– Это потому, что ты меня все время поправляешь и перебиваешь. Я сбиваюсь с мысли, у меня пропадает кураж, портится настроение, и я досказываю лишь для того, чтобы довести дело до конца.

– Причины дурацкие, несуществующие. У тебя просто нет способностей. Не обижайся – я старше тебя, имею право на откровенность ради твоего же блага.

– Спасибо, поддержал. – Юля отвернулась от мужа.

– Пожалуйста, – удовлетворенно ответил он.

Ужин даром не прошел.

Ночью Юля не спала. Из головы не шла эта история с Душой. Юля вертелась с боку на бок и все представляла, как будет проходить эта встреча: «Как это может выглядеть?! Они придут вдвоем? Нет, ну это совсем уж! Душа нематериальна, но как-то же ее продают? Допустим, продавец придет, озвучит цену, ну и все такое, что обсуждают при купле-продаже. Потом… А что потом? И вообще, как она выглядит, эта Душа? И как она ее приведет? Ну, не на поводке же? В сумке, словно тойтерьера! Или положит в коробочку… Завернет в салфетку… Я схожу с ума! Знал бы Алексей, о чем я думаю!» – Юля заставила себя наконец закрыть глаза и провалилась в неглубокий предутренний сон.

То самое большое кафе за Театром сатиры славилось слоеными пирожками с мясом. Юля это помнила и даже мысль о предстоящей встрече не могла помешать гастрономическому предвкушению. «Хорошо, что я буду одна, без Алексея, никто нервы не будет мотать про жирное и мучное! Наемся до отвала», – думала она, ныряя в метро. Несмотря на вечер, свободных столиков было много, и Юля выбрала уютный, в самом углу, у окна. «Так, ну по идее она должна сейчас быть!»

Большие часы показывали восемь тридцать.

«Мою красную куртку видно издалека. Она заметит сразу…» – Юля надкусила пирожок с мясом…

– Добрый вечер. Вы Юля? – Возле столика остановилась женщина средних лет. Одета она была хорошо, пожалуй, даже стильно. В ее костюме не было ничего от нынешней моды, зато была классика – черные брюки, черная водолазка и много серебряных украшений. Светлые волосы были собраны высоко на макушке в простой пучок.

– Да, Юля… А вы?..

– Очень приятно. – Женщина улыбнулась и присела на краешек стула. – Простите, я немного опоздала, но у меня изменились планы на этот вечер, и я буквально через десять минут должна быть в районе Смоленки. Если вы не возражаете, я в двух словах расскажу вам…

– Да, конечно. – Юле стало неудобно за пирожок, который она откусила и не успела прожевать, за румянец во всю щеку и за такое неуместное при подобной сделке чревоугодничество.

– Значит, так. Душа спокойная, уравновешенная. Никаких капризов, или там неожиданных вспышек гнева, или беспричинной радости. Все очень интеллигентно, если можно так выразиться. Плаксивостью не страдает, не груба. Повторюсь – ухаживали за ней очень хорошо, содержали в чистоте и порядке, а потому сохранность и состояние отличное. Да, не новая, но…

– А…

– Вы не волнуйтесь. – Женщина неожиданно накрыла своей ладонью руку Юли. – Никакого подвоха. Никаких скрытых дефектов, как принято говорить. Ну, что еще сказать? Какие рекомендации? Ну во-первых, чистый воздух – проветривайте обязательно. Кислород нужен! Моцион легкий такой, заставляйте двигаться. Она будет упрямиться – этот недостаток, увы, присутствует. Но вы не обращайте внимания, делайте, как полагается.

– А… как содержать? В каком месте? В тепле? Или наоборот… – Юле в какой-то момент показалось, что женщина сейчас уточнит, какой наполнитель сыпать в лоток, словно речь шла не о Душе, а о кошке.

– Не переживайте, она сама себе место выберет. Не давите, не надо… Вообще излишняя опека – тоже плохо. Дистанционно так, ненавязчиво… Это самый лучший вариант. Хотя, – тут женщина грустно улыбнулась, – внимание должно быть. Штучка все-таки тонкая, нежная.

– А вы как же? Без нее? Без Души?

– У меня еще одна есть. Знаете, нахватала себе от жадности, теперь вот не справляюсь. Они же внимания требуют, сил, а у меня работа, командировки – мотаются со мной. Я – одинока, оставить не с кем.

– Понятно, – протянула сочувственно Юля.

– Ну, если вас все устраивает и нет вопросов… Простите, очень спешу. – Женщина улыбнулась.

– Да, конечно, меня все устраивает, абсолютно все. И я поняла все – заботиться, одну надолго не оставлять, место сама себе найдет… А сколько я вам должна?

– Вы знаете, – женщина уже вставала. – Я тут подумала и решила, что, если вы мне понравитесь, я вам уступлю ее. Просто так, без денег. Сами понимаете, богаче от таких сделок не становятся… Так что берите, берите… Только ухаживайте..

– Неудобно как-то… Вы ставите меня в неловкое положение. Я работаю. – Тут Юля расправила плечи. – У меня деньги есть…

– Ну господь с вами, у меня и в мыслях не было! – Женщина зарделась. – Хорошо, давайте десять рублей, чтобы прижилась и здоровенькая была. Ну, знаете, как котят покупают…

– Господи, да о чем речь! – Юля полезла в кошелек и достала монетку в десять рублей. – Вот.

– Ну, спасибо, очень рада была познакомиться!

