым моментом, он не удивляет, его можно отложить… «Отложенная прибыль» – почти экономический термин, который очень подходит иногда семейной ситуации. И в плане терпимости, понимания друг друга.

– Вы замужем? – Поспелов выпустил в потолок душистое дымное облачко, а в трубке вспыхнула огненная искорка.

– Нет. – Наступила моя очередь краснеть.

Рассуждать о сексе и психологии в браке даме незамужней и не имеющей мужчины было по меньшей мере смешно.

– Извините. – Поспелов, похоже, смутился больше моего.

– Вам нечего извиняться. Мне просто некогда выйти замуж, – выпалила я, поскольку именно это объяснение мелькнуло у меня в голове. – Понимаете, я все время занята. Очень много дел и свой бизнес. А еще родители. Еще сестра и маленькие племянники. И мы в Москву приехали сравнительно недавно.