Юля дернулась и с грохотом швырнула салатницу на пол. Она не разбилась. Она была прочная, как женский характер.


Юля любила читать объявления. Этого совершенно не понимал ее муж.

– А что-нибудь серьезное почитать слабо? – вопрошал он.

– Не слабо, ты же отлично знаешь. Я люблю читать. А объявления – это так, развлечение, как шутки!

Юля раз сто уже объясняла все. Потом она стала прятать газеты и читать их, когда оставалась одна. За лаконичными строчками ей чудились истории, полные неожиданностей. Например, однажды она прочла: «Для всех, кто опоздал, – буду во вторник на Казанском вокзале. Игорь».

Юля долго потом представляла себе этого Игоря и всех тех, кто куда-то опоздал и чем они могут заниматься на Казанском вокзале именно во вторник.

Истории выходили либо забавные, либо грустные. Она пропускала объявления о продаже машин – механизмы она не любила и не одушевляла. Зато подробно читала брачные объявления, в которых мужчины, как один, так уж и быть, соглашались взять в жены какую-нибудь даму и видели в ней непременно королевну. Юлю веселило такое мужское самомнение, пока она не поделилась с мужем:

– Вот ты мне скажи. Все эти мужчины, они серьезно пишут о себе? Им не приходит в голову, что лучше написать все как есть?

Муж, к ее удивлению, от разговора не уклонился.

– А как бы я написал такое объявление? – задал он неожиданно вопрос, оторвавшись от компьютера.

Юля замялась. По чести говоря, действительно, в таком объявлении было бы только хорошее – симпатичный, высокий, спортивный. А еще – деловой, способный сделать карьеру, знает языки. Разносторонне развит – музыка, литература, изобразительное искусство. Кое-чего добился в хозяйственном плане – купил квартиру, строит дачу, больше похожую на загородный дом.

– У тебя много достоинств, – согласилась она.

– Так почему я не могу иметь такую же женщину?

Муж усмехнулся, а Юля почувствовала себя очень неприятно. Из последней фразы как-то выходило, что она не очень-то и подходит ему.

– При чем здесь достоинства! Может, дело в любви, в привязанности?! Можно быть очень положительным и холостым. Так часто бывает.

– Бывает, потому что тот, кто положительный и холостой, не нашел себе равной. Вот, собственно, мы и договорились.

Муж продолжил заниматься своими делами, а Юля отправилась на кухню. Ей иногда казалось, что они специально иногда не замечали нужной интонации, взгляда, жеста. Специально провоцировали обоюдное несогласие, чтобы иметь возможность обидеться друг на друга.

Утром она выскочила на пять минут позже и очень волновалась, что опоздает. Успокоилась Юля только в вагоне метро, когда до ее станции оставалось всего две остановки. «Пошуршав» в сумке, она вытащила бесплатную газетку, которых теперь была тьма-тьмущая и которые обычно лежали везде – от поликлиник до кафе. Городские новости ее не интересовали, прогноз погоды на Каймановых островах – тоже, ей не надо было знать, сколько яиц кладут в мексиканский омлет. Она привычно развернула любимую страницу объявлений. Продавали автомобиль, предлагали щенка, котят, а также предлагали сразу несколько рук и сердец. Она пробежала глазами все это и вдруг увидела маленькую кокетливую рамочку и слова, набранные ее любимым курсивом:

«Продается Душа. Женская. В хорошем состоянии».

Юля прочитала, встряхнула головой, пробежала глазами строчки еще раз. Ошибки быть не могло. Продавалась Душа!

В этот день писалось трудно. В голове слова выстраивались ровненько и приятно, но на экране против ее воли получалась какая-то бессвязная белиберда. Юля долго вспоминала предыдущие главы и очень жалела, что не может заглянуть в самое начало. «Господи, да что у них такие правила идиотские! Зачем только последнюю страницу оставляют!» – устав бороться с собственным косноязычием и несвязностью мыслей, она бросила печатать и пересела на диван. «Что сегодня так долго день тянется!» – подумала она, поглядывая на окно. Обычно Юля не торопила время – здесь, в этом ее «кабинете», было комфортно, спокойно, не надо было дергаться, чтобы разгадать переменчивое настроение мужа. Сегодня не хотелось погружаться в воспоминания о прошлом, обещающем когда-то и светлое будущее. Будущее стало уже настоящим, а она все ждала того счастья, на которое наивно рассчитывала в юности. «Ты абсолютно неспособна к сравнительному анализу – посмотри как живут другие!» – воскликнул ее муж, заметив однажды на лице Юли подобие страдальческой гримасы.

– Почему я должна сравнивать? Я сама по себе, – возразила она тогда.

– Никто сам по себе не бывает, – назидательно ответил муж.

Юля тогда задумалась о мимикрии, свойственной мужчинам, и близорукости, которой страдают женщины. Когда ее муж был женихом, он не говорил с ней назидательным тоном, не был груб, в его интонациях не чувствовалось злой иронии. Он был немного нерешителен, уступчив, мягок. Он был старше ее, а потому держался подчеркнуто заботливо. Все это было в прошлом… Теперь у них совсем другие лица – суровое, требовательное у него и вечно озабоченное у нее. Впрочем, озабоченность иногда сменялась злорадством, Юля это за собой замечала.