– Я тоже. – Юля улыбнулась. Женщина была чрезвычайно приятной. Простота в обращении делала ее милой, а тон, разговор выдавали человека очень воспитанного.

– Всего хорошего. Удачи вам. – Женщина чуть поклонилась и пошла к выходу.

Юля с удовольствием глядела, как та изящно двигается между столиков. «Какая у нее стать! Вроде бы и не балерина, а какой разворот плеч, какая осанка! – Она вздохнула и сунула в рот оставшийся кусочек пирожка. – Вот я такой никогда не буду. Я пирожки с мясом люблю».

– Счет? – возникла официантка, и тут Юля сообразила, что время позднее, дома муж рвет и мечет, а Души, за которую она отдала десять рублей, она так и не увидела.

«Я – дура. Алексей прав. Все так странно. И дама чудная, и Душу продает, которой не видно… Господи, да я полоумная! – Юля отсчитала деньги официанту. – Ну, хоть пирожков поела!»

Она вздохнула, вышла на улицу и поехала домой.

В вагоне метро она расхохоталась так, что редкие пассажиры подобрались и стали смотреть в противоположную от нее сторону.

«Вот ведь дура! Поехала в кафе Душу купить, а заодно поесть! Только подумать – содержите в чистоте, десять рублей, чтобы прижилась! Ой, господи, да только чтобы никто не узнал об этой истории! Ведь в «дурку» сдадут и будут правы!» – Юля не могла сдержать смех. Анекдотичность ситуации ее развеселила и не оставила ни грамма сожаления о происшествии.

К дому Юля подошла уже в другом настроении – ее там ждал муж, который совершенно не признавал поздних возвращений, отсутствия жены на кухне в час ужина, как и сам ужин в неурочное время. Конечно, можно было все объяснить – наврать, разумеется. Не про душу же рассказывать, но Юля забыла ему позвонить!

«Ну, сейчас начнется!» – подумала она, открывая своим ключом дверь.

– Это ты? – раздалось из комнаты, где работал телевизор.

– Я, – отозвалась Юля, набираясь храбрости и пытаясь выстроить слова объяснения. Врать у нее никогда не получалось.

– А… – равнодушно прозвучало в ответ.

Юля на минутку замерла. Что-то странное было в этом «А…», но что, стоя в прихожей, понять было трудно. Надо было пройти в комнату и оценить степень возможной стихии.

– Ты знаешь, я…

– Разогрей-ка мне вчерашнего супа. Вроде нормальный он у тебя получился. – Алексей не отрывал взгляда от экрана.

– Хорошо, – только и ответила Юля и пошла суетиться на кухню.

«Пронесло, – подумала она. – Или у него на работе проблемы – не до меня. А может, приберегает разборки на потом. Ну, чтобы я «поерзала», – размышляла Юля, но вареного лука на этот раз положила совсем немного: «Ты – по-человечески, и мы – по-человечески!»


Рабочие дни потекли один за другим. Юля проходила по коридорам, совершенно не удивляясь пустоте шестого этажа. Судя по всему, обитатели соседних кабинетов работали по скользящему графику, а потому они практически и не встречались. Она уже знала, что лучше всего у нее получается писать с утра, в обед она валялась на диване – из дома Юля принесла собственноручно расшитую подушку. Перекусывала она бутербродами или творожком с вареньем. Остаток рабочего дня она проводила, исправляя текст. «Ну, месяц уже почти прошел, второй пролетит еще быстрее. А потом… А что потом? Интересно, а что потом? Я бы здесь осталась, если администрация не будет возражать. Хотя так работать, без обратной связи, сложно. Хоть бы поругали когда-нибудь, не говоря уж о том, что и похвалить бы не мешало. Хоть за что-нибудь!» – размышляла она, отправляя написанное за день по указанному адресу.

Выйдя с работы, она по-прежнему спешила – теперь, как правило, она приходила после мужа. Он все так же ворчал, но злой иронии поубавилось.

«Ему просто надоело!» – думала Юля, наскоро готовя ужин.

В один из вечеров, когда она, замаскировав чуть подгоревшую котлетку салатным листом, подала ужин на стол, Алексей внезапно произнес:

– А что, у вас в вашем «кефирном» заведении режим ослабили? Больше не боятся выпустить гениев в рабочий полдень?

Юля повернулась к мужу.

– Ты о чем?

– Не придуривайся и не юли. Я тебя видел. Причем около своей работы. Ты в торговый центр заходила.

Юля замерла.

– Ты обознался.

– Я? – Муж рассмеялся. – Ты была в черной юбке, водолазке и плаще своем бежевом. На каблуках. Ну, в этих своих черных туфлях…

– Ну да, а то ты не видел, когда я вернулась домой?! И в чем я была!

– Ну, видел, – тут уже растерялся муж. – Но и в обед я тоже тебя видел.

– Не может быть!

– Ну еще бы. Что у тебя за манера врать по мелочам… Между прочим, никогда такого не водилось за тобой. А теперь…

– Что теперь? – осторожно поинтересовалась Юля.

– Ничего. – Муж отодвинул лист салата, обнаружил подгоревшую котлету и стал ее рассеянно есть.

Когда Юля вечером вспоминала этот разговор, она поняла, что больше всего ее поразил именно этот момент. Ничего не cказать по поводу подгоревшего ужина – это явно было не в правилах и не в привычках Алексея. «Интересно, он действительно обознался или стал ревновать?! На слабо берет, проверяет!» – полночи Юля ворочалась без сна. Сегодняшнее поведение мужа сильно удивило.