Все происходящее с ней в браке Юля фиксировала, но надежда, этот большой камень, привязанный к ногам многих замужних женщин, мешала ей. Сейчас, сидя на диване, она наслаждалась отсутствием мужа. Именно это чувство было сильнее всего, и только сейчас Юля честно призналась себе в этом: «Нет, хорошо, что он есть. И хорошо, что я замужем. У меня семья. Ну, все как положено! Как-то спокойнее от сознания того, что я не одинока. Но… Но хорошо, когда он где-то… не рядом». Юля с каким-то собственническим чувством оглядела этот «свой мир», потом встала и прошлась по комнате. Ей хотелось эту свободу и независимость потрогать руками – например, переставить стол, кресло, раздвинуть шторы – жестом, действием «запротоколировать» наличие собственной, независимой от мужа жизни. Впрочем, то, что она была на службе, она помнила и понимала, что никакая самодеятельность здесь не пройдет.

«Что же это мне не пишется? Почему так тяжело сегодня, словно что-то отвлекает?.. Почему-то принято считать, что все эти книжки про женскую долю так, ерунда, легкое чтение, легкое письмо. А это не ерунда. Эти самые «легкие», ажурные, амурные и полные бытовых подробностей книжки пишутся про самое сложное – именно про жизнь. Не про науку и подвиги – как легко и ярко о них можно рассказать! Не про путешествия и завоевания – там тоже все выпукло и захватывающе! А попробуй про свадебное платье, кастрюли, обман, слезы – да так, чтобы дух захватывало!»

Юля со вздохом посмотрела на компьютер и подумала: «Сегодня у меня не получается. Сделаю перерыв!»

Она полезла в сумку, достала косметичку, маленькие ножнички и наткнулась на утреннюю газету. «Да, вот… Вот оно – то объявление. Странное какое-то. Как будто кто-то шутит. Но для шутки тоже странно. А что, если позвонить?»

Юля схватила телефон и быстро, боясь передумать, набрала номер.

– Алло, я вас слушаю, – в трубке зазвучал женский голос.

– Я по объявлению. – Юля неожиданно стала заикаться. Во-первых, здесь, в этой комнате, всегда очень плохо работала сотовая связь. Были помехи, посторонние гудки, шум, слова собеседника отзывались малоразборчивым эхом. Сейчас же голос слышался ясно и чисто. А во-вторых, Юля сообразила, что вслух произнести напечатанное очень сложно. «Продается Душа» – просто уму непостижимо, как это звучит!

– Вы давали объявление в газете? – Юля попыталась собраться с мыслями.

– Да, давала, – спокойно ответил голос.

– А какое? – глупо и настырно спросила Юля.

– А какое вы читали? – мягко поинтересовался голос.

– Скажите, а Душа действительно в хорошем состоянии? – неожиданно для себя проявила коммерческую хватку Юля.

Собеседница не удивилась:

– В очень неплохом. Ну, конечно, все-таки б/у… сами понимаете. Но состояние очень приличное. Очень.

– М-м-м, – промычала Юля, не зная как вести разговор дальше. Логично было попросить показать продаваемый предмет, пощупать его и, наконец, узнать цену.

– А вы для себя? – поинтересовался женский голос. – Или посредник? Заработать хотите?

– Что вы, что вы! – испугалась Юля. – Как можно..

– Значит, для себя, – удовлетворенно отметила собеседница.

– Ну…

– Если вы не перекупщик – сделаю вам скидку, хорошую. Но не огромную, сами понимаете, много не могу.

– Конечно, конечно, – заверила Юля. – Я все понимаю – такая вещь!

– Она мне очень дорога, очень, но вот приходится расстаться.

Юле стало неловко – женский голос явно рассчитывал на встречный вопрос и некоторое внимание к личным обстоятельствам. Юля же терпеть не могла подобных ситуаций.

– Ой, бывает, я вас понимаю… – затараторила она, боясь откровений и совершенно не понимая, что может заставить женщину расстаться с Душой.

– Да, да, очень непросто…

Юля понимала, что за ней решающее слово. Она вздохнула и выпалила:

– А как встретиться с вами, ну, чтобы уже детали обговорить?..

– Мне бы удобно было завтра, где-то в половине девятого вечера, в центре. Можно в кафе на Маяковке. Знаете, такое большое, за Театром сатиры?

– Знаю, знаю! Мне очень удобно.

– Тогда – до завтра. Перед выездом созваниваемся.

– Да, договорились, спасибо. – Юля закончила разговор и посмотрела на серую стену напротив. «Интересно, а сколько она сможет уступить?!» – подумала она. То, что ей вообще неизвестна цена предмета, Юле в голову почему-то не пришло.


– И когда же тебя рассчитают? – Муж полоскал ложку в тарелке с супом. Он так делал всегда, когда первое ему не нравилось.

– В каком смысле рассчитают? – не поняла Юля.

– В прямом. Мне интересно, когда тебя уволят. Ты же сама понимаешь, что вряд ли ты сможешь написать что-то дельное.

– Это почему? – Юля поставила перед мужем второе и забрала суп.

– Для этого нужен талант, способности. Именно этого у тебя нет. Ты даже историю связно рассказать не можешь.